Свидетельства мусульманской поэзии эпохи крестовых походов

Поэзия, бывшая во многих смыслах квинтэссенцией литературных достижений арабов и славившаяся в арабских землях за свою способность трогать сердца слушателей, в период Крестовых походов стала мощным средством пропаганды. Поэзия той эпохи насыщена символикой чистоты и осквернения. Жестокое вторжение франков в ходе Первого Крестового похода

предоставляет идеальную сцену для этих сюжетов. Анонимный поэт того времени написал такие трогательные строки:

Неверие неверных провозгласило законным нанесение вреда исламу, Породив бесконечные горестные стенания о судьбе веры. Что праведно — потеряло законную силу,

а то, что запретно, — сделалось законным. Меч сечет, и проливается кровь. Как много мужчин-мусульман стали добычей (салйб), И как много мусульманских женщин, чья неприкосновенность была насильно отобрана (салйб)? Как много мечетей они сделали церквями! Крест (салйб) был водружен в михрабе. Кровь свиньи подходит для него. Кораны сожжены под видом воскурений⁵³⁶

В этих строках явственно видно мусульманское осознание пространства; очевидно, что святое место подверглось вторжению и было осквернено. Это вторжение одновременно и физическое, и психологическое. Крестоносцы изображаются как осквернители, захватчики и поедатели нечистого мяса. Поэт использует игру слов, основанную на сходстве звучания салйб (добыча) и салйб (крест).

Поэт Ибн ал-Хаййат в сильных образах представляет ужас, испытываемый мусульманской женщиной, которая обычно защищена стенами харима:

Как много юных девугиек начали бить себя по горлу и шее

из-за страха перед ними [франками]?

Как много достигших брачного возраста девушек, [которые до сих пор] не знали

жара [дня] и не испытывали холода ночи, Почти до смерти измучены страхом и умирают от горя и смятения.⁵³⁷

Эти образы насилия над женщинами используются во время Первого Крестового похода; крестоносцы угрожают этому самому священному столпу мусульманского общества — неприкосновенности женщин.

Ритуальное очищение мусульманского пространства

Учитывая то, как сильно подчеркивалось приносимое франками осквернение, совсем неудивительным представляется тот факт, что при описании побед мусульман используется прямо противоположный этому осквернению символизм ритуального очищения. Описывая сдачу Дамиетты мусульманам в 648/1250 г., Ибн Васил заявляет: «Бог очистил Египет от них [то есть франков]».⁵³⁸ Абу-л-Фида провозгласил весть о падении Акры в 690/1291

⁵³⁶Ibn Taghribirdi, Nujum, vol. V, p. 151-152.

⁵³⁷Ibn al-Khayyat, Diwan, ed. H. Mardam Bek, Damascus, 1958, p. 184-186.

⁵³⁸ Ibn al-Furat, Lyons, p. 36.

г. в весьма схожих выражениях: «Так вся Сирия и прибрежные области были очищены от франков».⁵³⁹

Однако главный акцент на ритуальном очищении в мусульманских источниках делается там, где говорится о самом Священном городе — Иерусалиме и его двойном центре — мечети ал-Акса и Куполе Скалы, что вполне естественно. Осквернение этих двух памятников предоставляет мусульманам идеальную возможность провести параллели между исламом и христианством, выразить долгожданное возмущение и публично заявить о возвращении этих двух святых мест, принадлежащих исламу.

Свидетельство 'Имад ад-дина ал-Исфахани, который участвовал в кампании по освобождению Иерусалима, имеет особое значение; он подчеркивает центральную роль, которую сыграл его покровитель Саладин в возвращении города в лоно ислама. Как только город был освобожден, первоочередной задачей стало возвращение Купола Скалы и мечети ал-Акса в состояние, пригодное для поклонения в них мусульман. Действия, предпринятые Саладином и его последователями, не ограничивались одними церемониями возвращения культовых зданий мусульманам, так как эти средоточия исламской святости необходимо было очистить от франкской

⁵³⁹ Abu'l-Fida, RHC, vol. I, p. 165.

скверны. Событие это было запечатлено на самом Куполе Скалы. Когда Фридрих II Сицилийский вошел в Иерусалим и посетил Купол Скалы, он увидел высеченную на куполе надпись, которая гласила: «Саладин очистил этот священный дом от многобожников».⁵⁴⁰

Племянник Саладина Таки ад-дин 'Умар непосредственно отвечал за процесс очищения. Розовую воду лили на стены и полы обоих зданий, которые затем были окурены благовониями. Прежде чем стало возможным провести действительную мусульманскую молитву, необходимо было очистить Купол Скалы от всех христианских атрибутов и символов, которые были размещены на нем во время крестоносной оккупации.

Ибн ал-Асир сдержанно отмечает, что когда Иерусалим был взят и неверные ушли, Саладин «приказал очистить (татхир) мечеть [ал-Акса] и [Купол] Скалы от грязи (iакзар) и нечистот (анджас), и все это было сделано».⁵⁴¹

Язык 'Имад ад-дина более цветист. После возвращения здания в лоно ислама Купол Скалы предстал «как юная невеста». ⁵⁴² Такое сравнение в средневековой мусульманской поэзии часто применялось к Ка'абе, и слушатели, несомненно, должны были уловить содержащийся здесь намек. Подразумеваемое уравнивание Купола Скалы с самой Ка'абой дает понять, какова была степень почитания, окружавшего иерусалимскую святыню. Описание 'Имад ад-дина выделяет те черты христианского культа, которые были особенно ненавистны мусульманам в их святилище, их хараме: живописные изображения, статуи, монахи. Именно они в сознании простого мусульманина были наглядными атрибутами христианства.

Подобные же изменения требовалось произвести и в мечети ал-Акса. Необходимо было вновь открыть нишу (лшхраб), так как она была скрыта стеной, возведенной тамплиерами, которые превратили здание в зернохранилище или, по версии 'Имад ад-дина, в отхожее место. Он подробно описывает оскверненное состояние мечети ал-Акса: «Мечеть ал-Акса, особенно ее михраб, была полна свиней и непристойных надписей, наполнена нечистотами, которые они оставили в здании; ⁵⁴³ в ней обитали те, кто исповедует неверие, кто грешил и пребывал в заблуждении, действовал не- справедливо и совершал преступления; она была переполнена нечистотой. Запрещено нам проявлять слабость в ее очищении».¹

И снова можно почувствовать, как 'Имад ад-дин не поспевает за своим пером; вновь нам трудно поверить, что «мечеть ал-Акса, особенно ее михраб,

⁵⁴⁰Sibt, vol. VII/2, p. 656.

⁵⁴¹Ibn al-Athir, Kamil, vol. XI, p. 365; см. также Sibt, vol. VIII/1, p. 397.

⁵⁴²Cm. A. L. F. A. Beelaert, «Mani ba 'arus-i hagla-basta/ dar hagla yi car-su nisasta. The Ka'ba as a woman: a topos in classical Persian literature», Persica, 13 (1988-1989), p. 107-123.

⁵⁴³Глагол ахдаса означает как «устанавливать, создавать (что-либо новое)», так и «испражняться». Фраза может

значить: «наполнена строениями, которые они воздвигли». Действительно, франки сделали несколько пристроек к мечети ал-Акса. Именно такая интерпретация и дана в сборнике Recueil des historiens des Croisades. Однако в контексте столь эмоционально нагруженного обсуждения франкской нечистоты второе значение глагола представляется более предпочтительным. 'Имад ад-дин был остер на язык, так что весьма вероятно, что он сознательно использовал здесь такую игру слов.

⁵⁴³В передаче Абу Шамы: Abu Shama, RHC, vol. IV, p. 333.

была полна свиней и... экскрементов». Но подобная инвектива, своего рода театральное действо, выполняет свою задачу, которая состоит в том, чтобы поддержать дух отвращения по отношению к духовному осквернению со стороны христиан.

'Имад ад-дин говорит об «изгнании (икса') тех, кого Господь ранее изгнал (акса') своим проклятием из [мечети] ал-Акса».⁵⁴⁴ Призыв на молитву заставил замолчать церковные колокола, и вера была очищена «от осквернений (анджас) тех народов (аджнас) и от отбросов людей самого низкого сорта (аднас адна ан-нас)».⁵⁴⁵

'Имад ад-дин использует такое поразительное красноречие и эрудицию, чтобы выразить долго подавлявшееся возмущение оккупацией мусульманских памятников, Купола Скалы и мечети ал-Акса, неверными франками. Христианство франков обозначено вызывающими ненависть колоколами на церковных башнях, но на более глубоком уровне оно порицается за вторжение в святые места ислама и их «заражение» своей нечистотой и грязью. Взятие Иерусалима рассматривается как триумф ислама над христианством.

В проповеди, произнесенной по поводу отвоевания Иерусалима, Ибн Заки то и дело поднимает тему ритуального очищения: «Я возношу Ему благодарность... за то, что Он очистил Свой Святой Дом от мерзости многобожия и ее скверны».⁵⁴⁶ Он говорит о «благоухании очищения от греха и прославления» в этой мечети и призывает правоверных «очистить остальную страну от этой мерзости, которая вызвала гнев Бога и Его Посланника».⁵⁴⁷

В письме халифу 'Имад ад-дин позволяет себе применить литературный прием, заменяя розовую воду слезами верующих: «Скала была очищена от скверны неверных слезами праведных».⁵⁴⁸