Две стереотипные характеристики франков: отсутствие личной гигиены и сексуальная распущенность
Мы уже видели, что представление о неопрятности обитателей севера Европы существовало как клише в мусульманской географической литературе задолго до прихода крестоносцев. Интересно было бы проследить, до какой степени пребывание на Ближнем Востоке повлияло как на отношение самих франков к гигиене и мытью, так и на неблагоприятное мнение о них мусульман в этом отношении. Разница в климате могла оказать влияние на эту сферу человеческой деятельности, так же как мог оказать воздействие и пример мусульман, которые регулярно посещали общественные бани и для которых омовение было неотъемлемой частью еже- дневного отправления религиозных обрядов.
Путешествуя по Святой земле, Ибн Джубайр рассказывает об «отсутствии чистоты» у франков.2 Особенно уничижительно он описывает Акру крестоносцев: «Она воняет и полна отбросов и нечистот».502
Во время своего путешествия на восток он не выражает особого беспокойства по поводу того, что плывет на корабле, которым управляют моряки-христиане. Возможно, в результате полученного на Ближнем Востоке опыта общения с франками и того, что он о них услышал от своих единоверцев-мусульман во время своего пребывания там, возвращаясь из Акры, он был рад обнаружить, что пассажиров- мусульман поместили отдельно от франкских путешественников. Ибн Джубайр надеется и молится о том, чтобы две тысячи христианских пилигримов поскорее покинули корабль.503 Кедар отмечает, что отношение Ибн Джубайра к крестоносцам в
500 См. великолепное и всестороннее исследование этой темы: A. al-Azmeh, «Barbarians in Arab eyes», Past and Present, 134 (Feb. 1992), p. 3-18.
501 A. al-Azmeh, «Barbarians in Arab eyes», Past and Present, 134 (Feb. 1992), p. 3.
502 Ibn lubayr, Broadhurst, p. 318.
503 Ibn Jubayr, Broadhurst, p. 325.
Леванте гораздо строже, чем к христианам Сицилии.504 Свидетельства Усамы позволяют предположить, что некоторые из франков, особенно относившиеся к рыцарским кругам, поселившись на Ближнем Востоке, начали регулярно посещать общественные бани. Однако их поведение там дает Усаме прекрасную возможность высмеять их. Знаменитый рассказ Усамы о посещении бани многократно цитировался в книгах, посвященных Крестовым походам.
Kedar, The subjected Muslims, p. 155.
Эта история вложена в уста служителя по имени Салим из города Ма'аррат ан-Ну'ман, который работал в банях отца Усамы: «Как-то я открыл баню в ал-Ма'арре, чтобы жить доходами от нее. Однажды в баню пришел франкский рыцарь — а франки неодобрительно относятся к традиции оборачивать повязку вокруг бедер во время мытья в бане. Так что этот франкский рыцарь протянул руку, сорвал с моего пояса покрывало и отбросил его. Он посмотрел и увидев, что я недавно обрил свои лобковые волосы, воскликнул: "Салим!" Когда я подошел к нему, он протянул руку к моему лобку и сказал: "Салим, хорошо! Клянусь истиной моей веры, сделай то же для меня!" Сказав это, он лег на спину, и я обнаружил, что на этом месте волосы у него были такие же длинные, как и его борода. Тогда я сбрил их. Затем он провел рукой по этому месту и сказал: "Салим, клянусь истиной моей веры, сделай то же для госпожи (ад-дама)" (ад-дама на их языке означает "госпожа"), имея в виду свою жену. Он сказал своему слуге: "Скажи госпоже прийти сюда". Слуга пошел, привел его жену и ввел ее в баню. Она также легла на спину. Рыцарь повторил: "Сделай то же, что ты сделал для меня". Итак, я сбрил все эти волосы, а в это время ее муж сидел и смотрел на меня. Наконец, он поблагодарил меня и вручил мне плату за мои услуги.
Помыслите же теперь об этом великом противоречии! У них нет ни ревности, ни страсти, но они обладают великой храбростью, хотя храбрость есть не что иное, как производное от страсти и стремления возвыситься над дурной славой».505
Usama, Hitti, p. 165-166.
Этот анекдот вобрал в себя все представления мусульман о франках как о грубых, дурно воспитанных людях, у которых отсутствует должное уважение к своим женщинам. Рыцарь-крестоносец, о котором здесь рассказано, с готовностью и энтузиазмом предлагает, чтобы его собственная жена выставила себя напоказ в общественной бане перед служителем-банщиком, который затем сбривает ее лобковые волосы. Каждая деталь этого рассказа тщательно подобрана, чтобы принизить франков. Франкский рыцарь ведет себя нарочито пренебрегая приличиями и этикетом с того самого момента, как входит в баню, и Усама извлекает из ситуации максимум ее комического потенциала. Нам сообщают, что вопреки обычаям ислама франкский рыцарь не носит на поясе традиционной набедренной повязки (из связанных узлом полотенец), тем самым выставляя напоказ свои интимные части тела. Затем он срывает набедренную повязку банщика и проявляет наивное восхищение тем, что у Салима сбриты лобковые волосы, в то время как его собственные
«длинны, как его борода».
Далее Усама переводит историю в область фарса, заставляя рыцаря привести в баню свою жену, где ее также публично бреют, в то время как рыцарь стоит рядом с полным равнодушием. Эта часть рассказа затрагивает ту коренную разницу, которую мусульмане видели между их собственным обществом и обществом франков. В таком обществе, где женщины находятся под защитой своих мужчин, где им не позволяется открывать свои лица, кроме как перед строго определенным кругом родственников мужского пола, поведение франкского рыцаря и его жены, как оно показано в этом поучительном анекдоте, не только изобличает безнравственность и отсутствие
«подобающей» супружеской ревности у франков, но также укрепляет
ценности мусульманского общества.
Еще один постыдный элемент этой истории — само присутствие женщины в бане в тот день, когда баня, очевидно, использовалась мужчинами. Общепринятым обычаем у мусульман было назначать разное время или дни для посещения бани представителями разного пола. Здесь крестоносец также совершает вопиющую ошибку, попирая мусульманский обычай, и его поведение является одновременно нелепым и шокирующим. Читатели Усамы, должно быть, с осуждением смеялись над нелепостями поведения этого франкского рыцаря, которые только усиливались от его стремления подражать обычаям мусульман. Антигерой этого рассказа принадлежит к высшим слоям общества крестоносцев, которым Усама приписывает в конце рассказа некоторые рыцарские качества, но даже он не умеет вести себя должным образом в бане.
В то время как мусульмане, продолжая римские традиции, посещали баню с целью отдыха в той же мере, что и из соображений гигиены, здесь нет ни малейшего намека на то, что это было целью рыцаря-крестоносца. Усама не упоминает о том интересном факте, что франки восприняли обычай посещать бани после своего появления в Леванте. Это улучшение гигиенических привычек «грязных франков» из шестого климата Земли, весьма вероятно, могло быть следствием того, что они поселились в более благоприятном климате, где естественным образом преобладают цивилизо- ванные обычаи. Так, Усама поясняет по другому поводу: «Среди франков есть те, которые привыкли к [нашему] климату и долго общались с
мусульманами. Они намного лучше тех, кто недавно прибыл из франкских земель. Но они представляют собой исключение, и их нельзя рассматривать как правило».506
За этим утверждением, вероятно, стоит предположение, что даже несмотря на то что характер (мизадж — смесь «темпераментов») обитателей одного климата определяется его географическим положением, переезд в другой климат может повлиять на равновесие их характерных черт. Следовательно, не представляется столь удивительным, что привыкшие к жизни на Востоке франки «лучше», чем те, кто живет в Северной Европе, поскольку первые прожили некоторое время в землях мусульман, расположенных в более благоприятном климате. Но пренебрежительные и уничижительные отзывы в сочинении Усамы перевешивают положительные, и основной смысл истории о бане состоит в том, что даже если франки пытаются подражать обычаям левантийцев, они ведут себя как дикари и не способны надлежащим образом адаптироваться к образу жизни мусульман. Они являются безнадежно нечистыми.