Духовный джихад («великий джихад»)

Необходимо подчеркнуть, что, начиная с самого раннего периода, для отдельного мусульманина (как индивида) первостепенное значение имело понятие джихад а («борьбы») как духовной концепции. Различались два вида джихада: «великий джихад» (ал-джихад ал-акбар) и «малый джихад» (ал-джихад ал-асгар). «Великий джихад» — это борьба, которую человек должен вести против низшего «Я» своей личности и которая является большей доблестью, чем вооруженная борьба с неверными. Позднее в этой главе мы снова вернемся к связи между великим и малым джихадом.

Изменения в классической теории джихада

В общем и целом, можно наблюдать значительное единообразие в интерпретации джихада в сочинениях по мусульманскому праву, относящихся к различным периодам истории ислама. Тем не менее можно заметить и некоторые изменения в этой теории, происходившие с течением времени. Эти изменения говорят о постепенном признании политических реалий со стороны законоведов. По прошествии X столетия, когда политическая раздробленность 'Аббасидского халифата стала более чем очевидной и установился целый ряд мелких региональных династий, появились признаки того, что нормой стал скорее мир, чем война. Эта ситуация была отражена в определении джихад а, встречающемся в мусульманских законоведчес- ких работах того времени. Вместо строгого разграничения «области ислама» и

«области войны» у некоторых правоведов встречаются упоминания некой

промежуточной области, так называемой «области мира» (дар ас-сулх), или

«области договора» (дар ал-'ахд), в которой немусульманские государства могли сохранять независимость и не подвергаться нападениям при условии, что они признавали превосходство мусульман и платили дань. Более того, человек из страны неверных, «области войны», мог посетить «область ислама», имея гарантию неприкосновенности. Эти правовые меры обеспечили расцвет торговым связям, например, между мусульманским миром и Византийской империей.

Другое изменение в классической теории джихада было неизбежным

следствием территориального распада 'Аббасидского халифата и захвата власти в различных областях страны местными военачальниками. Халифы и другие правители пренебрегали своей обязанностью вести джихад, но мусульманские воины взяли инициативу в свои собственные руки и стали собираться на границах «области ислама», поселяясь в рибатах (сочетание крепости и монастыря) и занимаясь личным джихадом. Такой вид личного джихада, несанкционированного халифом, как правило, признавался законным. Законоведческая теория, как бы сильно она ни была освящена традицией, могла интерпретироваться отдельными богословами в соответст- вии с потребностями конкретной исторической ситуации. Их юридические постановления-фетвы (араб, фатва, мн. ч. фапшви) относились к непосредственной практике шари'ата. Подобные документы сохранились от аййубидского и мамлюкского периодов; в особенности многочисленны фетвы знаменитого ученого ханбалитской школы Ибн Таймиййи. К сожалению, свидетельства о фетвах, относящиеся к более ранним периодам мусульманской истории, достаточно редки.

Большинство тюркских военачальников эпохи Крестовых походов были приверженцами ханафитского и шафиитского мазхабоъ (правоведческих школ). Однако это не означало, что они были невосприимчивы к влиянию двух других суннитских мазхабоъ, маликитского и ханбалитского. В частности, ханбалиты имели большой вес в Дамаске, в особенности с тех пор, как в начале XII в. в этом городе поселилась и даже основала новый квартал под названием Салихиййа известная палестинская семья Бану Кудама, принадлежавшая к этому мазхабу. Один из членов этой семьи, Ибн Кудама, был близким советником Саладина. Вероятно, Ибн Кудама, упоминая в своих работах по правоведению понятие маслаха («общественные интересы»), отражал насущные потребности общества в период Крестовых походов. Ибн Кудама утверждал, что этот принцип обеспечил бы необходимую гибкость при ведении дел с неверными. Он пишет: «Глава государства имеет право заключать перемирие с неверными, если он считает, что это принесет пользу».²⁰⁰

130. Ibn Qudama, Al-'Umda, trans. H. Laoust as Le precis de droit d'lbn Qudama, Beirut, 1950, p. 280.

Детальное описание джихада было сделано ханафитским законоведом османского периода Абу-с-Су'удом (ум. в 1574 г.)²⁰¹ Его взгляды отражают консервативную природу мусульманской

законоведческой традиции и то, насколько слабо изменялась теория джихада на протяжении столетий. В сущности, разница между содержанием и структурой мусульманских правоведческих книг, созданных в X в., и аналогичными книгами, написанными в XIX века, очень мала. По мнению Абу-с-Су'уда, джихад является священной обязанностью не каждого отдельного мусульманина, а всей мусульманской общины в целом. Борьба должна быть непрерывной и продолжаться до скончания времен. Из этого следует, что мир с неверными невозможен, хотя мусульманский правитель или военачальник может заключить с

ними временное перемирие, если это будет полезно для мусульманской общины. Однако такой мирный договор не имеет должной правовой силы.²⁰²

Все люди, живущие на территории дар ал-харб («область войны») — враги,

которые не имеют права на защиту закона. Однако свободный немусульманин мог получить право проживания на территории дар ал-ислам («область ислама») и пользоваться защитой закона. Он мог принять ислам или же платить подушный налог (джизйа), приобретая в последнем случае статус лица, платящего подать (зилший). (В таком случае он

получал право на защиту и своей жизни, и своего имущества.) Правитель мог также предоставить немусульманину временную гарантию неприкосновенности, присвоив ему статус постоянно проживающего лица, находящегося под защитой государства (муста'мин).²⁰³

Вторым мазхабом, распространенным среди тюркских и курдских военачальников в Сирии и Палестине в период Крестовых походов, был шафи'итский. Шафи'иты рассматривали джихад как обязанность мусульманской общины, но, по их мнению, когда неверные угрожают мусульманской стране, джихад становится личной обязанностью, возложенной на всех жителей данной местности, способных носить

130. С. Imber, Ebu's-Su'ud: The Islamic Legal Tradition, Edinburgh, 1997.

131. Ibid., p. 67-68.

132. Ibid., p. 68-69.

оружие.²⁰⁴