Обзор событий 492-504/1099-1110 гг.

К 1110 г. франки основали на Ближнем Востоке четыре государства: Иерусалим, Эдессу, Антиохию и Триполи. Они, кроме того, держали на почтительном расстоянии Фатимидов Египта, несмотря на то, что последние еще сохраняли за собой порт Аскалон, где держали свой гарнизон. Франки чрезвычайно быстро создали себе мощную базу на побережье, обеспечив легкий и беспрепятственный доступ для доставки снаряжения и военной силы из Западной Европы. За исключением Эдессы на севере и Иерусалима на юге, все владения франков располагались вдоль побережья, такое положение само по себе вполовину сокращало усилия, необходимые для их защиты.

Они, однако, не овладели ни Алеппо, ни Дамаском с их гораздо большими финансовыми ресурсами. Таким образом, эти города смогли остаться центрами мусульманского сопротивления и возрождения. Не было у франков никаких баз и в самом Египте. В значительной степени они по-прежнему оставались осажденным меньшинством. Атака объединенных мусульманских сил с суши и с моря могла в одночасье покончить с ними. Но это, конечно, была неосуществимая мечта. Мусульмане были разобщены, дезорганизованы, утратили боевой дух на суше и оставались несведущими в морских делах.

130. Fols. 188b-189a; французский перевод, р. 220.

131. Fols. 189b; французский перевод, р. 221.

132. Al-'Azimi, р. 377.

Кроме того, как мы увидим далее в этой главе, в своих действиях они зачастую руководствовались соображениями прагматической «реальной политики».

Как видно из мусульманских источников, франки тоже иногда проявляли себя ловкими дипломатами. Но кроме того — что тоже показывают мусуль- манские авторы, хотя последним и понадобилось некоторое время, чтобы осознать это, — крестоносцы были ведомы таким религиозным пылом, которому мусульмане еще не были готовы ничего противопоставить. Более того, франки вполне осознавали, что находятся вдалеке от дома и что у них нет возможности быстро получать военную помощь — именно об этом говорит ас-Сулами, когда призывает мусульман держать под контролем порты Леванта, — и, должно быть, это придало их мужеству силу отчаяния. Таким образом, получилось, что франки, несмотря на свои ограниченные территориальные владения и явное численное меньшинство, оказались способны укрепиться в Леванте и продолжать получать подкрепления из Западной Европы. Даже если им требовалось время, чтобы добраться до места назначения, их путь на Ближний Восток был относительно безопасен.

Вытеснение мусульманского населения

Те, кто оказался достаточно удачлив, чтобы выжить во время первого нападения крестоносцев, могли не только терпеть превратности войны, чужеземную оккупацию, голод и болезни, ¹⁵⁹ но и бежать. По-видимому, некоторые воспользовались этой возможностью. Ибн Муйассар упоминает в рассказе о 493/1100 г.: «Многие люди из сирийских земель бежали в Египет, спасаясь от франков и голода».¹⁶⁰

Известно, что Первый Крестовый поход вынудил переселиться и некоторых знаменитых людей. Типичным примером является поэт Ибн ал-Кайсарани —

«человек из Кезареи (Кайсарийа)», которому пришлось бежать из этого города

после того, как франки захватили побережье Леванта.¹⁶¹

Должно быть, повсюду тогда царили смятение и страх, поскольку в то время

как часть населения переселялась в более безопасные места, волна победоносных кампаний франков продолжала катиться вперед. Люди боялись за свою собственность и свои святыни. То, что можно было унести, перевозили в более безопасные места. Ибн ад-Давадари (в начале XIV в.) отмечает, что после разорения Ма'аррат ан-Ну'- мана мусульмане увезли оттуда в Дамаск Коран 'Османа.⁴ В распрях между мусульманами нужды в таких предосторожностях никогда не было, и это только подчеркивает, насколько чуждым врагом для мусульман Ближнего Востока были франки.

Существуют также свидетельства о значительных потоках беженцев в Сирии и Палестине, возникавших вслед за вторжениями крестоносцев. ¹⁶²

130. Ибн Муйассар рассказывает о голоде 490/1096-1097 и 493/1099-1100 гг. [Ibn Muyassar, pp. 37, 39].

131. Ibn Muyassar, p. 39.

132. 'Imad al-Din, Kharida, vol. I, p. 96.

133. Этот вопрос был подробно изучен Сиваном. См.: Sivan, Refugies syro-palestiniens, p. 135-147.

Масштабный исход мусульман из земель, захваченных крестоносцами, начался в 491/1098 г. с падением Антиохии и продолжался параллельно с процессом формирования новых крестоносных государств, кульминацией которого стало взятие Тира в 518/1124 г.

Многие мусульмане бежали от массовой резни, которую крестоносцы учиняли во взятых штурмом городах, — и даже в тех городах, которые капитулировали на условиях гарантии безопасности, если военачальники не обладали достаточным авторитетом, чтобы обуздать свои войска. Согласно источникам, беженцы спасались от страшной резни, как, например, в Сарудже в 494/1101 г. Как сообщает Ибн ал-Каланиси: «Франки затем подошли к Саруджу, снова захватили его и убили или сделали рабами его жителей, кроме тех из них, кто спасся бегством».

В случае с Арсуфом, который был захвачен в том же году, этот же источник упоминает о том, что франки выгнали из города его жителей.¹⁶³ Должно быть, такое повторялось неоднократно, пока франки продолжали расширять свои владения в период с 493/1099 по 518/1124 гг. Затем ситуация изменилась, поскольку в отношениях между франкскими господами и мусульманскими подданными часто устанавливался modus vivendi.

Иногда жители капитулировавших городов или определенные группы населения города могли его покинуть, поскольку крестоносцы выполняли свои обещания сохранить им жизнь. Так было с губернатором Арки и частью его войск, которым было позволено уйти после завоевания города в 502/1109 _г.164

В других случаях отчаявшиеся жители покидали свои города, как было в Рамле в 492/1099 г., когда «люди в панике бежали из своих жилищ»,¹⁶⁵ боясь неминуемого нападения франков и укрывшись в городах, которые они считали безопасными убежищами. Согласно сирийскому хронисту Ибн Аби Таййи', многие жители Алеппо бежали в ал-Джазиру и Ирак, когда узнали о падении Триполи в 502/1109 г.¹⁶⁶

По причине скудных документальных данных невозможно установить, затронули ли подобные массовые передвижения сирийско-палестинскую сельскую местность, но представляется вероятным, что исход из городов, хотя и не в таких масштабах, должен был продолжаться на протяжении всего XII в. и что он мог затронуть и деревню.