Роль символизма

Именно эта сложнейшая драматургия индивидуальной жизни ребенка становится предметом учебной символизации в системе вероятностного образования. Не учебник с его всеобще-обезличенным знанием, а собственная жизнь, превращаемая в учебник.

Вначале учитель превращает психодраматические коллизии каждого ребенка в непосредственное содержание возникающей в классе письменной речи, создавая своего рода "настенный букварь" и "настенную книгу для чтения". Именно такие письменные тексты, имеющие непосредственное отношение к экзистенциально-значимым жизненным ситуациям каждого ребенка данного класса, а не абстрактно-обезличенные тексты кем-то написанного "Букваря", становятся графической основой постановки у каждого ребенка навыка чтения и письма. При этом моделируется чтение слововое, минующее этап складывания букв в слоги и в слова. Вначале ребенок запоминает места, где написаны значимые для него слова и фразы. Затем, по мере нарастания количества написанных текстов, он все больше и больше включает свои аналитические способности и начинает идентифицировать значимые для него слова и предложения независимо от того, где они написаны. На следующем этапе он самостоятельно добирается до буквенного состава слова и научается идентифицировать незнакомые слова.

Точно так же математика появляется здесь как психоматематика, как символико-математическое описание личных ситуаций и потребностей детей в классе. И вновь функцию ретранслятора психологии в математику выполняет учитель. Важно, чтобы математический символизм оказался с самого начала личностно значим, чтобы он описывал не какие-то далекие от реальных психологических проблем ребенка миры традиционных учебников и задачников по математике, а явился математическим описанием глубоко личного и жизненно значимого содержания данного ребенка.

Таким образом, не знание, привнесенное извне (из некоего учебника или из головы учителя), оказывается непосредственным предметом образования, а процесс окультуривания детских психодрам с помощью лингвистического и математического символизма. Математическая символика и письменная речь не приходят к маленькому ребенку из внешнего, чужого мира, а становятся средствами описания его собственной психодраматической ситуации, а потому и переживаются ребенком не как чужеродная, навязанная взрослым миром извне необходимость, а как жизненная потребность.

Ребенок "возделывает" себя с помощью письменной речи

Крайне существенно, что уже на самых ранних этапах содержанием письма школьника выступает его авторская речь, но ни в коем случае не авторская речь учителя (или, тем более, «речь» учебника). Вначале - когда ребенок еще не умеет читать и писать – задача учителя состоит в том, чтобы взять на себя функцию писца. Затем – нужно, чтобы возник момент, когда у ребенка возникла бы острая потребность в автономной от учителя письменной речи. И та же схема предполагается в процессе освоения искусства каллиграфии: ребенку не навязывается готовый алгоритм письма, но предлагаются ситуации, стимулирующие его каллиграфическое экспериментирование и диалог с «каллиграфической нормой». Нормативная школьная пропись – это всего лишь ориентир; при этом ребенок должен сам вскарабкаться на вершину каллиграфического навыка - путем проб и ошибок, а не посредством ясного и четкого алгоритма «делай как я!» Понятно, что в результате у ребенка не произойдет освоения к концу начальной школы нормативной каллиграфии. Зато в гораздо большей степени у него сформируется то, что можно было бы назвать каллиграфической интуицией - готовность к различным каллиграфическим экспериментам, ранняя готовность к диалогу с различными типами каллиграфии и способность к творческому переосмыслению своего почерка в течение последующей жизни. Предполагается, что активный поиск в области почерка начинается у такого рода детей необычайно рано, и уже к середине первого класса каждый из них обладает несомненной почерковой индивидуальностью.

Описание ребенком своего внутреннего мира средствами письменной речи и математической символизации помогает ребенку начать процесс психологического самовозделывания, что и позволяет назвать данную модель образования глубоко гуманитарной по самому своему существу. В центре такого образования - будь это лингвистический, математический, билингвистический или художественно-эстетический блок - всякий раз будет находиться индивидуальная психодрама каждого учащегося в классе ребенка, и весь учебный процесс по своему содержанию будет не чем иным, как культурным описанием различных аспектов общей психодраматической ситуации в классе. При этом - чем дальше, тем больше - можно будет говорить об авторской позиции ребенка как в языке, так и в математике.