От образования-обучения к образованию-диалогу 93

В скобках замечу: так любимые ныне ссылки на Яна Амоса Коменского как на отца-основателя современной школы не вполне корректны. Предложенная Коменским модель организации учебного процесса была всего-навсего доведением до логического завершения (и блестящим доведением!) той системы школьного образования, которая была создана значительно раньше, в глубоком средневековье.

И похоже, что сегодня эта средневековая по своей сути система образования себя полностью изжила.

Я настаиваю на том, что сегодня человеческая цивилизация находится на грани принципиального перехода от образования-обучения (глубоко средневекового по своим основаниям) к образованию радикально нового типа. К образованию, в котором образование личности, образование человека будет происходить не на основе того или иного учебного программирования, не в результате освоения ребенком тех или иных обучающих программ, а как процесс диалогической самореализации личности в пространстве человеческой культуры.

Сегодня задачи образования как обучения и задачи образования внутрикультурной личности, способной к широкому и незапограммированному диалогу с культурой - это диаметрально противоположные задачи. Задача образования как обучения состоит в том, чтобы образовать человека в соответствии с заране имеющимся планом, в соответствии с неким априорным знанием того, каким должен быть этот человек. В каком-то смысле это и значит сформировать человека "по образу и подобию божьему", - притом, что у каждой конкретной модели образования свой "бог". Для такого образования-обучения человек - это только сырой материал, глина, предмет для образования. То есть ребенок, приходящий в такого рода школу – это еще не человек, а лишь материал для формирования некоего человека, который еще только должен быть, и о котором школа заранее что-то знает. Мы можем говорить о той или иной модели образования-обучения лишь в той мере, в какой в ней задан образовательный идеал как идеал обученного чему-то человека, как идеал человека, обладающего той или иной совокупностью знаний, умений и навыков. Задано некое ожидаемое будущее. Задано представление о том, каков должен быть «продукт» на выходе из системы образования. Задан образовательный стандарт.

Наоборот, образование, которое не является обучением, а осуществляется как самореализация личности ребенка в ее диалоге с культурой, есть принципиально открытая ситуация. И в этом смысле подлинный диалог принципиально не является обучением. Участники диалога (если это подлинный диалог, а не выморочный учебный диалог) ни в коем случае не обучают друг друга, а взаимно разворачивают свои позиции, и за счет этого происходит ВЗАИМОобразование и ВЗАИМОразвитие этих позиций. Ведь эти взаимные позиции требуют взаимного вслушивания друг в друга, но никак не обучающей коррекции. Если участник диалога переходит в позицию "учителя», диалог разрушается. Коррекция позиции в диалоге - это только аутокоррекция, самокоррекция. Там, где есть диалог, там есть принципиально равенство позиций. Там нет обучения, нет образовывания одного участника другим. Нет перетекания большего в меньшее. Нет одностороннего восхождения одного к логике другого. И, само собой разумеется, нет программы, навязывающей такого рода восхождение. Но это значит, что у образования как диалога нет и не может быть образовательного идеала как идеала определенных знаний и умений, которые должен освоить "ученик". Ведь образовательные идеалы такого рода - это то, что изобретается только одной стороной образовательного процесса - той, которая обучает, но не той, которая обучается.

У любого образования как обучения есть более или менее четкое представление о том, чего хочет "обучающая сторона", чем должен закончиться образовательный процесс, к чему должны в конце концов прийти "образовываемые". Такое образование обязано иметь принципиально предсказуемый результат. Наоборот, специфика диалога в том и состоит, что его результат принципиально нельзя предсказать: ведь в нем участвуют два (или более) равноправных участника, каждый из которых ведет свою субъективно-прихотливую линию. А в результате диалога двух участников всегда рождается третье, не принадлежащее ни первому, ни второму.