Тайна советской школы

Итак, главный аргумент сегодняшних противников инновационного поиска в школе предельно прост. Зачем так много внимания (и материальных средств!) уделять вопросам разработки нового содержания образования, если традиционные программы советской школы давали очень неплохие в интеллектуальном отношении результаты? В самом деле, разве секрет, что учащиеся обыкновенной, весьма и весьма средней советской школы не только не уступали, но и зачастую превосходили по своему интеллекту и образовательному уровню таких же средних учащихся школ западных? Да и факт интенсивной утечки мозгов из бывшего СССР - это несомненный факт, и он, между прочим, свидетельствовал о том, что как раз интеллект в нашей четырежды разруганной системе образования производить умели. Так не лучше ли (вместо того, чтобы тратить деньги на разработку новых программ и поиск нового, авторского содержания) заняться возрождением старой, доброй школы (ну, разумеется, без совестских идеологических передержек).

Увы, как бы ни казалась убедительной логика изложенного аргумента, похоже, что он не учитывает некоторых - весьма существенных - обстоятельств.

Почему старая советская школа обеспечивала относительно высокий образовательный уровень своим выпускникам? Потому ли, что предлагавшиеся ею программы были настолько хороши? Да в том-то все и дело, что нет! Это может показаться парадоксальным, но это факт: собственно педагогическое содержание советского образования было крайне низкого качества. И не случайно ни одному европейскому учителю никогда не приходило в голову воспользоваться методической помощью советской педагогической науки.

Но почему же в таком случае выпускники советских школ показывали стабильно высокие интеллектуальные результаты? Увы, ларчик открывается до грусти просто. Вся система советского образования принципиально держалась не на на содержании, а на эффективной системе административного управления. Тайна успешности советской школы заключалась в том, что рядовой советский школьник был лишен какой бы то ни было свободы самореализации, и единственно право, которое он по сути имел - это право "учиться, учиться, и еще раз учиться". При этом советская школьная система обладала множеством изощренных способов манипуляции детским сознанием, емко представленных в расхожей формуле того времени: "не можешь - научим, не хочешь - заставим..." Это была система, которая принципиально не предоставляла ребенку возможности выбора, не предоставляла ему никаких степеней свободы, и именно на этом обстоятельстве держалась удивительная эффективность этой системы. Можно было не заботиться о том, чтобы учебники были интересными, а программы - содержательными. Именно административная эффективность системы обеспечивала чрезвычайно высокий уровень усвояемости школьной программы - даже в том случае, если это была абсолютно бездарная и бесцветная программа.

Стратегия на послезавтра

Сегодняшняя ситуация - это ситуация принципиально иная. В частности, рухнула традиционная для советской школы система административного "принуждения к образованию". Вместе с тем, у ребенка появилось множество искушений, множество альтернатив. В самом деле, о каких традиционных для советской школы формах мотивации к учебе можно говорить, когда удачливый двенадцатилетний бизнесмен может сегодня заработать в несколько раз больше денег, чем сосед-профессор из квартиры напротив?

И не удивительно, что те учителя, которые еще вчера считались "сильными и крепкими", оказались в состоянии шока и полной растерянности. Все те привычные педагогические приемчики, которые еще вчера держали дисциплину в классе и создавали ту рабочую обстановку, в которой можно было изучать все, что угодно - хоть математику Колмогорова, хоть советскую Конституцию, хоть черта в ступе, - перестали срабатывать. И тут-то впервые стало видно, что «король» традиционного советского образования на самом деле голый, и что собственно педагогическое содержание традиционных учебных схем является крайне слабым и неэффективным.

В этих-то условиях вопрос о поиске и разработке нового учебного содержания и встает как никогда остро: в конце концов, это вопрос о будущем нашей школы как таковой. Будет создано это новое содержание - у нашей школы есть будущее. Не будет создано это новое содержание - у нашей школы будущего нет, и из "самой образованной державы мира" мы можем скатиться на уровень Нигерии или Уганды.

И потому-то глубоко точна позиция тех сегодняшних руководителей народного образования, которые сегодня, когда, казалось бы, ни на что нет средств, берут на себя риск и ответственность и решаются, вкладывать деньги не вширь, а вглубь, а именно - в развитие инновационного авторского поиска. Глубоко мудра и перспективна позиция тех руководителей, которые не ссылаются на нищету среднего школьного учителя, а идут по пути привлечения к работе в школе серьезных научных кадров. Эти руководители понимают: каждая копейка, вложенная в инновационный авторский поиск - это то, что является залогом спасения нашей школы от той катастрофы, которая грозит ей завтра или послезавтра. Потому что только в том случае, если будет создано принципиально новое содержание российского школьного образования, это образование сохранит свой потенциал в новых условиях.

Разумеется, с точки зрения конъюнктуры дня активное привлечение в школу независимого научного интеллекта, интенсивная разработка авторских педагогических направлений кажется непозволительной роскошью. Мол, "не до жиру, быть бы живу". Однако такая позиция выглядит абсолютно бесперспективно в свете того содержательного кризиса, в который вступает современная российская школа в силу описанных выше причин. Серьезный прогноз тенденций развития российской школы на ближайшее десятилетие позволяет сделать достаточно однозначный вывод: отсутствие серьезных вложений в инновационный процесс следует рассматривать как своего рода преступление перед будущим. Вложение денег в инновационный поиск - это не роскошь, а стратегическое условие выживания российской школы, а, стало быть, стратегическое условие будущего самой России.

(август, 1995)