Глава III. Урегулирование конфликтов

Раздел 4. Система возмездия и уголовная система

183

умом или группой преступления и вписываются ли они в рамки простого ущерба, причиняемого какому-нибудь лицу или какой-либо группе, или же степень их серьезности и повторяемости такова, что они несут угрозу всему обществу в целом. В частно­сти, в мифах много рассказывается о подобных нарушениях: герой старается перевернуть порядок, созданный Творцом, который низ­водит его за это до состояния, унижающего человеческое достоин­ство (например, в легенде «Ослиная шкура» рассказывается о том, как принцессу, которая едва не уступила своей пагубной страсти кровосмешения со своим отцом, рядят в шкуру животного).

Принято считать, что порядок в видимом мире восстанавли­вается через очищающие жертвоприношения, восстановление ви­новного в его правах или его изгнание. Современные уголовные процессы применяют в своей практике похожие способы. Уголов­ный процесс, как мы это увидим дальше, использует такую судеб­ную процедуру, которая одновременно напоминает и жертвопри­ношение, и очищение, тогда как наказание направлено на то, что­бы подвергнуть виновного каре, изолировать его от общества, а в будущем — вернуть его снова в общество. Одновременно с этим исчезновение системы мщения не является обязательно неизбеж­ным следствием централизации и специализации политической власти независимо от ее формы: окружной, королевской или им­перской. У мундангов учреждение нерушимого королевства не упразднило родового правосудия. В самом начале Римской рес­публики создание институтов civitas и правосудия не отменило внутреннего правосудия и мести среди населения.

А что мы имеем, когда степень концентрации власти достига­ет такого уровня, что образуется государство современного типа? Как нам кажется, если это государство не может сразу положить конец мести, то его укрепление приводит к закату системы мще­ния точно так же, как его ослабление способствует ее возрожде­нию (упадок монархической власти Каролингов был одной из при­чин придания всеобщего характера междуусобным войнам в фео­дальную эпоху). В действительности месть в условиях государства больше не противопоставляет группы, что главным образом ха­рактерно для системы мщения, а лишь отдельных индивидуумов: другими словами, она уже не предстает более как структурный процесс в обществе. Она может находить свое выражение как вне, так и внутри права. Вне права: самозащита, за исключением четко определенных правообразующих понятий законной защиты, в прин­ципе запрещена; на практике же судьи относятся очень снисходи­тельно к тем, кто к ней прибегает. Внутри права: как отмечает М. Дельмас-Марти¹, влияние мести очень чувствительно в борьбе,

эрганизованной нашим уголовным кодексом, против нанесения раз-шчных ударов и ран. Диапазон наказания очень широк (от месяца

!тюремного заключения до десяти лет), причем срок в меньшей сте­пени зависит от совершенной ошибки (в какой мере виновный мог предвидеть или хотеть последствий совершенного им акта?), неже­ли от результата деяния (характера и тяжести нанесенных ран): здесь ясно просматривается тенденция к объективной оценке нане­сенного ущерба, что является одной из характеристик мести.

Итак, по поводу урегулирования конфликтов мы должны еще раз констатировать то, что мы уже несколько раз устанавливали, изучая основные разделы правового бытия. Что касается состав­ных элементов, то ни традиционные, ни современные общества не отличаются друг от друга: месть и наказание могут сосущество­вать; месть не является характерным свойством только лишь тра­диционных обществ, как, впрочем, и наказание — только лишь современных обществ. Однако в своих окончательных формах ка­ждый тип общества имеет тенденцию к установлению верховен­ства одного способа над другим. Четко сознавая свой социологиче­ский плюрализм и отдавая ему предпочтение, традиционные об­щества устанавливают такую систему урегулирования конфлик­тов, где доминирующая роль отводится отношениям между груп­пами, которые выражаются через систему возмездия (мщения), В противоположность этому, современные общества отвергают груп­пы и изолируют индивидуума от государства; эти же общества устанавливают такую систему урегулирования конфликтов, где превалирует наказание, означающее разрыв связи, соединяющей данного индивидуума со всем обществом, в котором государство претендует на роль исключительного представителя.

См.: Delmas-Marty M. Les chemins de la repression. Paris, 1980. P. 74.