Раздел 2. Общество и насилие

Какое бы значение войне ни придавали и какое бы будущее ей ни предсказывали, она в определенные исторические эпохи является распространенной формой отношений между общества­ми. Она также представляет собой одну из форм насилия, которая применяется как средство разрешения конфликтов. А ведь наси­лие очень часто возникает при разрешении внутренних конфлик­тов в различных обществах, причем настолько часто, что мы вправе себя спросить, а не является ли оно неотъемлемой частью соци­альной жизни. Между прочим, насилие характерно не только для человеческого общества: сообщества животных также прибегают к насилию, и мы должны внести некоторые уточнения по этому поводу, прежде чем попытаться ответить на этот вопрос.

§ 1. Уроки из жизни сообществ животных

Внутри- и межгрупповая агрессивность в сообществах жи­вотных. Не всякое проявление насилия является свидетельством наличия агрессивности. Например, при ограблении агрессивности наблюдается не больше, чем когда охотник убивает дичь. Когда животное убивает другое животное для того, чтобы добыть себе пропитание, оно не испытывает никакой ненависти. Таким обра­зом, в сообществах животных агрессивность может приобретать различные формы в рамках враждебности.

150

Глава III. Урегулирование конфликтов

Раздел 2. Общество и насилие

151

Так, например, она может иметь место между представите­лями различных видов (межгрупповая агрессивность): такие слу­чаи довольно редки, и их последствия губительны в силу того, что данные конфликты имеют не адаптационный характер, а, главным образом, разрушительный. Гораздо более часто агрессивность про­является между представителями одного и того же вида (внутри-групповая межиндивидуумная агрессивность). В своем большинст­ве этнологи полагают, что эта форма агрессивности не вредна для общественной жизни, за исключением отдельных случаев. Как пра­вило, эта агрессивность оказывает благодатное влияние на вид и обеспечивает его сохранение. Прежде всего она обеспечивает рав­номерное распределение животных на какой-то территории: то, что различные виды животных могут сосуществовать на одной и той же территории, объясняется тем, что они по-разному ее экс­плуатируют, этого нельзя сказать об индивидуумах, для которых данная территория представляет лишь определенное количество своих богатств.

Агрессивность может также служить для поддержания соци­альной иерархии в обществе: в случае соперничества более силь­ный или тот, кто занимает высшую ступеньку в общественной иерархии, заставляет более слабого или стоящего на более низкой ступеньке признать себя. Но во всех случаях агрессивность не имеет целью уничтожение одного из участников общественной жизни, а лишь стремится его отодвинуть или добиться его подчи­нения. Этот результат достигается тем меньшими затратами для общества, чем больше возможных конфликтов будут им сведены к ритуальным обрядам, действие которых ограничивается различ­ными способами, например, угрожающими позами (одна рыба бьет хвостом в направлении другой рыбы), поединком чести (две рыбы хватают друг друга за челюсти и каждая тянет в свою сторону, причем такой бой может длиться часами без нанесения друг другу каких-либо серьезных повреждений; К. Лоренц сравнивает этот поединок с обычаем — Hosenwrangeln — швейцарских крестьян, когда оба соперника тянут друг друга за штаны в течение не­скольких часов).

Наконец, агрессивность может противопоставлять различные сообщества (или членов сообществ), принадлежащие к одному виду (внутривидовая межобщинная агрессивность). Так, например, кры­са, принадлежащая к какой-либо семье, при ее помещении в дру­гую семью будет тут же убита, так как между этими сообщества­ми существует постоянное состояние войны. В отличие от внутри­видовой формы агрессивности, о которой говорилось выше, данная агрессивность не выполняет никаких функций в интересах самого вида. В данном случае значение агрессивности сводится к тому, что она способствует, в результате уничтожения более слабого сообщества, выживанию и распространению более сильного и аг-

рессивного сообщества. По К. Лоренцу, именно здесь мы и сталки­ваемся с «эволюционным тупиком»: внутривидовая межобщинная агрессивность просто бесполезна. Как внутривидовой вид агрес­сивности она вредна в своей основе, к тому же она очень широко распространена, а это делает ее еще более опасной.

Напротив, внутривидовая агрессивность между индивиду­умами не может рассматриваться как патологическая форма об­щественных отношений. Это наблюдение тем более подтвержда­ется, чем больше степень зависимости этой агрессивности, свой­ственной данному сообществу, от степени персонализации отно­шений между индивидуумами одного и того же вида. Животные, которые живут компактными стаями (сельдь, зяблики, лемминги и т. д.), мало агрессивны, но их солидарность анонимна: отноше­ния между ними не индивидуализированы. В то время как то, что мы называем дружбой, преданностью между двумя или несколь­кими четко различимыми индивидуумами, наблюдается у жи­вотных с повышенной агрессивностью (например, у волков). Чув­ства любви и ненависти близки друг к другу, это давно утвер­ждает народная мудрость. Однако так было далеко не всегда: несколько миллионов лет тому назад чувству привязанности и любви предшествовала агрессивность (так, например, рептилии, животные чрезвычайно древние, агрессивны и лишены чувства привязанности и любви); связь между индивидуумами появляет­ся лишь у костистых рыб, птиц и у млекопитающих, которые появились в начале третичного периода (где-то миллион лет тому назад), а вместе с этим появляется возможность отношений, ос­нованных на привязанности и любви. Другими словами, если аг­рессивность может существовать без любви, то любовь сущест­вовать без агрессивности не может. Агрессивность, персонализа-ция межиндивидуумных отношений, привязанность и любовь — вот накопительная схема эволюции.

Сообщества людей и сообщества животных. Сравнительные характеристики. Как правило, этнологи склонны подвергать со­мнению подлинность сравнений, проводимых между человечески­ми обществами и сообществами животных. Безусловно, различия здесь существенны. В частности, оценка человеческой личности является делом непростым — тем более что в каждом обществе она различна, и, более того, она не должна ни в коем случае быть результатом каких-либо расистских теорий, — и она не позволя­ет нам положительно квалифицировать селекционные результа­ты внутривидовой агрессивности: то, что один из индивидуумов более слаб или менее одарен, чем другой, вовсе не означает, что он обречен на исчезновение.

И все же, несмотря на эти различия, некоторые сравнения допустимы. Человек как существо, способное мыслить, не явля­ется, однако, абсолютно разумным; он еще — изначально, а мо-

152