Глава II. Основные юридические отношения

Раздел 1. Родственные отношения

113

смерть одного из супругов, и продолжаться в форме левирата: вдова по-прежнему считается женой своего умершего мужа, но живет с его младшим братом, а дети, рождающиеся в результате этого сожительства, считаются детьми ее умершего мужа (так поступают племена гузи, нуэр, свази, цвана, зулусы и т. д.)¹. Вдова может также выбрать себе нового партнера, который будет счи­таться ее мужем, среди братьев или сыновей своего мужа (в об­ществах с родством по отцовской линии) или среди сыновей его сестер (в обществах с родством по материнской линии). Наконец, существует и сорорат — форма, противоположная левирату: в случае смерти супруги, ее родители отдают вдовцу одну из ее сестер. Все вышеизложенное свидетельствует о том, что семей­ные группы стремятся сохранить союз, прерванный смертью од­ного из супругов.

Брак может также распасться в результате развода. Разводы более часты в начале семейной жизни и в обществах с родством по материнской линии, где женщина сохраняет более тесные свя­зи со своей прежней семьей. Как и смерть одного из супругов, развод не прерывает автоматически связь между семейными груп­пами. С одной стороны, один из супругов может вступить в новый брак с родственником или родственницей бывшего мужа или быв­шей жены. С другой стороны, возвращение выкупа может иметь различное значение: если уплата выкупа была непременным ус­ловием брака и выкуп полностью возвращен после развода, брак считается расторгнутым; в противном случаев брак остается дей­ствительным.

Можно задаться вопросом о причинах, которые побуждают во множестве случаев семейные группы пытаться сохранить семей­ный союз. Без сомнения, одной из основных причин является стрем­ление этих групп обеспечить свое продолжение в лице потомков.

Социальное положение ребенка. «От смерти есть только одно лекарство — ребенок», гласит пословица племени бамбара. Гово­ря о смерти человека, имеющего детей, те же бамбара скажут, что он «ушел», а говоря о смерти холостяка, они скажут, что он «кончился». В племени пель, живущем в Западной Африке, жен­щины, которые не могут забеременеть, делают себе «детей» из початков кукурузы, а их мужья иногда публично дают этим «де­тям» имена (зерна кукурузы символизируют изобилие и плодови­тость). Это стремление к продолжению рода свойственно не толь­ко отдаленным от нас обществам. В германской Европе существо­вал обычай: при рождении ребенка в его честь сажали дерево, связывая таким образом их рост тотемическим родством. В на-

¹ Африканский левират отличается от еврейского левирата, в кото­ром брат мужа должен жениться на его вдове, если у нее нет ребенка.

стоящее время дебаты по поводу новых методов деторождения свидетельствуют о тревоге, охватившей в этой связи наше обще­ство. Нет никакого сомнения в том, что эта тревога объясняется очень характерной для нашего общества неспособностью прида­вать какое-либо значение смерти. Пословица племени бамбара хорошо показывает, что все общества сталкиваются с этой про­блемой. Однако традиционные общества лучше вооружены для того, чтобы решить эту проблему, поскольку они верят в сущест­вование невидимого мира, тесно связанного с нашим миром живых. Будучи хуже вооруженными, нежели мы, в медицинском пла­не, они компенсируют это отставание за счет небиологических форм родства, когда возникает проблема бесплодия (или даже смерти одного из двух супругов), и широко практикуют усыновление и удочерение. Это также не свидетельствует о какой-то примитив­ности: разве оплодотворение женщины путем введения в ее мат­ку спермы донора, которого она, может быть, даже никогда не видела, или извлечение из ее матки зародышевой клетки, которая будет оплодотворена в пробирке, являются менее «дикими» мето­дами, чем «призрачный» брак, практикуемый в племени нуэр? Ничто не дает нам оснований это утверждать.

Как бы то ни было, в традиционных обществах ребенок окру­жен не меньшей заботой и вниманием, чем в наших. Его социаль­ное положение очень различно в различных обществах, равно как и отношения, которые существуют между ним и его родителями и которые обусловлены системой родства, принятой в его семейной группе. В общем и целом отцовство является как социальной, так и биологической связью, а законнорожденность ребенка менее за­висит от точной идентификации его отца, чем от его действитель­ной принадлежности или непринадлежности к данной семейной группе.

В плане соотношения социальных и биологических факторов следует отметить, что в зависимости от типа брачного союза от­цом должно быть лицо, являющееся одновременно и мужем мате­ри и родителем ребенка или же только родителем ребенка, или же, наконец, только мужем матери.

Что касается ребенка, рожденного вне брака от неизвестного отца, то его социальное положение сильно меняется в зависимости от общества. Во многих африканских и полинезийских обществах в таком случае либо мать делает аборт, либо ребенка убивают сразу же после рождения. В племени бауле отцом считается мужчина, на которого указывает мать ребенка: он обязан жениться на ней и жить с ней до тех пор пока ребенок не научится ходить; избежать этого он может, лишь убежав из племени. В других обществах ре­бенок усыновляется семейной группой матери, а отцом его счита­ется ее брат: это касается не только обществ с родством по мате­ринской линии (ашанти), но также и обществ с родством по отцов-

114