Глава I. Сравнение традиционных и современных систем права

Раздел 2. Неокультуралистская теория м. Аллио

237

ствует неоспоримый параллелизм в процессах осмысления мира, Бога и права¹. Связь, существующая здесь, не сводится к одному архетипу, который присущ всем обществам. С другой стороны, если правовая и религиозная мысль соотносятся, ни одна из них не имеет приоритета: манера осмысления божественного начала не определяет манеры осмысления мира и его институтов. Мысль религиозная и мысль социальная, правовая и политическая оди­наково, но в разных областях, выражают манеру осмысления ми­роздания (включая человека и божество), в каждом обществе по-своему. Согласно М. Аллио, эти системы мышления могут быть сгруппированы в три большие категории, называемые им «архе­типами». Каждому обществу присущ один из следующих архети­пов: идентификация, дифференциация, подчинение, которым со­ответствуют различные логики.

Идентификация. Этот архетип и его логику иллюстрирует пример Древнего Китая. Согласно источникам той эпохи, мир бес­конечен в пространстве (множественность миров) и во времени (он возникает и изменяется в процессе больших космических циклов); он состоит из противоположностей, которые, однако, не исключа­ют друг друга (нельзя представить себе добро без зла, дух без материи, разум без чувства, «инь» без «янь»); его движение не ограничено никакими внешними законами; мироздание самоуправ­ляемо. Это относится и к индивиду. Конфуций утверждал, что космический порядок и человеческий порядок идентичны; соглас­но его логике, люди должны самоусовершенствоваться, подчиня­ясь ритуалу, и не надеяться на закон. Отсюда то презрение к праву, которое ассоциировалось со спором, тяжбой (любые кон­фликты должны были регулироваться с помощью посредничества или арбитража). Поскольку не существует божества-демиурга как организующего начала в мире, постольку право не должно господ­ствовать в обществе.

Дифференциация. Этот архетип иллюстрирует пример Древ­него Египта и анимистической Африки. Космогонические пред­ставления этих обществ во многом перекликаются. Согласно этим представлениям, мир есть временный результат акта мироздания, которому предшествовал хаос. Этот последний не представлял собой небытие, но содержал в потенции как акт создания, так и самого создателя. Первичное божество разделилось на чету вто­ричных божеств, которая породила мир и человека из хаоса. Этот мир непрочен: поскольку человек рождается из беспорядка, силы порядка не всегда способны одержать над ним верх. Человек игра-

¹ 20 лет назад Дж. Э. Свенсон установил наличие определенных кор­реляций между типами религиозного сознания и социальными структу­рами. См.: Swanson G. E. The Birth of the Gods: The Origin of Primitive Beliefs. Ann Arbor, 1960.

ет при этом решающую роль: посредством ритуалов и гаданий он сообщается с невидимыми силами, чтобы содействовать установ­лению порядка. Он создан по образу и подобию мира: поскольку акт мироздания не есть результат мгновенного действия (или не­скольких дней), а утверждается в длительном процессе диффе­ренциации, человек не может «сократиться» до индивида, чье су­ществование ограничено определенными рамками. Точнее, чело­век одновременно является воплощением своих предков и потом­ков. Это также относится и к группе, к которой принадлежит человек. Социальная структура есть продукт непрерывного про­цесса мироздания, в котором выделяются отличающиеся друг от друга группы. В этих обществах единое законодательство рас­сматривается как явление, разрушающее единство. Право же от­вергается, но ему отводится определенное место, подобно тому как признается существование первичного божества, пребываю­щего, однако, где-то слишком далеко от людей, чтобы оказывать на них влияние.

Следовательно, эти общества автоцентричны, т. е. замкнуты на самих себя. Они повинуются логике, которая делает их ответст­венными перед самими собой. Анализ их идеологии и социальной структуры подтверждает это. На идеологическом уровне иерар­хия ценностей выдвигает на первое место группу — родственную, территориальную, религиозную, профессиональную и т. д. Каж­дый индивид при этом может принадлежать одновременно к не­скольким разным группам. Наряду с этим функция главенствует над личностью. Подобно тому как Бог «не существует» в западном понимании этого термина, но он соединяет в себе выражающиеся в разных формах творческие силы и энергию, которыми владеют божество, люди или предметы, так же и привычное современному праву «юридическое лицо», обладающее едиными и неизменными правами, незнакомо этим системам; в них мир не есть совокупность существ, а лишь совокупность функций, которые и определяют наличие этих существ. Индивид обладает меняющимся статусом, который зависит от функций, выполняемых этим индивидом в об­ществе. Деятельность в равной мере определяет и отношения меж­ду людьми: брак служит не столько единению индивидов, сколько организации общества путем союза родов и обеспечению преемст­венности в лице потомков. Таким образом, считается нормальным, если в основе брака не лежит взаимное согласие супругов.

Социальная структура этих обществ базируется на принципе единства противоположностей, занимающем важное место в ки­тайской философии, но отвергаемом Аристотелем. Этот принцип есть также следствие процесса дифференциации, в котором отли­чие не является синонимом противоречия. Так, миф племени бам-бара повествует, что, перед тем как приступить к постройке де­ревни, два брата, очень похожие друг на друга, занялись разными

238 Глава I. Сравнение традиционных и современных систем права

ремеслами: один пахал землю, другой освоил профессию кузнеца. Эти различия в дальнейшем объединились в процессе, имевшем целью поддержать и продлить существование общества в целом. Таким образом, общность устанавливается с помощью правил, ре­гулирующих заключение брачных союзов и место жительства: на­пример, один владеющий землей род выбирает в качестве супру­гов для своих женщин представителей другого рода, способных обрабатывать эту землю, создавая таким путем общность генеа­логического и территориального типа.

Тем не менее всегда существует опасность раздела. Чтобы предотвратить ее, имеется много способов. Прежде всего, человек не может одновременно принадлежать к нескольким однородным группам (например, к двум родам), что ограничивает возможность выбора. Часто, когда противоречия все же проявляются, их стара­ются ослабить или ритуализировать. Накопление богатства долж­но периодически пресекаться путем перераспределения; предпоч­тительные браки ослабляют возможное соперничество супругов; при осуществлении власти унанимизму отдается предпочтение перед мажоритарным порядком; при урегулировании конфликтов прибегают к суду, однако стараются избегать тех норм, которые не носят императивный характер.

Таким образом, эти общества не полагаются ни на Бога, ни на государство, ни на право в нашем понимании. Ибо наше собствен­ное мировоззрение основано на другом архетипе: подчинении.

Подчинение. Согласно учению ислама и христианства, Бог пред­шествует своему творению, которое создается им по собственному подобию¹. Он существует перед тем, как становится создателем мира; он мог бы не создавать его вовсе или же создать по-друго­му; сущность, таким образом, первенствует над деятельностью. Вследствие этого человек подчинен власти и закону, находящимся вне его. В религии ислама закон идентифицируется с волей Алла­ха, который провозглашает его устами Пророка в Коране; он обя­зателен для всех, включая носителей власти; исламское государ­ство не стремится преобразовать общество и не располагает для этого средствами; оно лишь призвано обеспечить уважение к бо­жественному закону.

Христианский мир, подобно исламскому, исходил из того, что закон предписан людям извне. Но христианская мысль эволюцио­нировала от этого исходного пункта совсем в другом направлении: тот внешний авторитет, на котором базируются законы, представ-

¹ Можно заметить, что в христианской религии Бог воплощается в своем создании и мирится с его несовершенством, принимая его жертву. Но это воплощение носит временный характер: Иисус возносится к сво­ему божественному отцу. Более того, оно носит возвышенный характер, так как в силу своей жертвы Иисус становится спасителем мира.

239

Раздел 2. Неокультуралистская теория М. Аллио

ляет уже не Бог, но государство, которое иногда именуется Про­видением. Уже не Бог, но государство ставит перед собой цель усовершенствовать мир и изменить к лучшему общество с помо­щью права, часто смешиваемого с законом, высшей категорией среди источников (выше юриспруденции и доктрины), применяе­мым администрацией и судами государства, которым должны под­чиняться все его граждане. Нормы приобретают такое значение, которого они лишены в обществах с иным архетипом; согласие и справедливость играют подчиненную роль. Общество стремится переложить свою ответственность на государство. Логика этого процесса обратна той, которая присуща другим архетипам. С од­ной стороны, противоположности исключают друг друга, вместо того чтобы сосуществовать, поскольку всеобщая связь в мире по­коится не на взаимном притяжении его элементов, а на законах, привнесенных извне. Различие понимается как конечный резуль­тат противостояния. С другой стороны, отрицается существование групп, так как их наличие противоречит государству самостоя­тельных и равноправных индивидов.

Архетип подчиненности, на первый взгляд, радикально отли­чает современное общество от традиционных, он порождает логи­ку, согласно которой общество перекладывает свою ответствен­ность на некое иное образование, в то время как по логике, прису­щей архетипам идентификации и дифференциации, общество от­ветственно само за себя и перед собой. Однако разница здесь все же не столь велика, как кажется. Ведь на практике в реальном обществе могут сосуществовать различные модели, кроме того, поведение отдельных групп людей в нашем обществе, как мы уви­дим, сходно с поведением групп людей в традиционных обществах. Сосуществование различных моделей и логик в реальных обществах. Согласно М. Аллио, различные логики могут уживать­ся в одном и том же обществе и порождать различные обществен­ные модели.

В целом группы, составляющие современное общество, под­разделяются на приемлющие логику ответственности и отвергаю­щие ее. Эта логика играет значительную роль в традиционных обществах; отсюда схожая манера поведения по отношению к об­ществу у тех групп, которые в нашем обществе подчиняются этой логике. Так, среди политико-административной верхушки во Фран­ции «стремление к разнообразию» весьма велико, и осуществле­ние власти происходит подчас по правилам, отличным от содер­жащихся в Конституции и учебниках права. То же относится к министерствам, партиям, профсоюзам: каждая из этих групп ссы­лается на свою частную компетенцию или на образ мышления, которые присущи только им. Это порождает настоящий свод не­писаных правил (право здесь присутствует в скрытом виде, так как писаного кодекса высшей французской администрации не су-

240