Телеграмма чжан цзичжи

11 мая 1919 г.

(Извлечение)

Пекин. Президенту. Главному военному инспектору Дуаню.

Глубочайшее возмущение всей страны вызвано тем, что Парижская мирная конференция передала Японии все права на Шаньдун. Все это результат прояпонской политики последних трех лет. Политика эта предложена президентом и одобрена Фа-цюанем, ее осуществляли Цао, Чжан и Лу. Начало ей положила европейская война, когда Восток выпал на время из поля зрения. Тогда правительство, казалось, на какое-то время обеспокоилось судьбой страны, и народ ему доверился. Но займы, заключенные для получения военной добычи, и военные соглашения в интересах собственного обогащения постепенно прояснили его корыстную прояпонскую позицию, занимаемую, как стало очевидно, в интересах, далеко не государственных. Но самое печальное из всего этого — заключение в момент поражения немецкой армии и падения кабинета Тэраути соглашения о займе на железные дороги… Цзинань — Шуньдэ и Гаоми — Сюйчжоу, подписанного в Токио, плюс документ о совместной эксплуатации железной дороги Цзяочжоу — Цзинань…

Когда это происходило, президент был уже избран и у власти все еще находился Фа-цюань. Как видно из телеграммы Цао, названное железнодорожное соглашение было подписано в связи с тем, что после избрания президента в стране не оказалось денег. И все остальные факты тоже свидетельствуют, что ответственность за соглашения ложится на президента и Фа-цюаня. Но, может быть, правительство не знало о важности дорог Цзяочжоу — Цзинань и Цзинань — Шуньдэ?

Эти две магистрали, соединяющие морские порты с внутренними районами, помимо военного имеют важнейшее политическое значение. Богатейшие угольные месторождения провинции Шаньси известны всему миру. Что касается европейской войны, то все участники ее нуждались в угле, а угольные богатства Шаньси всегда в состоянии обеспечить целый мир. И в будущем очень удобно было бы по железной дороге Шуньдэ — Цзинань и через Циндао вывозить их за границу. Поэтому власть над этими дорогами означает сегодня и власть над шаньсийскими угольными копями, иначе говоря, главенство над промышленностью Востока. Однако в сегодняшней обстановке жесточайшей экономической конкуренции великих держав мира и безмолвия народа разве могут великие державы угомониться? Они требуют открытых дверей и равных возможностей в Китае. Позволят ли они захватить все наши богатства и стать над миром одной Японии?

Хорошо если не вспыхнет новая мировая война. А если она все-таки начнется, то бикфордовым шнуром послужит здесь, несомненно, названное соглашение о железных дорогах. И нужно бить тревогу, пока не поздно…

К сожалению, в Китае нет места собственному суждению. В текущих событиях правительство умасливает отдельные партии, руководимые одним-двумя лицами… Сегодня волнение общественности вызвано целиком внешнеполитическим поражением, и, если внешняя политика радикально не изменится и угрозы не прекратятся, авторитет ваш будет окончательно подорван, обман истребит веру в правительство… И причины ясны: на это способны лишь самостоятельные силы, не подвластные никаким партиям; до этого могут додуматься и те, кто не состоит ни в каких группировках. К чему впутывать сюда какие-либо группировки или партии?

В своем намерении сохранить статус-кво правительство делает ставку на армию и полицию. Однако и здесь оно ошибается; армия и полиция — это в конечном счете тот же народ, те же люди, в груди которых бьется сердце, они все видят и слышат, как и остальные китайцы. Помните, господа, что еще не канул в лету год Синьхай, вы были его свидетелями. Я, Цзянь, обращаюсь сейчас к вашей памяти, которая подстегнет вас поскорее позаботиться о порядке. Уверяю вас, что, если правительство не прислушается к моим словам, мы плохо кончим. Происходящее у нас касается не одной какой-то области и даже не только нашего государства, оно так или иначе будоражит и общественное мнение за рубежом… По размышлении глубоком осмеливаюсь представить вам свои соображения, идущие от чистого сердца.

Цзянь.

Движение "4 мая" 1919 года в Китае. Документы и материалы. — С. 325—327.