Воспоминания чэнь таньцю о I съезде кпк

(Извлечение)

Во второй половине июля 1921 года в частную женскую школу, находящуюся на улице Пубалу, на территории французской концессии в Шанхае, неожиданно приехало 9 гостей. Все они поселились в верхнем этаже этой школы. В нижнем этаже школы, за исключением повара, который в то же время был и сторожем, никого не было, так как студенты и преподаватели разъехались на летние каникулы. По поручению одного знакомого сторож ежедневно готовил для приехавших гостей обеды. Кроме того, на его обязанности лежало следить за тем, чтобы никто из посторонних не заходил в школу. Если бы знакомый не объяснил повару, кем являются гости, то он не знал бы, кто они такие, так как он не понимал их наречия, а из приезжих никто не говорил по-шанхайски. Некоторые из них говорили по-хунаньски, некоторые — по-хубэйски, а некоторые — по-пекински.

Приезжие были представителями коммунистических кружков различных районов Китая. Они прибыли в Шанхай с целью официально организовать Коммунистическую партию Китая. Среди этих 9 человек были Мао Цзэдун и Хэ Шухэн — представители коммунистического кружка в Чанша (провинция Хунань); Дун Биу и я — представители коммунистического кружка Уханя; Ван Цзинмэй и Дэн Эньмин — представители от Цзинани (провинция Шаньдун). В то время Ван и Дэн были очень живыми и способными юношами. Впоследствии тов. Ван умер — огромная тяжелая работа подкосила его, а Дэн был арестован и умер в тюрьме. Делегатом от Пекина был Лю Жэньцин, который в дальнейшем стал троцкистом и был исключен из партии. Сейчас он работает в особом полицейском органе гоминьдана, выполняя специальные задания по борьбе с коммунистами. Представителем Кантона был Бао Хуайшэн, который впоследствии стал ренегатом и капитулировал перед гоминьданом. Сейчас он пользуется поддержкой Чжоу Фухая, теперь видного гоминьдановского лидера, а тогда, в 1921 году Чжоу Фухай представлял на I съезде компартии Китая коммунистический кружок китайских студентов-эмигрантов в Японии. Впоследствии Чжоу Фухай был исключен из компартии за антипартийную деятельность. На съезде присутствовало всего 13 делегатов. Кроме вышеупомянутых 9 человек, были еще Чжан Готао — от Пекина. Ли Ханьцзин и Ли Да — от Шанхая. На IV съезде компартии Ли Ханьцзин был исключен из партии за то, что последовательно защищал правооппортунистическую точку зрения и был связан с бэйянскими милитаристами. После измены уханьского правительства Ли Ханьцзин был расстрелян аньхуэйскими милитаристами. Что касается Ли Да, то после движения 30 мая он оказался вне рядов компартии, испугавшись бурного подъема революционной волны. Вторым представителем от Кантона был Чэнь Гунбо, который после восстания Чэнь Цзюньмина против Сунь Ятсена помогал Чэню в его борьбе с Сунем. После неоднократных выговоров Чэнь Гунбо в конце концов был исключен из Компартии и в скором времени стал видным гоминдановским деятелем.

Лидер ликвидаторов Чэнь Дусю на I съезде не присутствовал: в то время он был в Кантоне министром просвещения при Чэнь Цзюньмине. После I съезда Чэнь Дусю долгое время был в руководстве Компартии Китая. В критические дни революции 1925 —1927 гг. он своей капитулянтской политикой предал дело революции.

I съезд КПК открылся в конце июля. Организация съезда была очень проста. Председателем съезда был избран Чжан Готао, секретарями — Мао Цзэдун и Чжоу Фухай. Открылся съезд в упомянутой уже школе, а сама работа съезда происходила на квартире Ли Ханьцзина. Съезд длился 4 дня. На нем обсуждались следующие вопросы: 1) текущий политический момент, 2) основные задачи партии, 3) устав партии и 4) организационные вопросы.

Во время обсуждения этих вопросов возникли сильные споры, в частности по вопросу об основных задачах партии, организационных принципах. С одной стороны, выявилось течение легальных марксистов во главе Ли Ханьцзином, который считал, что китайский пролетариат слишком молод, не понимает идей марксизма и нуждается в длительной пропагандистско-воспитательной работе. На этом основании Ли Ханьцзин не считал необходимым создание настоящей пролетарской партии, выступал против диктатуры пролетариата и за буржуазную демократию. Он утверждал, что и в рамках буржуазной демократии можно легально организовывать и воспитывать пролетариат и незачем немедленно приступать к построению профессиональных рабочих организаций, а лучше обратить все силы на развитие студенческого движения и на культурно-просветительную работу. Ли Ханьцзин заявлял, что в первую очередь нужно по-настоящему организовать интеллигенцию, вооружая ее марксистской теорией, а потом, когда марксизм овладеет умами интеллигенции, можно будет с ее помощью взяться за дело организации и воспитания рабочих. Поэтому он не считал необходимой дисциплинированную боеспособную партию пролетариата, противопоставляя ей объединение передовой интеллигенции, солидаризировался также и Бао Хуайшэн.

Большинство делегатов съезда резко выступило против обеих неверных точек зрения. В конце концов, были приняты общие установки, в которых основной задачей партии признавалась борьба за диктатуру пролетариата. При определении тактики борьбы в переходный период было указано, что партия не только не может отказываться, но, наоборот, должна активно призывать пролетариат к участию и руководству буржуазно-демократическим движением. Была принята установка, требующая организации боеспособной, дисциплинированной партии пролетариата. Развитие профсоюзного движения выдвигалось как центральная задача в работе компартии. В отношении легальных форм работы было сказано, что при определенных условиях, выгодных для пролетариата, партия должна их использовать. Что касается организационных принципов и условий приема в партию, то было решено позаимствовать опыт русской большевистской партии.

Принятие, этих установок положило начало созданию большевистской партии в Китае. Окончательное утверждение устава партии было перенесено на 4 день съезда. Однако в этот день, после ужина, когда участники съезда собрались в 8 часов вечера на квартире Ли Ханьцзина и председатель объявил о продолжении работы съезда, в соседней комнате появилась подозрительная личность в длинном халате. Ли Ханъцзин пошел к неизвестному узнать, кто он такой. Вошедший ответил, что он ищет председателя ассоциации общественных организаций по фамилии Ван, затем сказал, что ошибся, и быстро вышел. Правда, ассоциация общественных организаций находилась через три дома от квартиры Ли Ханьцзина, но всем было известно, что никакого председателя, да еще по фамилии Ван, у этой ассоциации нет. Появление этого человека показалось нам подозрительным, мы быстро собрали все свои документы и скрылись. Остались только Ли Ханьцзин и Чэнь Гунбо. Действительно, не прошло и 10 минут после нашего ухода, как на квартиру Ли Ханьцзина явилось 9 шпионов и полицейских с обыском. Кроме легальной марксистской литературы, они ничего там не нашли, а поэтому и не могли никого арестовать.

Вначале мы рассчитывали закончить работу съезда в семь дней, но в связи с этим случаем решено было сократить до пяти дней. Поэтому остановились на Найху, близ города Цзясин, расположенного в 300 ли (0,576 км.) от Шанхая. Кроме окончательного утверждения устава партии, мы обсуждали вопрос об отношении к Сунь Ятсену, вопрос о создании временного центрального бюро компартии и затем провели выборы в бюро. Вопрос о Сунь Ятсене вызвал небольшую дискуссию. Бао Хуайшэн считал, что компартия и Сунь Ятсен представляют два противоположных класса, между которыми не может быть никаких компромиссов, а потому к Сунь Ятсену надо подходить так же, как и к бэйянским милитаристам, и даже ещё отрицательнее, так как он вводит своей демагогией массы в заблуждение. Эта концепция получила отпор со стороны делегатов съезда. По этому вопросу была принята следующая установка: вообще к учению Сунь Ятсена следует подходить критически, но отдельные практические прогрессивные действия следует поддерживать, применяя формы внепартийного сотрудничества. Принятие этого принципа, можно сказать, положило основу для дальнейшего сотрудничества компартии с гоминьданом и для развертывания антимилитаристского и антиимпериалистического движения.

Хрестоматия по новейшей истории. — Т.1. — С. 596—602.