Что это значит - мыслить образами?

Вдумываясь в определение художника, который мыслит не понятиями, не

силлогизмами, а образами, я сперва сделал упор на слове мыслит. Но не менее

важна и вторая часть этой формулы: не просто мыслит, а мыслит образами.

Что же это значит?

Прежде всего, что ни в коем случае не следует представлять себе это

дело таким образом, будто художник, имея в виду выразить некую, уже заранее

известную ему мысль, как бы подбирает или рисует для выражения этой мысли

определенный образ, который с наибольшей наглядностью ее - эту мысль -

выражал бы.

На самом деле все это происходит совершенно иначе.

Жил в позапрошлом веке во Франции замечательный художник - Поль

Гаварни. Прославился он сериями литографий. Каждая серия имела свое

название: "Парижские студенты", "Женские плутни", "Сорванцы", "Актрисы",

"Актеры", "Кулисы", "Литераторы и литераторши". Уже из этих названий видно,

что в своих картинках он стремился запечатлеть быт и нравы своей эпохи.

Немудрено поэтому, что каждая такая картинка изображала какую-то жизненную

коллизию: иногда драматическую, иногда забавную. Суть изображенной коллизии

всякий раз раскрывала или помогала понять подпись под рисунком. И подпись

эта, надо сказать, играла в его работе такую важную роль, что многим даже

казалось, что она важнее самого рисунка.

Из статьи шарля бодлера

"О НЕКОТОРЫХ ФРАНЦУЗСКИХ КАРИКАТУРИСТАХ.

Гаварни не только карикатурист и даже не только художник, но также и

литератор... Приведу хотя бы один пример из целой тысячи: стройная красотка

с презрительной миной смотрит на юношу, с мольбой протягивающего к ней руки.

"Подарите мне поцелуй, сударыня, ну хоть один, из милосердия!" - "Приходите

вечером, сегодняшнее утро уже обещано вашему отцу". Изображение дамы - почти

портрет. Заметьте, кстати, что самое интересное - подпись, рисунок сам по

себе не мог бы передать все, что задумал художник.

И вот однажды друзья этого художника - братья Гонкуры, Эдмон и Жюль,

знаменитые писатели, книги которых Гаварни часто иллюстрировал, - спросили у

него: что в его сознании является раньше - лица и позы изображаемых им людей

или подпись под будущей картинкой?

Гаварни ответил:

- Я стараюсь изображать на своих литографиях людей, которые мне что-то

подсказывают. Да, они подсказывают мне подпись. Именно поэтому расположение

фигур кажется таким удачным, а позы такими верными. Они со мною говорят,

диктуют мне слова. Иногда я допрашиваю их очень долго и в конце концов

докапываюсь до самой лучшей, самой забавной своей подписи. Когда подпись

придумана заранее, рисовать бывает очень трудно, я быстро устаю, и рисунок

получается хуже. Мне не надо исходить из подписей, иметь их в виду - они

сами вырастают из карандашного наброска. Можно предположить, что в этом

признании знаменитого французского графика отразился только его личный опыт.

У него это бывало так. А у другого художника, быть может, совсем по-другому.

Но на самом деле в этом искреннем и простодушном признании Поля Гаварни

выразился некий общий закон художественного творчества.

Очень ясно это показал Л. Н. Толстой в своем романе "Анна Каренина".

Путешествуя по Италии, Анна и Вронский посещают живущего там русского

художника Михайлова. Этого своего нового героя Толстой выводит на сцену,

захватив его внезапно, в момент творческого вдохновения, что и позволило ему

с присущей Льву Николаевичу наглядностью и художественной силой изобразить

самый процесс творчества.