Почему л. Н. Толстой

УМЕРТВИЛ САМЫХ ЛЮБИМЫХ СВОИХ ГЕРОЕВ

Расследование ведут Шерлок Холмс и доктор Уотсон

- По-моему, Уотсон, вы хотите о чем-то меня спросить, но почему-то не

решаетесь. Я угадал, не правда ли? - обратился Шерлок Холмс к своему верному

другу и помощнику.

- От вас ничего не скроешь, - вздохнул Уотсон.

- Ну-ну, смелее, друг мой! Откройте мне, что вас заботит?

- Я надеюсь, вы не забыли про свое обещание? - осторожно начал Уотсон.

- Помилуй Бог! Вы же знаете, что я никогда ничего не забываю. Я обещал

вам провести специальное расследование, чтобы ответить на ваш вопрос: какая

тайная сила влечет писателя к грустной, а порой так даже и трагической

развязке, хотя, казалось бы, вполне в его воле было бы привести своих героев

к благополучному и даже счастливому окончанию всех их приключений.

- Совершенно верно, - подтвердил Уотсон. - Но я...

- Но вы усомнились в том, что я выполню это свое обещание? Стыдитесь,

Уотсон! Разве я хоть раз дал вам повод сомневаться в моей обязательности?

Или, может быть, вы подозреваете, что такая задача мне не по силам?

- Бог с вами, Холмс! Я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, что нету в

мире такой задачи, с которой вы не могли бы справиться.

- Так что же в таком случае, позвольте спросить, вас заботит?

Уотсон сконфуженно молчал.

- Смелее, друг мой! - подбодрил его Холмс. - Наперед обещаю вам, что

выполню любое ваше пожелание.

- Ловлю вас на слове! - обрадовался Уотсон. - Я как раз собирался кое о

чем вас попросить, но не решался, опасаясь, что моя просьба покажется вам...

как бы это выразиться... Короче говоря, я полагал, что не вправе навязывать

вам свой...

- А-а, так ваша просьба, стало быть, связана с нашим сегодняшним

расследованием? - догадался Холмс.

- Вот именно. Я хотел бы... разумеется, если вы не против, если это не

нарушит ваших планов, если...

- К черту все эти китайские церемонии, Уотсон! - не выдержал Холмс. -

Говорите прямо, что вам от меня нужно.

- Я хотел бы еще раз побывать в романе Льва Николаевича Толстого "Война

и мир".

- Ф-фу! Так бы сразу и сказали, - облегченно вздохнул Холмс.

- Понимаете, - торопливо, словно боясь, что ему не дадут договорить,

продолжал Уотсон. - Я только что дочитал этот роман до конца и...

- И?..

- И, по правде говоря, остался очень недоволен.

- Вот как? Роман, стало быть, вам не понравился?

- Бог с вами, Холмс! Он произвел на меня огромное... Да, другого слова

тут не подберешь... просто огромное впечатление. Его герои стали для меня

близкими, родными людьми. Я даже не понимаю, как я жил раньше, не зная

Андрея Болконского, Пьера, Наташу, Николая, Петю и всех остальных... И вот

именно поэтому, дочитав роман до конца, я был очень огорчен. Ну зачем,

скажите на милость, Толстой убил самых лучших, самых любимых своих героев?

Разве это обязательно было, чтобы Андрей Болконский умер? Неужели его не

могли вылечить?.. А Петя?.. Когда он погиб, я просто не мог опомниться. Ну

зачем, чего ради Толстому понадобился такой жестокий конец? Даже старый граф

Ростов, отец Наташи и Николая, тоже мог бы еще пожить. Не такой уж он

старик, ей-Богу!.. Но особенно мне жаль, конечно, Петю. Ведь он же еще

совсем мальчик!..

- Понимаю, Уотсон, понимаю. Прекрасно вас понимаю и целиком разделяю

ваши чувства. Я, конечно, не всемогущ, но это ваше желание я, как мне

кажется, осуществить смогу.

- Вы имеете в виду мое желание положить в основу нашего расследования

"Войну и мир"?

- Нет, Уотсон! Я имел в виду совсем другое, тайное, не высказанное вами

ваше желание. Признайтесь, вы ведь хотели бы, чтобы роман Толстого кончался

иначе? Чтобы все его герои остались живы и были счастливы? Ведь так?

- Ну да, конечно. Но это мое желание, увы, невыполнимо. Я и сам

прекрасно это понимаю. Не станете же вы ради меня переписывать "Войну и

мир". Исправлять самого Толстого... Да ведь это профанация! Вряд ли в целом

свете отыщется хоть один человек, который осмелился бы...

- Представьте, такой человек нашелся. Он взял на себя смелость

закончить "Войну и мир" именно так, как хотелось бы вам. Да и не только вам.

Тут вы не одиноки, мой милый Уотсон! Читателей, жаждущих счастливого конца

для всех героев толстовского романа, на свете более чем достаточно. Вот

поэтому-то тот человек, о котором я вам толкую, очевидно, и решил

поначалу... Впрочем, не будем опережать события... Собирайтесь!

- Куда"?

- В "Войну и мир" Льва Николаевича Толстого.

Очутившись в финальной сцене "Войны и мира", сочиненной человеком, имя

которого Холмс не пожелал ему назвать, Уотсон не переставал утирать слезы

умиления.

Изгнавшие Наполеона российские воины праздновали победу. В ожидании

выхода главнокомандующего Николай Ростов и князь Андрей Болконский

обменивались дружескими рукопожатиями и только что не кидались друг другу на

шею.

- Я счастлив, что мы с вами друзья, князь! - говорил Николай.

- Это больше, чем дружба! - с несвойственной ему пылкостью отвечал

обычно такой сдержанный в проявлении своих чувств князь Андрей.

- Вы правы! - воскликнул Николай. - Я - счастливейший человек. Вот

письмо от Marie, она обещает быть моею. Я приехал в штаб, чтобы проситься на

двадцать восемь дней в отпуск: я два раза ранен, не выходя из фронта. А

это... Позвольте вам представить: мой брат Петя. Он партизанил с

Денисовым... Простите, на радостях я даже не спросил вас - как вы? Здоровы?

- Вполне, - отвечал князь Андрей. - И твердо намерен проситься опять в

службу, и только в полк. Кстати, готов составить протекцию и вам, и вашему

младшему брату. Я был бы счастлив, ежели бы мы все оказались вместе.

Трудно сказать, как ответил бы Николай на это предложение князя Андрея,

но его опередил Петя.

- Нет! Нет! - закричал он. - У нас геройская фаланга! У нас - Тихон!

Спасибо вам, князь. Но я и слышать не хочу ни о какой другой службе. Я ни за

что не уйду от Денисова!

- Внимание, господа! - сказал князь Андрей. - Вышел светлейший.

Слышите? Он обходит войска.

И в самом деле, издали послышался голос Кутузова, встречаемый все

приближающимися возгласами "Ура!"

Вот уже он совсем близко от наших героев. Теперь отчетливо слышно

каждое его слово.

- Поздравляю с победой, дети мои! - говорит старый фельдмаршал. - Из

пятисот тысяч французов нет никого! И Наполеон бежал... Благодарю вас... Бог

помог мне... Ты, Бонапарт, волк, - ты сер, а я, брат, сед...

В ответ на эту реплику раздается громовое "Ура!". Но на фоне множества

голосов все же отчетливо слышен захлебывающийся, срывающийся голос Пети.

Общее "Ура!" смолкает, но Петя все не успокаивается и продолжает один тянуть

свое звонкое, восторженное "Ура-а!".

- Петруша, все уже перестали, - пытается урезонить его Николай.

- Что мне за дело. Я умру от восторга! - в упоении отвечает тот.

- Ну-с, друг мой! Что скажете? Такой финал "Войны и мира", я думаю, вам

должен понравиться больше, чем прежний, - весело обратился Холмс к Уотсону,

когда они остались одни.

Но Уотсон был явно разочарован и даже не пытался скрыть своего

разочарования.

- Нет, Холмс... Это никуда не годится... Все, что вы тут сейчас

нагородили, это... Право, не обижайтесь на меня, дружище! Как говорится,

Платон мне друг, но истина...

- Не обижаться? - изумился Холмс. - Помилуйте, друг мой! С какой стати

я должен на вас обижаться?

- Как? - еще более изумился Уотсон. - Разве не вы автор этого

благостного финала великой книги? Я с самого начала был уверен, что тот

таинственный незнакомец, чье имя вы не пожелали мне назвать, что этот

храбрец, рискнувший исправить самого Толстого... Я полагал, что только вы

один могли осмелиться...

- Хорошего же вы, однако, мнения обо мне.

- Теперь, когда выяснилось, что вы к этому безобразию не имеете

никакого отношения... Ведь это так? Вы меня не обманываете?.. Так вот,

теперь я могу уже не дипломатничать... Дорогой Холмс! То, что я сейчас

увидел, это так плоско, так, простите, беспомощно...

- Помилуйте! - возмутился Холмс. - Но ведь это была именно ваша идея.

Ведь это не я, а именно вы мечтали о счастливом окончании романа.

- Да, но я мечтал о том, чтобы это счастливое окончание сочинил сам

Толстой. Если бы это сделал он, с присущими ему гениальностью и мастерством,

картина была бы совершенно другая.

- Вы уверены?

- Ни секунды в этом не сомневаюсь!

- В таком случае взгляните сюда.

Холмс поднялся с кресла, снял с полки увесистый том и протянул его

Уотсону.

- Что это? - не понял Уотсон.

- Раскройте эту книгу. Там все написано.

Уотсон послушно развернул книгу и прочел то, что было написано на ее

титульном листе: