А. П. Чехов. Из дневника 1896 года

Меньшиков в сухую погоду ходит в калошах, носит зонтик, чтобы не

погибнуть от солнечного удара, боится умываться холодной водой, жалуется на

замирание сердца.

- Сомнений нет, Холмс! - воскликнул Уотсон. - Это, конечно, он!

Но Беликов и тут проявил свою обычную осторожность.

- А что он был за человек, этот Меньшиков? - спросил он.

- По роду своих занятий он был, как я уже сказал, ученый-гидрограф. К

тому же - публицист. Надо сказать, весьма консервативного направления.

- Это мне подходит, - подумав, согласился Беликов. - Я ведь, знаете ли,

тоже придерживаюсь весьма консервативных взглядов. А то, что он был

гидрограф... Ну что ж... Это, конечно, хуже, чем преподавать древние языки,

однако же занятие тоже вполне почтенное...

- О, да! - подтвердил Холмс. - Он был автором "Руководства к чтению

морских карт" и "Лоции Абоских и восточной части Аландских шхер".

- Звучит весьма внушительно, - признал Беликов. - Я вот только не

пойму, как удалось ему, сидя в четырех стенах, все разузнать про эти самые

шхеры.

- А кто вам сказал, что он сидел в четырех стенах? - насмешливо спросил

Холмс.

- Насколько я вас понял, этот господин ведь был кабинетным ученым?

- Напротив, - возразил Холмс - Он был человек очень активный. Однажды в

него даже стреляли и он был опасно ранен: какого-то земского начальника

оскорбила корреспонденция газеты, в которой Меньшиков публиковал свои

статьи, вот он в него и выстрелил. К тому же он был участником многих

морских экспедиций...

- Как вы сказали?! - изумился Беликов. - Участником морских

экспедиций?!. И этого человека вы предлагаете мне в прототипы?!

- Это не я, - улыбнулся Холмс. - Я просто сообщаю вам, какие на этот

счет высказывались гипотезы. Свою точку зрения я вам сообщу несколько позже.

- К тому же в него, оказывается, еще и стреляли! - ни как не мог

успокоиться Беликов. - Да будет вам известно, сударь, ни один порядочный

человек ни в коем случае этого бы не допустил. В добропорядочного и

законопослушного гражданина никто стрелять не станет. Нет, милостивый

государь! Такой человек никак не мог быть моим прототипом. Пусть уж это

будет Дьяконов. Я даже готов завещать свои дома и свой капитал кому

угодно... Это все-таки лучше, чем таскаться по морским экспедициям или

подставлять свою грудь под пулю.

- Пожалуй, он прав, Холмс! - поддержал Беликова Уотсон. - Похоже, что

этот ученый-гидрограф и в самом деле тут ни при чем. А нет ли у вас еще

какого-нибудь кандидата на примете?

- Как не быть. Есть. Конечно, есть. Вот, взгляните. Это письмо, которое

Чехов написал одному из самых близких в то время к нему людей. Написал,

кстати сказать, лет за десять до того как приступил к работе над рассказом

"Человек в футляре".

Из письма а. П. Чехова а. С. Суворину