Из письма а. С. Пушкина н. Н. Пушкиной

20 И 22 апреля 1934 года

Все эти праздники я просижу дома. К наследнику являться с

поздравлениями и приветствиями не намерен, царствие его впереди, и мне,

вероятно, его не видать. Видел я трех царей: первый велел снять с меня

картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и

упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не

желаю, от добра добра не ищут. Посмотрим, как-то наш Сашка будет ладить с

порфирородным своим теской, с моим теской я не ладил. Не дай Бог ему идти по

моим следам, писать стихи, да ссориться с царями!

- По моему, - сказал Уотсон, ознакомившись с этим письмом, - ничего

обидного для царя тут нет.

- Да, конечно, - согласился Холмс. - Смысл письма вполне лояльный.

Интонация, правда, не слишком верноподданническая, не лакейская. Скорее

добродушно-ворчливая. Пожалуй, даже несколько амикошонская: о священной

особе государя императора в таком тоне говорить и писать не полагалось.

Однако ведь письмо было сугубо личное, отнюдь не предназначавшееся для

посторонних глаз. Но дело даже не в том, имел ли основания царь обижаться на

Пушкина. Важно, что у Пушкина были все основания обижаться на царя.

- За то, что тот прочел письмо, вовсе ему не адресованное?

- И за это тоже, конечно. Но еще и за то, что тот, как он иронически об

этом выразился, упек его в камер-пажи под старость лет. Об этом, кстати, вы

можете прочесть в следующем документе из моего досье.

Уотсон послушно углубился в чтение.

ИЗ ДНЕВНИКА А. С. ПУШКИНА

1 января 1834 года

Третего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим

летам). Но двору хотелось, чтобы Наталья Николаевна танцевала в Аничкове.

ИЗ ДНЕВНИКА А. С. ПУШКИНА

10 мая 1834 года

Московская почта распечатала письмо, писанное мною Наталье Николаевне,

и нашед в нем отчет о присяге великого князя, писанный, видно, слогом не

официальным, донесла обо всем полиции. Полиция, не разобрав смысла,

представила письмо государю, который сгоряча также его не понял. Государю не

угодно было, что о своем камер-юнкерстве отзывался я не с умилением и

благодарностью, - но я могу быть подданным, даже рабом, - но холопом и шутом

не буду и у Царя Небесного. Однако, какая глубокая безнравственность!..

Полиция распечатывает письма мужа к жене, и проносит их читать к царю, и

царь не стыдится в том признаться и давать ход интриге, достойной Видока и

Булгарина! Что ни говори, мудрено быть самодержавным!

- Это, значит, и стало причиной ссоры Пушкина с царем? - спросил

Уотсон.

- Во всяком случае, одной из причин, - ответил Холмс. - Как бы то ни

было, но именно после всех этих событий Пушкин решил подать в отставку, то

есть окончательно порвать с двором, стать, что называется, частным лицом,

уехать в деревню... К сожалению, однако, из этого ничего не вышло...

- А почему?

- В моем досье, друг мой, вы найдете подробный ответ на этот вопрос.

Если вы уж начали его изучать, читайте дальше. Разумеется, если это вам

интересно.

- Еще бы не интересно! - воскликнул Уотсон и вновь углубился в чтение.

ИЗ ПИСЬМА А. С. ПУШКИНА А. Х. БЕНКЕНДОРФУ

25 июня 1834 года

Граф,

Поскольку семейные дела требуют моего присутствия то в Москве, то в

провинции, я вижу себя вынужденным оставить службу, и покорнейше прошу ваше

сиятельство исходатайствовать мне соответствующее разрешение.

В качестве последней милости я просил бы, чтобы дозволение посещать

архивы, которое соизволил мне даровать его величество, не было взято

обратно.

А. Х. БЕНКЕНДОРФ А. С. ПУШКИНУ

30 июня 1834 года

Милостивый государь Александр Сергеевич! Письмо ваше ко мне от 25-го

сего июня было мною представлено Государю Императору в подлиннике, и Его

Императорское Величество, не желая никого удерживать против воли, повелел

мне сообщить г. вице-канцлеру об удовлетворении вашей просьбы, что и будет

мною исполнено.

Затем на просьбу вашу, о предоставлении вам и в отставке права посещать

государственные архивы для извлечения справок, Государь Император не изъявил

своего соизволения, так как право сие может принадлежать единственно людям,

пользующимся особенною доверенностью начальства.

ИЗ ПИСЬМА В. А. ЖУКОВСКОГО А. С. ПУШКИНУ