Из повести а. С. Пушкина "капитанская дочка"

На другой день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка;

уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узел с булками и

пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили

меня. Батюшка сказал мне: "Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь;

слушайся начальников, за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от

службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь

смолоду".

- Вы что же, считаете, что вот это вот отцовское напутствие так на него

подействовало? - недоверчиво спросил Тугодум, прочитав эти строки.

- Да, и оно тоже, - сказал я. - Но разумеется, не только оно. Сам облик

Гринева-отца, нравственный, человеческий его облик, вся его жизнь и судьба

безусловно сыграли свою роль в формировании характера, а следовательно, и

судьбы Гринева-сына. Недаром же - помнишь, я просил тебя обратить особое

внимание на эпиграф к первой главе "Капитанской дочки"? - недаром так важен

был для Пушкина этот многозначительный вопрос: "А кто его отец?" Кстати, об

этом эпиграфе. Прочти, пожалуйста, его еще раз!

Тугодум послушно прочел:

- Был бы гвардии он завтра ж капитан.

- Того не надобно; пусть в армии послужит.

- Изрядно сказано! Пускай его потужит...

........................................

Да кто его отец?

- Этот эпиграф, - сказал я, убедившись, что Тугодум внимательно прочел

отмеченные мною строки, - Пушкин взял из комедии Якова Княжнина "Хвастун".

Но у Княжнина эти строки выглядят несколько иначе. Реплика, приведенная

Пушкиным, принадлежит персонажу комедии (его зовут Верхолет), который выдает

себя за графа. А отвечает ему - положительный герой. Вся сцена у Княжнина

выглядит так:

из комедии ЯКОВА КНЯЖНИНА "ХВАСТУН"

Верхолет (к Честону)

Когда бы не таков он был и груб и рьян,

То был бы гвардии он завтра Капитан.

Честон

Тово не надобно, пусть в армии послужит.

Верхолет

Изрядно сказано; пускай ево потужит,

Пускай научится, как графов почитать,

И лутче бы отец ево не мог сказать. -

Но кто ево отец?

- Сравни эту подлинную сцену из комедии Княжнина с тем видоизмененным

вариантом, который придал этой сцене Пушкин, - предложил я Тугодуму.

- Ничего особенного, - сказал Тугодум, сравнив оба отрывка. - Пушкин

просто вычеркнул три строки. Вот и все.

- Ну, положим, не все. Он внес в текст Княжнина и не которые другие

изменения, - не согласился я. - Но остановимся пока на этих трех вычеркнутых

строчках. Как ты думаешь, почему Пушкин их вычеркнул?

- Потому что они ему тут были ни к чему. "Пускай научится, как графов

почитать..." Каких еще графов? Никаких графов в "Капитанской дочке" нету.

- Верно, - подтвердил я. - А первая строчка?

- Первая: "Когда бы не таков он был и груб и рьян" к Гриневу тоже не

подходила.

- Вот именно! - сказал я. - Но если цитата из комедии Княжнина тут не

годилась, почему Пушкин все-таки остановился именно на ней? Не проще ли ему

было подыскать какой-нибудь другой эпиграф, более подходящий к ситуации

первой главы "Капитанской дочки", а главное к характеру ее героя?

- Ну, наверное, это было не так легко. Проще было взять этот, чуть-чуть

его подправив, - предположил Тугодум.

- Нет, друг мой, - покачал я головой. - В том-то вся и штука, что

поначалу этот эпиграф Пушкину очень даже годился. Он как нельзя лучше

подходил к его замыслу. И намек на ложного графа тут тоже был очень к месту.

Вспомни! Ведь в первоначальном пушкинском замысле немалую роль играл

приятель отца героя повести, кутила и бражник Орлов, ставший впоследствии

графом. Да и сам герой, видимо, по этому первоначальному замыслу был уволен

из гвардии и сослан в дальний армейский гарнизон в наказание за то, что "был

груб и рьян", как сказано у Княжнина. Но потом Пушкин от этого сюжетного

мотива отказался. Вернее, не совсем отказался, он приберег его для Швабрина.