Жизненный факт и художественный сюжет

"Писатель выдумывает своих героев или они существовали на самом деле?"

Как я уже говорил, этот вопрос неизменно возникает всякий раз, когда

заходит речь о том, что такое художественная литература.

Но не менее часто задают в этих случаях и другой вопрос. Вернее, тот же

самый, но относящийся уже не к герою произведения, а к его сюжету:

Придумывают, сочиняют писатели сюжеты своих романов, повестей и

рассказов или берут их из жизни?

Ответу на этот вопрос и посвящена эта глава моей книги.

Итак - опять тот же проклятый вопрос: ПИСАТЕЛЬ ВЫДУМЫВАЕТ ИЛИ ЭТО БЫЛО

НА САМОМ ДЕЛЕ?

ПОЧЕМУ АННА КАРЕНИНА

БРОСИЛАСЬ ПОД ПОЕЗД

ИЗ ДНЕВНИКА С. А. ТОЛСТОЙ

У нашего соседа по Ясной Поляне А. Н. Бибикова была любовница, девушка

лет тридцати, Анна Степановна. Впоследствии Бибиков взял к себе в дом

гувернантку - красивую немку и сделал ей предложение. Анна Степановна уехала

из дому и на станции Ясенки (очень близко от Ясной Поляны) бросилась под

товарный поезд. Потом ее анатомировали. Лев Николаевич видел ее с обнаженным

черепом, всю раздетую и разрезанную, в Ясенковской казарме. Впечатление было

ужасное и запало ему глубоко.

Из этого рассказа жены Льва Николаевича, конечно, не следует, что

любовница Бибикова, которую, как и Анну Каренину, тоже звали Анной, была

прототипом героини толстовского романа. Но на сюжет "Анны Карениной" история

этой несчастной женщины повлияла, как считают многие, самым непосредственным

образом.

Из воспоминаний п. А. Сергеенко

Лев Николаевич сначала не думал умерщвлять Анну Каренину. Но вблизи

Ясной Поляны произошел аналогичный романический эпизод, причем несчастная

героиня Анна бросилась под поезд. Это изменило его первоначальный план.

Таких фактов в истории мировой литературы - тьма.

Иногда какой-нибудь случай, попавший в поле зрения писателя,

наталкивает его на какой-нибудь важный, решающий поворот разрабатываемого им

сюжета. А сплошь и рядом бывает так, что и весь сюжет сочиняемой писателем

книги взят, что называется, из жизни: в основу его легла реальная жизненная

история, рассказанная писателю кем-то из его друзей или знакомых, а то и

просто взятая из газетной хроники.

Вот самые известные факты такого рода.

Друг Пушкина Павел Воинович Нащокин однажды рассказал Александру

Сергеевичу про одного небогатого белорусского дворянина, Островского,

который был разорен, доведен до нищеты богатым помещиком, своим соседом. По

суду у него отобрали якобы незаконно принадлежащее ему имение. Оставшись со

своими крестьянами, он сделался разбойником: стал грабить богатых помещиков,

подьячих... Нащокин сам видел этого Островского в остроге.

Завязка же этого романа, название которого вы, конечно, уже угадали,

была взята Пушкиным из подлинного дела Козловского уездного суда от 2

октября 1832 года "О неправильном владении поручиком Иваном Яковлевым сыном

Муратовым имением, принадлежащим гвардии подполковнику Семену Петрову сыну

Крюкову, состоящим Тамбовской губернии Козловской округи сельце

Новопанском".

Писарская копия этого дела вшита в авторскую рукопись пушкинского

романа. Пушкин сохранил в неприкосновенности этот текст судебной кляузы,

заменив лишь подлинные имена на вымышленные.

А вот история, в которой уже сам Пушкин выступает в роли рассказчика,

подарившего своему собрату-писателю анекдот, который тот превратил в сюжет

одного из главных своих художественных созданий.

Александр Сергеевич рассказал ему про своего знакомого Павла Свиньина,

который в Бессарабии выдал себя за важного чиновника из Петербурга. В этой

своей мистификации тот зашел довольно далеко и даже уже начал было принимать

прошения от колодников.

К этому факту Пушкин прибавил еще и другой, похожий. В городе Устюжне

Новгородской губернии, как ему рассказывали, какой-то приезжий выдал себя за

чиновника министерства и обобрал городских жителей.

А вот история, приключившаяся с прототипом одной из самых знаменитых

книг мировой литературы.

Его звали Александр Селькирк. Он родился в 1676 году в небольшом

городишке Ларго, в Шотландии, в семье башмачника, прожившего нормальную,

спокойную жизнь и никогда не помышлявшего ни о каких авантюрах и

приключениях. Но у сына этого мирного обывателя жизнь сложилась совсем

иначе.

Когда ему стукнуло восемнадцать лет, он убежал из дома и нанялся

матросом на корабль, отправлявшийся в дальнее плавание.

В открытом море на корабль - это часто случалось в те времена - напали

пираты. Матрос Александр Селькирк, как и остальные члены экипажа, был взят в

плен и продан в рабство.

Но это, первое его приключение закончилось сравнительно благополучно.

Каким-то образом ему удалось вырваться на свободу, и вскоре он возвратился

домой с кошельком, туго набитым золотыми монетами.

Родители юноши были счастливы и искренно надеялись, что это приключение

навсегда вышибло из головы их непутевого сына всю дурь. Но сын на этом не

успокоился. Он тут же ринулся в новую авантюру: нанялся боцманом на

шестнадцатипушечную галеру "Сенк пор", капитаном которой был знаменитый в ту

пору морской волк - Уильям Дампьер.

Собственно, Дампьер командовал двумя кораблями - галерой, на которой

служил боцманом Селькирк, и двадцатишестипушечным бригом "Сент Джордж".

Капитаном "Сенк пора" был другой человек, который вскоре умер. И вместо него

Дампьер назначил командиром судна некоего Томаса Стредлинга, человека

крутого, вспыльчивого и жестокого. С новым капитаном отношения у Селькирка

не сложились. Они часто ссорились, и дело в конце концов дошло до того, что

Селькирк вынужден был покинуть корабль. В судовом журнале было записано:

"Боцман Александр Селькирк списан с судна по собственному желанию". Но как

оно там было на самом деле, мы не знаем: не исключено, что его высадили

насильно на необитаемый остров Мас-а-Тьера (архипелаг Хуан Фернандес), где

ему было суждено прожить в полном одиночестве долгих четыре года.

Какие-то самые необходимые для жизни вещи у Селькирка были: немного

одежды, белья, кремневое ружье, фунт пороху, пули и огниво, несколько фунтов

табака, топор, нож.

Но одежда быстро сносилась. Да и остальные припасы скоро иссякли.

Все шло к тому, что Селькирк на своем необитаемом острове должен был

либо умереть с голоду, либо сойти с ума от одиночества и тоски.

Однако не произошло ни того, ни другого.

Селькирк в этой необыкновенной ситуации проявил просто чудеса выдумки,

изобретательности, терпения и трудолюбия. Когда одежда его пришла в

негодность, он из простого гвоздя смастерил швейную иглу и сшил себе из

козьих шкур новую одежду. Он выстроил себе две хижины из бревен и листьев и

оборудовал это свое жилье всяческой - тоже самодельной - утварью...

Вряд ли стоит продолжать этот рассказ об одинокой жизни Александра

Селькирка на необитаемом острове. Ведь вы уже, конечно, узнали книгу, в

которой были описаны все эти его необыкновенные приключения. Разумеется, не

с документальной точностью. В романе эта подлинная история обросла

множеством придуманных писателем, иногда совершенно фантастических

подробностей. Кое в чем она была даже довольно существенно изменена.

Какими бы серьезными и какими бы реальными ни бы ли причины, привлекшие

внимание Даниэля Дефо к истории Александра Селькирка, сама по себе эта

история, натолкнувшая писателя на создание романа о Робинзоне Крузо, была

все-таки в высшей степени неординарна.

Немало было на свете и других, столь же неординарных историй,

случившихся в жизни и именно этой своей не ординарностью привлекавших

внимание писателей.

Я мог бы припомнить и назвать десятки знаменитых книг, в основу которых

легли подлинные истории, каждая из которых выходит далеко за пределы

повседневности, поражает воображение своей фантастичностью.

Однако на свете немало и совсем других книг, авторы которых вовсе не

стремились к тому, чтобы рассказать о событиях необыкновенных, из ряда вон

выходящих, а, наоборот, хотели рассказать как раз самую что ни на есть

обыкновенную историю.

У одного русского писателя есть даже роман, который так прямо и

называется - "Обыкновенная история".

Так вот: как обстоит дело с книгами, сюжетную основу которых образуют

события самые что ни на есть обыкновенные, даже заурядные? Неужели авторы и

этих книг тоже ищут (и находят) свои сюжеты в полицейской хронике или в

различных житейских историях, происходивших с их друзьями и знакомыми?

Вот несколько примеров, наглядно показывающих, как чаще всего это

бывает.

После жестокого провала, который постиг его книгу "Искушение святого

Антония", Гюстав Флобер вместе с друзьями, горячо ему сочувствовавшими,

провел бессонную ночь. О том, что случилось потом, рассказал ближайший друг

Флобера Максим Дю Кан.