О месте позднеантропогенового экологического кризиса среди биотических кризисов фанерозоя

Жегалло В.И., Шаповалов А.В.

Государственный Дарвиновский музей, Москва 117292, Россия

e-mail: guido-reni@mail.ru

Анализ накопленных к концу XX века палеонтологических данных дает возможность судить о характере эволюции биосферы на протяжении значительной части ее истории, в том числе фиксировать кризисные периоды ее развития. На протяжении фанерозоя выделяется до десятка хронологических интервалов, для которых выявлены масштабные экосистемные перестройки, сопровождающиеся резким падением таксономического разнообразия биоты как за счет вымирания, так и за счет уменьшения скорости появления новых таксонов. Для объяснения природы таких крупных ценотических кризисов была предложена эвристическая модель сопряженной эволюции сообщества и биоты, согласно которой кризис рассматривается как закономерный этап развития сообщества, определена кризисная симптоматика (идеи В.В. Жерихина, Н.Н. Каландадзе и А.С. Раутиана). Кризисы при этом понимаются как внутрисистемные, а природа кризисов – как эндогенная. С этой точки зрения текущий экологический кризис отличается от биотических кризисов прошлого. В его основе лежит не внутрисистемный, а межсистемный конфликт – конфликт между биосферой и антропосферой, где «антропосфера» определяется как самостоятельная и равноценная по отношению к другим земная оболочка (геосистема).

Рассматривая биосферу и антропосферу как конкурентные геосистемы необходимо учитывать их системно-структурное различие, определяемое системными параметрами основной структурной единицы антропосферы – человека, и сходство, восходящее к единству их происхождения.

Характеризуя различие, следует прежде все всего упомянуть трофическую и морфологическую универсальность (амбивалентность), – свойства, присущие единственному биологическому виду – человеку. Под трофической универсальностью понимают способность вида, включаться в пирамиду вещества (массы) – энергии на любом уровне и на любой стадии сукцессии в качестве конечного члена ряда консументов, замыкая, таким образом, на себя поток ресурсов. Морфологическая универсальность отражает способность осуществления видом морфологического прогресса за счет создания искусственных органов, расширяющих спектр потенциальных способностей человека, ведущих к переструктурированию пространства ресурсов под потребности собственного вида («квазиорганы, создаваемые путем органопроекции» по П.А. Флоренскому; «экстрасоматические органы или системы органов» по В.В. Жерихину). Именно вышеназванные свойства позволяют виду Homo sapiensиспользовать все типы ресурсов, существующие в биосфере, «перехватывая» ресурс ее экогенеза. Сама схема «перехвата» ресурсов реализуется через фактор морфологической универсальности, позволяющей человеку опосредованно выполнять функции других видов, создавая аналоги их экологических подсистем (блоков экосистем), собирая из этих блоков свою антропогенную систему перераспределения ресурсов биосферы – антропосферу.

Потенциальная возможность такого перераспределения ресурсов определяется единой природой системообразующих факторов биосферы и антропосферы. Становясь ключевым элементом новой геосистемы, человек не перестает быть биологическим видом. Благодаря этому биосфера и антропосфера в значительной степени подобны друг другу. Пространства обитания (пребывания) природной и антропогенной геосистем – это одно физическое пространство. Обе геосистемы используют одни и те же ресурсы. Обе имеют сходные подсистемы: продуцентов, консументов и редуцентов, хотя пищевые цепи биосферы и антропосферы никогда не разделены полностью. И если подсистемам продуцентов и консументов биосферы в антропосфере соответствуют относительно самостоятельные подсистемы, то система редуцентов обеих геосистем остается принципиально единой. Все это – предпосылки неизбежных конкурентных отношений, в итоге выходящих на глобальный, «геосферный», уровень, и, определяющие сущность текущего экологического кризиса, антропогенового по времени и антропогенного по природе. Особенность протекания кризиса заключается в различии скоростей процессов, протекающих в двух геосистемах (процессы в биосфере протекают в эволюционном (естественно-историческом), а в антропосфере – в историческом (социо-историческом) времени), что не позволяет биосфере (а именно, ее эукариотной части) своевременно и эффективно отвечать на постоянно усиливающиеся антропогенные нарушения.