Евро-2012 как карнавал в интерпретации м. Бахтина

Не раз говорилось, что не стоит сводить изучение такого сложного феномена, как ксенофобия, к одному лишь исследованию дистанцированности. Тем не менее, за исключением некоторых исследовательских проектов, подобные исследования, в большинстве, сводятся именно к этому. Так, с 1990-х годов в Украине начат социологический мониторинг межэтнической толерантности. С 1994 года методика Паниной включена в ежегодный мониторинг Института социологии НАН Украины. По данной шкале рассчитываются специальные индексы: 1) индекс национальной дистанцированности (ИНД) – средний балл по семибалльной шкале социальной дистанции по отношению к представителям каждой из национальностей; 2) интегральный индекс национальной дистанцированности (ИИНД) – усредненное значение по отношению ко всем национальностям (за исключением украинцев, русских и украинской диаспоры).

Если говорить о динамике уровня национальной дистанцированности, то наблюдаются следующие тенденции: в 1992 г. уровень национальной дистанцированности украинского населения был достаточно (по отношению к норме – 2,5 и ниже) высоким (4,4 балла); в 2002 году имел место качественный скачок в увеличении дистанцированности практически от всех национальностей (5,3 балла), при этом максимальная дистанцированность имеет оценку в 7 баллов. Нужно сказать, что в 2005 году произошло небольшое снижение распространенности ксенофобских установок (в среднем на 1-2%), что сказалось и на общем уровне национальной обособленности, который немного снизился – до 5,1 балла. В. Паниотто в своем исследовании сравнил данные нескольких исследовательских институтов и сделал вывод, что уровень ксенофобии в период с 1994 по 2007 гг. значительно увеличился. По данным мониторинга за 1992-2010 гг., уровень дистанцированности по отношению к большинству национальностей так и остается высоким, переходя зачастую отметку в 5 баллов и неуклонно двигаясь к отметке 6, кое-где перешагивая и ее.

Таким образом, нет оснований считать, что ксенофобия в Украине отсутствует. Зато есть очень веские основания подумать над тем, почему она не проявила себя в те две недели, когда украинское общество ощущало небывалое доселе соприкосновение с представителями различных наций и этносов. Наша гипотеза заключается в том, что во время футбольного чемпионата Евро-2012 царила карнавальная действительность, которая на это время заменила повседневность. Обыденное сознание было заменено карнавальным – отсюда и отсутствие в действиях украинских граждан того, что можно было бы отнести к категории нетолерантного отношения либо же ксенофобских настроений.

Для начала докажем, что рассматриваемое мероприятие действительно является карнавальным действом в бахтинском понимании. Первое, с чего начинает Бахтин – это несхожесть карнавала с церковными либо же официальными праздниками. Что выводит карнавал за эти рамки? Первое – «Организующее карнавальные обряды смеховое начало». Но каков этот смех? Бахтин ведет речь о средневековом карнавале, описанном у Франсуа Рабле, и в рамках его этот смех – народно-праздничный, «Этот смех направлен и на самих смеющихся». Он является частью народно-площадной культуры того времени. Кроме того, об этих обрядах говорится следующее: «По своему наглядному, конкретно-чувственному характеру и по наличию сильного игрового элемента они близки к художественно-образным формам, именно к театрально-зрелищным». Тут вполне уместно будет вспомнить, где территориально был центр проведения основных действ, связанных с Евро-2012 в Харькове. Речь идёт о фан-зоне, которая располагалась на главной площади нашего города. Можно было бы поспорить с этим, сказав, что стадион имел большее значение, но это не так. Стадион не был способен вместить народ, который является главным действующим лицом в рамках карнавала, и он предоставлял свое пространство лишь на время матчей. Зато площадь все это время «кипела»: именно здесь имели место изобилие, чрезмерность, карнавальный смех. Кроме того, площадь исполняла функции стадиона в плане возможности просмотра матча в режиме реального времени и реальных эмоций, генерируемых общностью людей. Мы видим, что как сцена (место), так и действующие лица (народ) со времени раблезианского карнавала изменениям не подверглись.

Но мы не пытаемся загнать карнавал в некие пространственные или территориальные рамки. Площадь отлична лишь тем, что на ее примере можно вполне отчетливо визуально рассмотреть проявления карнавальной культуры. А что же до рамок, а точнее – их отсутствия, Бахтин пишет следующее: «Карнавал не созерцают, – в нем живут, и живут все, потому что по идее своей он всенароден. Пока карнавал совершается, ни для кого нет другой жизни, кроме карнавальной. От него некуда уйти, ибо карнавал не знает пространственных границ. Во время карнавала можно жить только по его законам, то есть по законам карнавальной жизни». Без преувеличения можно сказать, что Евро-2012 на период с 09.06.2012 по 17.06.2012 стало формой жизни для Харькова. Мало что происходило в жизни горожан вне рамок этого события. Даже время поменяло свой привычный ход – дни вели отсчет не от понедельника до выходных, а от сегодняшнего матча до следующего. Кроме того, нужно привести несколько основных характеристик карнавала, проявления которых мы неизбежно находим при ближайшем рассмотрении чемпионата Евро-2012. Это и «логика «обратности» (à l`envers)», «Логика непрестанных перемещений верха и низа, лица и зада», пародии и травести, снижения, профанации, шутовского увенчания и развенчания. Для доказательства этого стоит лишь припомнить костюмы голландцев (травести), наглядно демонстрировавшие пародии на жизнь (мужчины, переодетые в типичных домохозяек), снижение (морды львов на костюмах голландских болельщиков, расположенные ниже пояса).

Итак, Евро-2012 можно рассматривать как пример карнавализации. Но все же, какие особенности карнавальной действительности исключают в ее рамках проявления межэтнической напряженности, ксенофобии либо же нетерпимости к представителям других национальностей? Ответом может послужить отсутствие в пространстве карнавала всех иерархических отношений, в отличие от официальных праздников, где такие отношения и связанные с ними различия демонстрируются в подчеркнутой форме. У Бахтина это описывается так: «На карнавале все считались равными. Здесь – на карнавальной площади – господствовала особая форма вольного фамильярного контакта между людьми, разделенными в обычной, то есть внекарнавальной, жизни непреодолимыми барьерами сословного, имущественного, служебного, семейного и возрастного положения». Получается, что человек в рамках карнавальной действительности не ощущает дискомфорта, связанного с преодолением таких барьеров, если сам он находится не на самой высокой ступени положения в обществе. В то же время, человек, имеющий высокий социальный статус, в рамках карнавальной действительности не должен его доказывать. Описанный выше дискомфорт в рамках Евро-2012 мог быть связан с типичным для украинского сознания представлением о европейцах как о более богатых и имеющих больший спектр возможностей людях. Но конфликты на почве этого были сведены на нет за счет того феномена, который Бахтин в рамках раблезианского карнавала описывал следующим образом: «Человек как бы перерождался для новых, чисто человеческих отношений. Отчуждение временно исчезало. Человек возвращался к себе самому и ощущал себя человеком среди людей. И эта подлинная человечность отношений не была только предметом воображения или абстрактной мысли, а реально осуществлялась и переживалась в живом материально-чувственном контакте».

Такая временная отмена иерархических различий способствовала возникновению особого типа общения, характерного лишь для карнавальной площади. Как следствие, возникли «Новые формы речевой жизни», и Бахтин здесь приводит следующий аргумент: «…Когда двое вступают в близкие приятельские отношения, дистанция между ними уменьшается (они «на короткой ноге»), и потому формы речевого общения между ними резко меняются…». Итак, в рамках карнавальной действительности социальная дистанция между людьми уменьшается. Поэтому, даже имея высокий повседневный уровень социальной дистанцированности от представителей иных этносов и национальностей, украинцы, вступая в дружеский контакт с иностранцами, возможно, распивая с ними алкогольные напитки, проявляя бок о бок сильные позитивные эмоции, пусть даже на время, чувствовали себя с ними «на короткой ноге». Один голландец сказал очень уместную, как уже сейчас можно увидеть, фразу: «Why to fight? It’s just a game. Always make friends and drink beer with each other – that’s the spirit! / Зачем воевать? Это всего лишь игра. Всегда заводить друзей и пить пиво вместе – вот в чем дух этого мероприятия!». Именно так можно в краткой форме описать дух самого карнавала.

Рожок Ольга

Харьковский национальный университет имени В.Н. Каразина

(Украина, Харьков)