социально-контекстуальном и личностном аспектах. Деятельность здесь выступает вкачествесамоценности, хотявреальностионатесносвязанасситуативнымиличностнымконтекстами.

Преломленная таким образом марксистская методология не отгораживала отечественную социальную психологию от мировой науки. Напротив, некоторые ее идеи оказалисьвесьма близкими современным поискам, особенно европейской социальной психологии, подчеркивающейнеобходимостьучета«социальногоконтекста». Определеннуюроль в таком оформлении социальной психологии сыграла общекультурная традиция российской мысли, задав большую, чем, например, американская, ориентацию на гуманитарный характер знания, или как минимум – на примирение сциентистских и гуманистических принципов (например, в наследии М.М. Бахтина). Правда, эта культурная традиция сегодня более востребована зарубежными исследователями, чем своими собственными; в ситуации потери строгих ориентиров они бросились в другую крайность – адаптации западных идей – к постсоветской действительности, забывая о том, что все оригинальное рождаетсятольконароднойпочвесовсемиееособенностями.

Итогом новой дискуссии о социальной психологии стало признание ее как «маргинальной» дисциплины (Социальная психология: саморефлексия, 1995), стремящейся к интеграции с мировой социальной психологией. Однако реализация такой интеграции связана с рядом сложностей приобщения ее к уже сформировавшемуся понятийноконцептуальному аппарату; освобождения от сложившихся штампов мышления; умения донестинакопленныйопытдосоциально-психологическогосообществаразвитыхстран.

Становление и развитие белорусской социальной психологии

Белорусская социальная психология имеет относительно непродолжительную историю. С той или иной степенью определенности о ней как о сформировавшейся области можно говорить лишь начиная с 1960-х годов. Тем не менее, ее становление имеет свою собственную предысторию, определившую своеобразие развития и современное состояние. Сопределеннойдолеусловностиможноговоритьотрехпериодахееразвития:

1.Конституирования – до 1920-х гг. – характеризующийся усилиямипо конституи- рованиюсоциально-психологическогознаниякакобладающегоправомнасамо- стоятельныйстатус.

2.Подготовительный – с 1920-х гг. до середины 1960-х гг. – характеризующийся формированием методологических оснований и приоритетов в социальнопсихологическихисследованиях.

3.Педагогический – с середины 1960-х по конец 1980-х – характеризующийся исследованием социально-психологической феноменологии в условиях педагогическойдеятельности.

4.Экстенсивный – с 1990-х гг. по настоящее время – характеризующийся расшире-

ниемобластейсоциально-психологическихисследованийисамоопределениемв методологиииприоритетахисследованийвновыхисторическихусловиях.

Период конституирования социальной психологии пришелся на дореволюционные годы и осуществлялся в рамках Российской империи, роль Белоруссии в которой была весьма незначительна. Поэтому вполне обоснованно говорить о том, что для него были

характерны те же особенности, что и для отечественной социальной психологии в целом, описанныевпредыдущемразделе. Выделениеданногопериодакаксамостоятельногообусловлено необходимостью рассмотрения особенностей исторической ситуации зарождения социальной психологии, позволяющих понять последующую историю ее развития. К числу таких особенностей относятся поиск предмета исследования и конституирования как области знания, имеющей право для самостоятельного статуса существования. Поэтомупервыеработывобластисоциальнойпсихологииакцентироваливниманиенатехявленияхифактах, которыенемоглибытьобъясненыдругими, ужеконституированныминауками, в частности психологией и социологией. Вот почему первые исследования концентрируются на групповых процессах и явлениях. Второй особенностью является необходимость популяризации этого знания с целью его внедрения в общественное сознание, что обусловилоакцентированиевниманиянатехвопросах, которыебылиэтимсознаниемвостребованы. Наконец, третьей особенностью является интернациональный характер соци- ально-психологического знания, проявляющийся в отсутствии в то время четко выраженныхидеологических границ, свидетельствомчемуявляетсяпереводнарусский языкпрактически любых заслуживающих внимания авторов, вне зависимости от их методологической позиции. Это обстоятельство нашло свое выражение в том, что психологи того времени свободно оперировали интернациональными первоисточниками, дискутируя в свободном пространстве предметной и межпредметной областей. Примером чему являются первые работы Л.С. Выготского, отличительной особенностью которых была полемика безграниц. Конечноследуетзаметить, чтоисамосоциально-психологическоезнаниебыло не столь масштабным, что не позволяло стать ему локализованным в рамках одной государственнойсистемы.

Революционный период 1920-х гг. не мог не сказаться на развитии социальной психологии. Решение практических задач общественного устройства, характерное для конца 1910-хгг. начала1920-хсменилосьсмещением акцентовнаидеологию, чтобылообусловлено существованием в рамках враждебного окружения. Поэтому период относительного плюрализма в области методологии закончился и начался этап внедрения диалектикоматериалистической методологии во все области научного знания. Такого рода внедрение осуществлялось через философию и педагогику, обеспечивающих трансляцию новой идеологии в сознании граждан. Именно под их влиянием и осуществлялся поиск исследовательских приоритетов и в социальной психологии в частности. В это время социальная психология как самостоятельная область знания делала только первые шаги в поиске своего предмета и места в системе не только психологического, но и социального знания в целом. Вполне естественно, что она, как включающая в свой предмет вопросы функционирования социальных групп, не могла не оставаться без внимания идеологов господствующегокласса. НеобошлиэтипроцессыиБелоруссию. Подтверждениемчегоявляется тот факт, что первые работы в области социальной психологии были связаны с методологической проблематикой. В 1920-30-е годы методологические вопросы психологии активно разрабатывались Б.Э. Быховским, С.Я. Вольфсоном, В.Н. Ивановским, С.З. Канценбогеномидр., принимавшимиактивноеучастиевширокойфилософскойдискуссии, направленнойпротивгосподствамеханицизмаисубъективизмавнаучномпознании. Этадискуссия, проходившая в определенном историко-культурном контексте, привела к изменению методологических установок. Ярким примером чему является эволюция воззрений Б.Э.

Быховского, исходно рассматривавшего учение З. Фрейда как диалектикоматериалистическое, а впоследствии – как субъективистское и мистическое. Государственная идеология начинает себя защищать и эта защита в конечном счете приводит к превращению социальной психологии изинтернационального знаниявнациональное. Свидетельством чему является прекращение публикаций идеологически чуждых авторов после

1927-гогода.

Представленный исторический контекст делает понятным специфику последующего становления и развития белорусской социальной психологии, акцентирующей внимание в процессе своего становления на методологической и педагогической проблематике. Первый директор научно исследовательского института психологии и педагогики (1929) П.Я. Панкевич, под руководством которого в 1927 году были проведены выборочные исследованияобразажизни, состояниянравственногосознанияибытастудентовБГУ, известен попыткой реализации диалектико-материалистического подхода в практику социаль- но-психологических исследований. П.Я. Панкевич обосновывал, что изучению должно подлежатьповедениелюдей, впроцессекотороговыявляетсяистиннаяприродаиндивида. Можно отметить роль психотехнической лаборатории, возглавлявшейся С.М. Василевским, проводившей исследования уровней общежизненного и общекультурного развития различных возрастных, половых, национальных и социальных групп населения БССР. Ознакомление с содержанием этих исследований и выводами создает представление об их идеологической направленности. Однако использование психотехниками и педологами объективных методов психологического исследования привели к расхождению результатов с идеологическими догматами, что и во многом и послужило предпосылкой известного постановления ЦК ВКП(б) 1936 года «О педологических извращениях в системе наркомпроса», по существу «прекратившего» «идеологически чуждые» психологические исследования, пропагандирующее существованиенеравенствамежду людьми. В этомаспекте показателен пример знаменитых туркестанских экспериментов Л.С. Выготского и А.Р. Лурия, разительно отразившихся на всей их последующей судьбе. Показав особенности психического развития туркестанских дехкан, отличающиеся от европейцев эти исследователи вынуждены были сменить области своих исследовательских интересов, а также местаработы. Такогородаидеологическийпресснемогнесказатьсянаразвитиисоциальнойпсихологиинадолгиегоды.

Некотораясменаситуациивпослевоенныегодыприводитквозобновлениюинтереса к психологии. Именно в эти годы начинается становление белорусской психологической школы. Значительным шагом в создании которой стало в 1947 г. на филологическом факультете отделения логики, психологии и русского языка, просуществовавшего до 1955 г. Выпускники этого отделения (Р.И. Водейко, М.С Клевченя, А.Б. Широкова и др.), отличавшиеся высоким уровнем философской и общекультурной образованности, много сделали для популяризации психологического знания и через своих учеников во многом повлияли на развитие белорусской социальной психологии. Отличительной особенностью перечисленных психологов является и их знакомство с современным международным психологическим знанием, популяризации которого они уделяли много внимания в своей педагогическойдеятельности, существеннорасширяягоризонтыстудентов.

На этапе становления белорусской психологической школы несомненно сказалось позитивное влияние таких известных педагогов как С.А. Умрейко, М.Я Мышко, Н.Е. Ла-

кин и др., обладавших выдающимися организаторскими способностями, во многом определившими рост популярности психологического знания в педагогической среде. Особо следует отметить С.А. Умрейко первого заведующего кафедрой психологии и педагогики БГУ, чьи заслуги в обретении высокого статуса психологии непереоценимы. Именно при его руководстве и непосредственном участии был инициирован настоящий психологопедагогический диалог, способствовавший взаимообогащению и взаиморазвитию этих двух областей знания. И во многом благодаря этому влиянию белорусская социальная психология преимущественно развивалась в области изучения феноменов и процессов, связанныхспедагогическойдеятельностью.

Но собственно социально-психологические исследования, во многом определяющие белорусскую традицию, начинаются с работ доктора психологических наук Я.Л. Коломинского по проблеме взаимоотношений между учениками в классе. Именно с его исследований и начинается третий, педагогический период развития белорусской социальной психологии. С определенной долей условности можно говорить и о конкретной дате начала этого периода – 1968 год – доклад Я.Л. Коломинского на III съезде психологов

СССР «Опыт социально-психологического изучения дошкольных групп». Им опубликован ряд фундаментальных работ (Психология личных взаимоотношений в детском коллективе; Психология взаимоотношений в малых группах, 1976; Психология детского коллектива. Система личных взаимоотношений, 1984; и др.), определивших на долгие годы приоритеты социально-психологических исследований. Следует отметить и несомненную заслугу Я.Л. Коломинского во внедрении «чуждого» зарубежного социометрического подхода. Именно эта исследовательская методология, значительно модернизированная и адаптированная к детским ученическим коллективам, и определила перспективы развития белорусскойсоциальнойпсихологиинапродолжительнуюперспективу. Следуетотметить и большую заслугу Я.Л. Коломинского в дело внедрения «идеологически чуждой» американской исследовательской методологии в советскую социальную психологию, находившуюся под постоянным идеологическим контролем. Реализация социометрической методологии и привела к обретению белорусской социальной психологией собственного уникальноголица.

Под руководством Я.Л. Коломинского проведены многочисленные и многоаспектные исследования различных детских ученических коллективов и реализованы многочисленные оригинальные идеи, оформившиеся в целую область социально-психологического знания – социальную педагогическую психологию (совместно с А.А. Реаном). Также изучались психология совместной деятельности и педагогического общения (А.А. Амельков, С.С. Харин), социально-психологические проблемы группы дошкольников (А.Н. Белоус, А.М. Счастная, Д.В. Финькевич).

Другое направление – межличностное понимание в общении изучалось ученицей В.Н. МясищеваиБ.Г. АнаньевадокторомпсихологическихнаукС.В. Кондратьевой, также создавшейсвоенаправлениевсоциальнойпсихологии. Широкуюизвестностьполучилиее работы по социальной перцепции и перцептивно-рефлекторной регуляции поведения субъекта познания. Ее учениками изучались возрастные, половые, профессиональные, ин- дивидуально-психологические особенности социально-перцептивной активности субъекта. Как и для школы Я.Л. Коломинского для направления С.В. Кондратьевой также харак- тернаориентациянапсихолого-педагогическуюпроблематику.

Наряду с дальнейшим развитием исследований по педагогической проблематике, характеризовавшихся появлением новых аспектов, в частности, социальнопсихологических факторов избирательности педагогического взаимодействия, психологической культуры и др. появляются исследования в новых, ранее не изучавшихся белорусскимисоциальнымипсихологамиобластях.

С 1990-х годов начинается четвертый экстенсивный период развития белорусской социальной психологии. Во многом его своеобразие определяется новым историкокультурным контекстом перестроечных времен, характеризовавшимся обретением Белоруссией статуса суверенного государства, остро поставившим вопрос о формировании собственной психологической идентичности, а так же резким возрастанием международных контактов. Эти контакты, а также многочисленные переводы зарубежных социальнопсихологических работсоздалипредпосылки для переосмысления структуры, содержания иприоритетовсоциально-психологическогознания.

Появляется новая генерация социальных психологов, сформировавшихся в этом изменившемся историко-культурном контексте, осознающая необходимость преодоления границ чисто педагогической направленности социальной психологии и знакомая с существованием мировой традиции, отличающейся значительно более широким спектром исследовательских направлений и методологий. Выход за заданные предшествующей историейразвитиярамкиоказалсянепростым, нообогащающим.

Еще одной предпосылкой перехода к данному этапу явилась трагедия Чернобыльскойкатастрофы, стимулировавшаяизучение еесоциально-психологических последствий. Эта проблематика стала предметом исследований центра психолого-педагогических проблем Чернобыля, возглавлявшегося доктором психологических наук Л.А. Пергаменщиком, занимающимся проблемой социально-психологической адаптации человека к кризисным событиям жизненного пути. Вместе с сотрудниками центра им был исследован широкий спектр аспектов этой проблемной области, еще требующий теоретического и эмпирического осмысления. Центром был проведен ряд международных конференций, позволивших войти в международное сообщество и ознакомиться с его достижениями в даннойипограничныхобластяхисследований.

Экстенсивный характер переживаемого сегодня периода развития белорусской социальной психологией выражается в том, что в ней, наряду с классическим педагогическим направлением, начали развиваться и ранее не представленные направления: агрессивное поведение, организационная психология, социальная психология спортивного коллектива, кросс-культурныеисследованияидр.

Исследованияагрессивногоповедениясталипредметомнаучныхинтересовдоктора психологических наук И.А. Фурманова, внесшего большой вклад в разработку проблематики детской, подростковой и юношеской агрессивности и ее коррекции. В его исследованиях рассмотрен широчайший круг вопросов, связанных с особенностями его социализации, механизмов формирования нарушений поведения, диагностики, направлений психосоциальнойпомощиидр.

Проблематика социально-психологических особенностей дошкольников в отличающемся от классического ракурсе начала изучаться доктором психологических наук Т.В. Сенько, исследовавшей базисную структуру межличностного взаимодействия в старшемдошкольномвозрасте, атакжевзаимодействияребенкасосверстникамиивзрослыми.

Проблематика социальной психологии личности и трудового коллектива являлась предметом исследований сектора психологии института социологии АН РБ, возглавлявшегосядоктором психологических наук В.И. Секуном с1990 г. подего руководством был проведен комплекс прикладных социально-психологических исследований научных, учебных, производственныхиармейскихколлективов. Имжевсотрудничестве сВ.А. ЯнчукомиколлегамиизСассекского университета (Великобритания) иуниверситета Ваксхо (Швеция) были проведены первые масштабные кросс-культурные исследования социаль- но-психологических особенностей менеджеров предприятий в сравнении с 77 странами мира.

Экстенсификация социально-психологических исследований и их интеграция в мировую систему, характеризующуюся методологическим и парадигмальными многообразием и плюрализмом, поставила проблему самоопределения и выработки оснований диалога в условиях этого многоголосия, ставшую предметом исследований доктора психологических наук В.А. Янчука. Он разработал интегративно-эклектический подход, идеи которого представлены в данной книге. Интегративная эклектизация знания, строящаяся на идее взаимообогащения и взаиморазвития посредством равноправного диалога различающихся подходов и точек зрения стимулировала, во-первых, интерес к альтернативным подходамирешениями, во-вторых, появлениерядановых.

Оценивая ситуацию сегодняшнего дня и ближайшую перспективу можно с определенной уверенностью говорить о том, что в белорусской социальной психологии начали появляться ростки многообразия, проявляющиеся в первых попытках реализации различных исследовательских методологий: качественных, корсс-культурных, феноменологических и гендерных исследований, дискурсного, нарративного и герменевтического анализа, диалогических методологий и др. Она обещает получение новых и интересных результатов.

Новая генерация социальных психологов уже формируется в новом плюралистическом и многомерном контексте, способствующему углублению и расширению представлений о социально-психологической феноменологии. Знакомство с достижениями мировой социальной психологии соединяется с достоинствами культурно-исторического подхода Л.С. Выготского, что создает хорошие основания для обретения ею своей новой идентичностииперспективразвития.

Глоссарий

Верификация – процедура обеспечения объективности эмпирических данных, предполагающая пространственно-временную их воспроизводимость и подтверждаемость.

Внушение – способ воздействия, ориентированный на некритическое усвоение внушаемого содержания и подчинение воле внушающего, например, гипнотизера.

Гедонизм – доктрина, согласно которой любая активность мотивируется стремлением к удовольствию и желанием избежать страданий.

Индивидуализм – подход, выдвигающий на первый план права, ценности и интересы личности, из которых должны выводиться и по которым должны оцениваться все права и ценности общества (этический и политический индивидуализм). В социальной психологии индивидуализм выражается в требовании рас-

смотрения проблематики как личностно детерминированной (методологический индивидуализм). В кросс-культурной психологии противопоставляется коллективизму как растворению личности в социальном окружении, выражающемуся в нивелировании индивидуальности и диффузии персональной ответственности.

Инсайт – понятие гештальтпсихологии, обозначающее внезапное, невыводимое из прошлого опыта понимание существенных отношений и структуры ситуации в целом, посредством которого достигается осмысленное решение проблемы.

Операционализация – процедура обеспечения объективности эмпирических данных, предполагающая их измеряемость и количественную выражаемость.

Психология толпы – изучение особенностей психической активности массовых объединений людей, толпы, индивидов толпы.

Позитивизм – методологический подход, определяющий в качестве оснований объективности научного познания принципы операционализации и верификации эмпирических данных.

Социология – наука об обществе, занимающаяся социальными системами – структурами, такими, как общественные отношения, общественные институты, целые сообщества.

Утилитаризм – доктрина, согласно которой личностные и общественные действия определяются утилитарной полезностью, т.е. целью социального действия должно быть максимальное счастье для наибольшего числа людей (этический утилитаризм).

Vőlkerpsychologie (психология народов – нем.) – ранняя форма (XIX–XX вв.) исторической и сравнительной социокультурной психологии, занимавшаяся культуральными продуктами (язык, мифы, обычаи и т.д.) социального взаимодействия.

Вопросы для обсуждения

1.Каковы отличительные особенности североамериканской, европейской и отечественной социально-психологических традиций?

2.Каковы особенности конституирования социальной психологии как научного знания?

3.Каковы отличительные черты двух направлений – психологической социальной психологии (ПСП) и социологической социальной психологии (ССП)?

4.Что подразумевается под термином «групповое сознание» и как: использовалось для объяснения поведения толпы? Обсудите основные характеристики психологии народов(Vőlkerpsychologie).

5.Каковы главные совпадения и различия между американским и европейским направлениямисоциальнойпсихологии?

6.Когда социальная психология стала самостоятельной дисциплиной и какие наиболее заметныеизмененияпроизошливнейстехпор?

Для дополнительного чтения

1.Андреева Г.М. Социальная психология. – М.: Изд-во, 2000.

2.Андреева Г.М., Богомолова Н.Н., Петровская Л.А. Современная социальная психология на Западе. Теоретические ориентации. М., 1978.

3.Андриенко Е.В. Социальная психология – М.: Издательский центр «Акаде-

мия», 2000.

4.История психологии в Беларуси. Хрестоматия / Составители Л.А. Кандыбович, Я.Л. Коломинский. – Мн.: Тесей, 2004.

5.Кандыбович Л.А. История психологии в Беларуси: Учеб. пособие. – Минск,

Тесей, 2002.

6.Социальная психология: саморефлексия маргинальности. М., 1995.

7.Шульц Д., Шульц Л. История современной психологии. – М.; СП б., 1998.

Основные источники

1.Хьюстон, М. Введение в социальную психологию. Европейский подход: учебник для студентов вузов / М. Хьюстон, В. Штребе. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2004.

2.Андреева Г.М. К истории становления социальной психологии в России // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14, № 4, с. 6-17.

В.А. Янчук

Основные тенденции развития социально-психологического знания

Роль метатеоретических метафор в развитии психологического знания

Культурно-исторический контекст развития психологических представлений, находящийсвоевыражениевихтрансформации, сменепредставлений, теоретическихмоделей

иприоритетов, создает основания для констатации их зависимости от сформировавшихся в общественном самосознании культурных аналогий, или метафор. Рассмотрение такого рода полезно по причине динамики изменений взглядов на социальную природу и сущность человека. В этом смысле присутствуют как бы две лини познания. Первая связана с традиционным для эмпирической психологии стремлением к открытию универсальных, внеисторичных законов, постижения сути вещей такой, какова она есть. Однако такая логика сталкивается с большой объемностью социальной феноменологии и отсутствием непосредственного доступа к ней. Единственной возможностью познания является выстраивание предположений, основанных накосвенных проявлениях универсальной реальности, с неизбежным отбором наиболее репрезентативных ее проявлений, достраиванием тех пробелов, которые присутствуют в любойреконструкции. Отсюда – значимостьгипотетических моделей социальной сущности, построенных на оснований аналогий или культурныхметафор.

Другая линия рассуждений, связанная больше с традициями социального конструктивизма, исходит из постулата принципиальной непостижимости универсальной сущности, конструируемости ее посредством значений, поставляемых культурой, в качестве своеобразных проводниковдляпостроениясоответствующихпсихологическихтеоретическихмоделейизучаемойфеноменологии.

Само понятие «метафора» (от др. греческого metaphora – перенос) определяется как оборот речи, заключающий скрытое уподобление, образное сближение слов на базе их переносного значения, часто ассоциируется с аналогией, иносказанием. В психологическом контексте оно определяется как выведение, расширение, перенос одной реальности дискурсаили содержания надругое, более яркое, вспоминающееся (Reber, 1995, c. 19), т.е. нечто большее чем образ, способствующий более глубокому пониманию или видению. Метафора требует способности отражения вопроса за его рамками для образования его возможной связи с чем-то другим для понимания чего-то сложного более отчетливо и бы- стросравниваяегосчем-тохорошоизвестнымипонятным.

Вметодологическом аспекте понятие метафоры было использовано П. Рикером (P. Ricouer) в его противостоянии позитивизму с помощью разработанной им теории метафорической истины (1977), которая, суть метафорическое рассуждение, обладает творческим

иизобретательным характером. Исследуя параметры человеческой активности, он разработалметодгерменевтическойрефлексии.

Метафорыиграютособуюрольвпроцессесозданияновоговиденияпроблемы. Они сцеплены со временем и культурой. По мнению Дака (S. Duck), им принадлежит решающая роль в творческом расширении мышления, значений и понимания, зависящих от контекста, в котором это расширение имеет место. Автор подчеркивает: «Мы все используем язык для проведения исследований, и этот язык структурирует исследование, расширяя и

ограничивая процесс размышлений об исследовании» (1994, с. 32). Эти структуры информируют и ограничивают процесс рассмотрения феномена. Каждый видит феномен в соответствии с исходной точкой зрения и относительность различных точек зрения может по- мочьнамувидетьчто-тофундаментальноважное.

Проблемаметафоричностинаучногосознаниядостаточноочевиднаприпроведении сопоставительного анализа вновь сконструированных теоретических моделей, ставших приоритетнымивобщественномсознании. Каждоеужесвершившеесявеликоеоткрытиев области естествознания или просто культурно-историческое явление неизбежно становится своеобразными метафорическими аналогиями для построения соответствующих теоретическихмоделейвпсихологии.

В.С. Степинвэтойсвязиотмечает, чтов«процессестановленияиразвитиякартины мира наука активно использует образы, аналогии, ассоциации, уходящие корнями в практическую деятельность человека (образы корпускулы, волны, сплошной среды, образы соотношения части и целого как наглядных представлений и системной организации объ-

ектов)» (1989, с. 10).

В истории психологии реально просматривается ряд таких общекультурных метафор: синкретическая – многобожество, схоластическая – Священное Писание, механическая – часы, статистическая – бухгалтерский отчет, энергетическая – закон сохранения энергии, системная– баланс, кибернетическая или компьютерная, гендерная, синергетическая и более частные, каждая из которых обусловливала соответствующие теоретические модели(энергетическаямодельличностиЗ. Фрейда, компьютерныемоделивкогнитивной традицииит.п.). Именнообщекультурныеметафорывыступают, всилуотсутствияпрямого доступа к объективной реальности, в качестве аналогий для интерпретации социальнопсихологической феноменологии, определяя ассоциативное поле исследователя, создавая предпосылкидлятеоретическогомногообразия.

Общекультурная метафоризация социально-психологического знания, возможность множественной интерпретации изучаемого феномена сопряжены с проблемой влияния личности исследователя на выбор методологии, ход исследования и интерпретацию его результатов.

Эволюция социально-психологического знания: от модернизма к постмодернизму

Эволюция социальной психологии определяется теми процессами, которые происходят в ее предмете обществе, являющем собой результирующую межличностного взаимодействия. Продуктом этого взаимодействия является не только общество само по себе ноикультура. Популярныесегоднярассужденияокультурнойдетерминированности психических процессов и явлений, связанные в большей степени с именем Л.С. Выготского, ставятвопросотом, чтоименновкультуреиблагодарячемуихменяет. Следуетотметить и то, что само понятие культуры является одним из наиболее сложноопределяемых. Наиболееобщийответзаключаетсявтом, чтокультураменяетсистемыпонятийисвязанныхс ними значений и смыслов, благодаря расширению и уложению которых мир в сознании людей становится все более многогранным и богатым содержательно. К. Дженкс, один из крупнейших специалистов вобласти ееизучения, пишет вэтой связи: «Идея культуры ох-

ватывает такое множество предметов, процессов, различий и даже парадоксов, что только самоуверенный илимудрыйчеловек можетрешитьсяонейрассуждатьи, возможно, только глупец станет писать об этом книгу» (1993). Если добавить к сказанному, что содержаниекультурыкрайнеразнородно(онаведьвключаетвсвоеполеиматериальные, идуховные, и художественные разновидности человеческой деятельности; ее процессы, продукты, проявления в самом человеке), то станет понятным, почему в изучение культуры включены самые разные науки, а каждой из них свойственна своеобразная «аберрация гносеологического зрения» – сведение целостности культуры к подведомственной ей части, стороне, аспектуэтогоцелого. Так, этнографисоциолог, психологитехнолог, искусствовед и педагог смотрят на культуру разными глазами и видят в ней разное» (Философия культуры, 1998, с. 9).

Усложнение символической репрезентации мира приводит к углублению представленийонем, создаваяновыевозможностииоснованиядляпоследующегоразвитиязнания икультурывцеломичерезнихкуглублениюиусложнениюсамоимировосприятия. Сегодня стало вполне очевидным что благодаря развитию культуры и связанного с ней знания человечество получает новые ресурсы в своем взаимодействии с физическим миром, одновременно, сталкиваясь с проблемами, являющимися следствием неразумности и потребительского отношения к природе. В результате резкое возрастание экологических проблем, побуждающим человечество к нахождению более бережных и продуманных решений.

Изменения представлений человека о мире и своем месте в нем отражается в куль- турно-научных традициях, представляющих собой сформировавшиеся в определенные исторические эпохи системы знаний о природе сущего и способах обращения с ним. Эти представления актуализируются в индивидуальных общественных сознаниях в виде конкретных знаний о сути наблюдаемых процессов и явлений и способах обращения с ними. В целом можно говорить о том, что культурно-научная традиция представляет собой, цитируя И.И. Ильина: «Многозначный и динамически подвижный в зависимости от исторического, социальногоинациональногоконтекстакомплексфилософских, эпистемологических, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений … характеристика определенного менталитета, специфического способа мировосприятия, мироощущения и оценки как познавательных возможностей человека, так и его места и роли в окружающеммире» (2001, с. 206). Висториичеловечествасопределеннойдолейусловности можно выделить синкретическую, теоцентрическую, модернистскую, постмодернистскую и, вперспективе– пост-постмодернистскуютрадиции, представленныенасхеме№1.

Синкретическаятрадицияхарактернадлязаричеловечестваиассоциируетсясгилозоизмом (одушевлением объектом природы) и многобожеством. Человек, осознавая свое убожество перед всесильным природным окружением, обожествлял его и реализовывал стратегию подчинения и ублажения (жертвоприношения) в надежде выжить в этом враждебноммире.

На смену многобожию приходит единобожие с доминированием богоцентризма и свойственного ему богопочитания. Бог как творец мира и единственный обладатель законов сущего становится единственным авторитетом и носителем истинного знания. приобщение к этому знанию становится возможным только при обращении к нему. Так как возможностьнепосредственногообращениякбогудоступналишьизбранным, топостижение

истинного знания становится их уделом и заключается в толковании божественных текстов. Человек предстает как полностью зависимый от бога и, как следствие, вся его познавательная и преобразовательная активность находятся под божественным контролем. Примеромчегоявляетсяинквизиция.

Схема№1. Эволюциякультурно-научныхтрадиций

Пост-постмодернизм

(квазиуниверсализм)

Постмодернизм

(антиуниверсализм, плюрализм)

Модернизм

(человекоцентризм, универсализм)

Теоцентризм

(богоцентризм, теологизм)

Культурный синкретизм

(природоцентризм)

Культурно-научная традиция модернизма, сформировавшаяся в эпоху Просвещения, базируется на идее научного открытия универсальных законов сущего, на безграничных возможностях человеческого познания и в сфере науки, культуры, производства. И если прежде единственным вершителем этих законов был бог, то в эпоху модернизма на его место становится человек. Познание объективных законов становится главной установкойсоответствующейнаучнойметодологии, квинтэссенциякоторойвеенаиболеечетком виде была представлена в позитивизме с его принципами операционализации и вери-

фикациикакусловиянаучнойобъективностиибеспристрастности: еслиестьвозможность количественного выражения изучаемых свойств объекта (операционализация) и есть возможность их пространственно-временной подтверждаемости (верификация), то имеются всеоснованиядляустановленияобъективнойзакономерности.

Применительно к психологии эта идея была реализована в абсолютизации экспериментального метода как инструмента выявления объективных законов психики, понимаемой как свойство материи, как своего рода универсума, требующего постижения своих собственных законов функционирования. Так как в естествознании такая возможность, на основепозитивистскойметодологиидоказывалась, тогипотетическиобосновываласьидея ее переноса в сферу психического. Однако в отличие от физика, химика и т.п., которые имеют непосредственный доступ к изучаемой реальности, пусть и опосредованного научнымиприборами, у психологатакой возможности нет. Здесьносительсознаниявыступает и в качестве объекта изучения. А поскольку он субъективен и не лишен некоторой предубежденности, его описания не могут быть критерием объективности научного исследования. Остаетсяодно– косвеннаяреконструкциязакономерностейпсихического черезвыявление устойчивых, экспериментально подтвержденных повторяемостей в поведении. Именноэтаидеялежитвоснованииэкспериментальнойсоциальнойпсихологии.

Эта идея, во многом связанная с продолжением традиции богопочитания как носителя абсолютной истины, проявилась в многочисленных попытках нахождения абсолютных, универсальных решений практически во всех сферах активности человека – науке, художественной культуре, производстве и т.п. в живописи – это реализм с его стремлениемдостижениясовершенныхспособовпередачисодержания, формы, цвета. Вархитектуре

– это поиск универсального жилья, нашедший через десятилетия неожиданное воплощение в форме индустриального домостроения (знаменитые хрущевки). В литературоведении– этопоисксовершеннойструктурытекста(структурализм). Впроизводстве– конвейеризация производства. Во взаимоотношениях с природой – смелое ее преобразование (вплоть до поворота рек). В развитии общественного устройства – идеи социалистовутопистов, провозглашавших универсальность принципа равенства. Не устоял против соблазна созданиямоделитакогородауниверсальногообустройства обществаи выдающийся бихевиорист Б. Скиннер, написавший специально посвященную этому вопросу книгу Walden II. Этажеидеяреализованавуравниваниичеловекасподопытнойкрысой, обоснованнаятем, что, впринципе, т.к. психологиязанимаетсяизучениемуниверсальныхзаконов поведения и функционирования психики на каком «материале» они будут выявлены принципиального значения не имеет. Этот перечень иллюстраций можно было бы продолжатьипродолжать.

Однако с течением времени обнаружилась и «ахиллесова пята» универсализма – торможение прогресса в области науки, художественной культуры и производства. лучшие реалистические произведения живописи достигли предела совершенства передачи формы, содержания и цветовых решений. Более того, с изобретением фотокамеры стало понятно, что ее «обогнать не удастся. Развитие индустриального домостроения привело к тому, что города стали похожи друг на друга. Попытки реализации структуралистских идейвлитературепривеликпоявлениюмассыподобныххудожественных текстовипотере ими уникальности. Попытки воплощения универсальных принципов обустройства обществапривеликвозникновениюфашизмаитоталитаризма. Необошлаэтаучастьинашу

страну. Развиваясь на первых порах такие общества вскоре начали отставать. Все это вместевзятоестимулировалопоискиныхрешений.

На смену универсализму приходит антиуниверсализм. На смену классическому реализму в живописи приходят различные «измы» (сюрреализм, импрессионизм, абстракционизм и т.п.). знаменитые произведения нашего земляка М. Шагала мало чем напоминают классические произведения живописцев. Ценность их не в совершенстве передачи формы реальности, а в ином ее видении. В архитектуре формируется культ уникальных решений. В литературоведении на смену структурализму приходит постструктурализм, отрицающий саму возможность универсального написания художественных текстов. В общественном устройстве начинают доминировать демократические принципы, провозглашающие право на личности на свободу выражения своих мыслей, инакомыслие и защищающиемнениеменьшинств.

Вработахрядафилософов, занимавшихсяпроблематикойразвития научногопознания, красной нитью проходит констатация уязвимости позитивистов вподходе к процессу познаниявпланенепосредственногодоступакобъективнойдействительности: во-первых, это связано с инструментальными возможностями, а во-вторых – с личностью самого исследователя, который, будучи существом социальным, вовлеченным в контекст культуры исвоегоокружения, неможетполностьюабсолютизироватьсяотних.

Доминирование в психологическом исследовании позитивистских установок во многом обусловлено человеческим, т.е. психологическим, фактором, стремлением психологии к конституированию себя как научной области естествознания; и понадобилось несколько десятилетий, чтобы этот вопрос хотя бы начал обсуждаться; окончательное же развенчивание позитивизма как научной методологии происходит с эпохой постмодернизма.

Анализируясостояниепсихологическойнаукивэтотпериод, К. Герген(K.J. Gergen) выделяетчетырееефундаментальныеособенности:

•Исчезновение предмета исследования. Фундаментальный вопрос, поставленный постмодернистами, сводится к утверждению о том, что наш язык о мире оперирует как зеркало этого мира, на основе социальных процессов, которые кристаллизируются во множестве различных теорий, в результате чего предмет исследования размывается, становится множественным, фрагментарным.

•Переход от универсальных свойств к контекстуальному отражению исторических обстоятельств вопроса, к критической саморефлексии.

•Маргинализация метода. Экспериментальная методология модернистов ставит человека в позицию механического автомата, поведение которого является продуктом внешнего ввода; таким образом отрицается его активность и личная ответственность; проводится искусственное обособление исследователя, утверждается первичность знания, достигаемого через отчуждение.

•Большая повесть о прогрессе. В рамках модернизма прогресс научного познания рассматривается как процесс поступательного преодоления трудностей на пути достижения истинного знания; ставится под сомне-

ние и само понятие истины, и исследование как средства ее достижения

(1997, c. 23–25).

В эпоху постмодернизма берется курс на обеспечение тесной связи психологическойнаукисповседневнойжизньючеловека, ноцельюстановитсянепоискистин, апредложение альтернатив, отражающих многообразие трактовок того или иного явления. Вместо объективных оценок психолог приглашается к идентификации с позицией личности, профессионала и политика. Активность, деконструкция (освобождение от собственных предубеждений), диатропика(идеямногомерностибиологическогоразвития) идр. берутся на вооружение представителями гендерной, дискурсной, критической, экзистенциальнофеноменологической традиций, подробное представление которых ждет читателя на страницах этой книги. Вместо того, чтобы говорить о причинах того или иного явления, психолог постмодерна говорит о том, каким оно может быть. Он проповедует смелость преодолениябарьеровздравогосмысла, введенияновых форм, теорий, интерпретаций, интеллектуальности.

Дж. Шоттер (J. Shotter), анализируя перспективы развития социальной психологии, акцентирует вниманиенанеобходимостиизменения характерапсихологическогоисследования, на трансформацию обособленного проверяющего теорию созерцателя, заинтересованного, интерпретирующего, проверяющего процедуру наблюдателя; одностороннего стиля исследования к двусторонней интерактивной модели. Эту мысль он конкретизирует так: вместо образа а), мышления как (пассивного) зеркала природы, b) знания как точной репрезентациииисследователякаквнешнегонаблюдателя» предлагаетсяряддругихобразов: образ а) ученого как одного из членов сообщества действующих вслепую людей, исследующих собственное окружение с помощью стека или другого подобного рода инструмента; b) для которых знание значимо как средство обращения с ним, знание происходящего вокруг, путей коммуницирования между ними; и с) мышление как активно создающее смыслы относительно инвариантных свойств, открываемых при помощи инструментально обеспеченных исследований собственного окружения – изменения познания посредством наблюдения за на познание посредством нахождения в контакте или соприкосновениисизучаемымфеноменом(1997, с. 58).

Таким образом, психологическая наука должна изменить свою исходную позицию, должна включать в плоскость рассмотрения континуальность феноменологии и способы легитимизации обретенного знания, связанного с отношением к экзистенциальным переживаниям. В более детализированном виде это изменение, по мнению Шоттера, должно отталкиватьсяот:

1)теоретизирования к практическому обеспечению, инструктивному описанию;

2)заинтересованности в обстоятельствах к заинтересованности в активности и использовании мыслительных средств или психологических инструментов собственного изобретения;

3)поворота от того, что происходит в головах индивидов, к интересам (социальным), к сфере окружения, к тому, к чему это может приводить, что и чему может способствовать;

4)перехода от процедур простого согласования к диалогу;

5)исходной позиции отражения (когда поток взаимодействий приостанавливается) к локальным точкам, вплетенным в исторический поток социальной активности;

6)языка репрезентации реальности к его роли как координатора многообразия социальных действий, с его репрезентативной функцией, реализующейся в ряде лингвистически конституированных социальных отношений;

7)доверия к жизненному опыту как основе понимания мира к рассмотрению социальных процессов его конструирования;

8)исследования, основанного на фундаменте приоритетов и авторитетов, к исследованию, предполагающему возможность корректирования ошибок

влокальных пространственно-временных ситуациях (1991, с. 59–60). Целью научного психологического познания является нетолько описание, что тоже

существенно, но и рассмотрение той роли, которую играет знание в жизни общества, как оно сохраняет память о прошлом и предъявляет себе в настоящем. Формулируя задачи «нарративной психологии», Лиотард (J.-F. Lyotard) выделяет три типа исследовательской компетентности– знать, как, знать, какизлагать, изнать, какслушать(1984, c. 21).

Вышесказанное предполагает пересмотр практически всех вопросов, изучаемых в психологии в новом свете, предполагающем выяснение именно процессуальной природы человеческой активности, обусловленной контекстом реального бытия. В первую очередь необходимо переосмысление соотношения таких базовых категорий, как личность, ситуация и активность, используемых для описания социального бытия личности и ее окружения в их континуальной, экзистенциально-феноменальной, диалектической взаимозависимости. Любоеакцентированиенаодномизкомпонентовданнойтриадынеизбежноприводит к ограниченному пониманию сути и гипертрофированию одних ее аспектов в ущерб другим.

С. Квейле (S. Kvale), описывая возможный сценарий будущего развитияпсихологического знания, отмечает движение от археологии психики к культурному ландшафту представления мира, что предполагает «поворот лицом к укорененности человеческого существования в специфических исторических и культурных ситуациях, открытость инсайтам, поставляемымискусствомичеловечеством. Основныеисследовательскиевопросы должны включать лингвистическое и социальное конструирование реальности, взаимозависимость локального контекста и самости в сети взаимоотношений. И это должно требовать принятия открытой, ориентированной на перспективу и неопределенную природу знания и его проверки в практике, должно предполагать многометодный подход к исследованию, включая качественное описание многообразия отношений человека с миром и деконструкции текстов, пытающихся описать эти отношения. Остается открытым вопрос, насколько радикально и быстро эти изменения займут свое место в психологической науке, имеющейпрочныеиндивидуалистическиеирациональныекорни» (1997, с. 53).

Рисуя контуры будущего психологии, один из современных авторитетов Л. Первин (L.A. Pervin) обозначает многообразие, плюрализм и расширение горизонтов как определяющие перспективу ее развития. Комплексность личности, согласно его точке зрения, обусловливаеткомплексностьрассмотренияееспозицийразных подходов. Времягегемонии каких-либо методов закончилось. Существует готовность к установлению связей с

различными теоретическими дисциплинами. Решающим фактором здорового развития персонологиисегодняявляются: серьезноеотношениеквкладуальтернативныхподходов; исследование феноменов максимально возможным числом разнообразных способов; возвращение к старым проблемам посредством их изучения новыми методами. Современная персонология фокусируется на личности как системе, включая взаимодействие между постоянством и многообразием, стабильностью и изменчивостью, интеграцией и конфликтами, и наизучении людей вразличных контекстах напротяжении достаточно длительного времени существования паттернов, в мире их внутренних мыслей, чувств, публичного поведения (1990, с. 725–726), что приведет к более быстрому решению актуальных проблемсоциальнойпсихологии.

Эти постмодернистские идеи являются новыми для отечественного читателя, привыкшего к нахождению единственно «правильных» решений. Но знакомство с существующим в мировой психологии многообразием, на наш взгляд, будет способствовать развитию нового и так необходимого сегодня качества мышления – самостоятельности анализа, умения непредвзято сопоставить, проанализировать, взвесить все за и против, совершив собственный, обоснованный выбор. Самостоятельность мышления делает человека болеесвободнымиавтономнымкакввыборесобственного пути, такивадекватнойоценкевозможныхегопоследствий.

Глоссарий

Дискурс – любой фрагмент речи больше предложения(абзац, фрагмент текста и т.п.),выражающий относительно законченную мысль. В дискурсном анализе – единица анализа речевого высказывания, позволяющая определиться в его смысле и значении. В социальной психологии – целостное рассуждение для себя, предназначенное для передачи другому человеку с учетом возможности его наиболее адекватного понимания.

Метафора – выведение, расширение, перенос одной реальности дискурса или содержания на другое, более яркое, вспоминающееся. В научном познании метафора выступает в виде культурной аналогии, позволяющей определиться в средствах описания исследуемых явлений, найти объяснения, вписывающиеся в логику здравого смысла и позволяющие продуктивно исследовать определенный класс явлений. Метафора – это попытка нахождения простого способа понимания чего-либо сложного более отчетливо и быстро посредством сравнения с его чем-либо хорошо известным и понятным.

Модернизм – основанная на европейском рационализме культурная традиция, ориентированная на раскрытие универсальных законов сущего и обосновывающая его принципиальную возможность. В науке и культуре эта традиция проявляется в поиске универсальных стандартов и решений оптимального свойства. Прогресс научного знания рассматривается как линейный и кумулятивный.

Плюрализм – (от лат. pluralis –множественный) культурная традиция, утверждающая возможность существования множественных подходов и решений как оснований для углубления в познании. Плюрализм в культуре взаимоотношений предполагает признание права на инакомыслие.

Постмодернизм в культуре –традиция, основывающаяся на идее о необходимости культурного многообразия как основания развития человечества. В отличие от модернизма с его ориентацией на универсализм и единообразие, постмодернизм приветствует разнообразии мнений, считая что в многоплановости позиций заключается возможность углубления знания.

Вопросы для обсуждения

1.Каково значение и роль культурно-исторических метафор в развитии научного познания?

2.Какие научные метафоры использовались в социально-психологическом знании и в чем их особенности?

3.Каковы особенности развития социально-психологических представлений?

4.Каковы отличительные черты модернистского и постмодернистского подходов в психологическом познании?

5.Какиенедостаткипозитивистскогоподходакизучениюсоциально-психологическойфено- менологииотмечаютсяизвестнымипсихологамиипочему?

6.Какиеперспективныеобластиразвитиясоциальнойпсихологииопределяютсясоциальнымипсихологами? Каковпотенциалихпродуктивности?

Для дополнительного чтения

1.Аллахвердян А.Г., Мошкова Г.Ю., Юревич А.В., Ярошевский М.Г. Психология науки. Учебное пособие. – М.: Московский психолого-социальный институт Флинта, 1998.

2.Первин Л., Джон О. Психология личности: Теория и исследования. – М.: Аспект Пресс, 2000.

3.Социальная психология: саморефлексия маргинальности. – М., 1995.

4.Шульц Д., Шульц Л. История современной психологии. – М.; СПб: Речь, 1998.

5.Янчук В.А. Методология, теория и метод в социальной психологии и персонологии: интегративно-эклектический подход. – Минск.: Бестпринт, 2000.

Основной источник

• Хьюстон, М. Введение в социальную психологию. Европейский подход: учебник для студентов вузов / М. Хьюстон, В. Штребе. – М.: ЮНИТИ-

ДАНА, 2004.