пулярных за рубежом. Не касаясь всех аспектов данного подхода, остановимся только на томизних, которыйимеетнепосредственноеотношениекобсуждаемомуздесьвопросу.

Одним из ключевых в теории групповой синтальности является понятие синергии. Предполагается, что каждый индивид, вступая в группу, привносит в нее определенное количество индивидуальной энергии, предназначенной для развертывания групповой активности. Общее количество этой индивидуальной энергии, имеющейся у группы, и есть синергия. Частьее(такназываемаясинергиясохранениягруппы»), как считаетР. Кэттелл, расходуется на сохранение существования группы в ткачестве некоей целостности, а оставшееся количество (так Другая выделяемая нами существенная характеристика жизни сложившейся малой группы – функционирование в ней процессов нормативного поведения, т.е. поведения, связанногосреализациейгрупповыхнорм. Приступаякрассмотрению этого вопроса, мы тем самым в какой-то мере продолжаем называемая «эффективная синергия») направляетсянадостижениецелей, радикоторыхгруппасоздана. Такимобразом, содной стороны, синергия фактически выступает в качестве своеобразного строительного материалагрупповойструктуры(внутреннегоеекаркаса), асдругойстороны, представляетсобойфактор, организующийинаправляющийактивностьгруппывовнеее. Посуществуэтонекийдинамизирующиймоментгрупповогопроцесса, обеспечивающийегоразвертывание в обеих сферах жизнедеятельности группы. Модель, следовательно, обращена к проблемепоискапсихическогоэнергопотенциалагрупповойдеятельности, покаещекрайне далекой от сколько-нибудь удовлетворительного разрешения (отчасти она затрагиваетсянамивследующейглавевсвязисанализоммотивационныхпроцессоввгруппе). Однако дискуссионной, нанаш взгляд, является очередность распределения Р. Кэттеллом групповой синергии: приоритет отдается, пользуясь нашей терминологией, сфере экспрессивной активности, тогда как сфера инструментальной активности выступает в соподчиненной роли. Вероятно, подобная логика анализа есть следствие известной асоциальности трактовки Р. Кэттеллом функционирования группы. Правда, в предложенной им теории, если брать ее в полном объеме, говорится, например, о культурной детерминации, как поведения отдельных членов группы, так и развивающихся в ней моделей межличностного взаимодействия. Ксожалению, процессжизниконкретноймалойгруппыописываетсяпри этом, как если бы она существовала per se, вне условий и требований порождающего ее организационного контекста; связей с другими элементами макросоциума и разнообразных форм организационного контроля (заметим, что до некоторой степени аналогичным образомрассматриваетгруппуиР. Бейлс).

Три представленные выше динамические модели групповой структуры, продолжающие линию двухмерного ее анализа, конечно, не исчерпывают все возможные на этот счет варианты теоретического конструирования, однако, несмотря на ряд очевидных пробелов (или, во всяком случае, дискуссионных мест), они, по нашему мнению, являются полезным этапом в разработке проблематики организации группового процесса. Обращением, хотя и, вероятно, весьма кратким, к моделям групповой структуры мы заканчиваем настоящий параграф, переходя далее к обсуждению аспектов нормативного поведения в малойгруппе.

Нормативное поведение в малой группе

Одним из наиболее существенных стуктрообразующих процессов в малой группе является нормообразование. Строя взаимоотношения друг с другом члены группы начинаютформироватьнекоторыйнаборправилсовместнойдеятельности, которыевыступают в качестве регуляторов взаимоотношений. Эти правила или нормы вырабатываются в отношении поведения любого элемента групповой структуры и их взаимоотношений друг с другом. Как отмечают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская, «групповая (или социальная)

норма как некоторое правило, стандарт поведения в малой группе, как регулятор развер-

тывающихся в ней отношений, нередко причисляется специалистами к элементам именно групповой структуры, будучи сопряженной с другими ее элементами – статусом, ролью»

(2001, с. 119).

Относительная самостоятельность групповых норм определяется тем, что лишь беряна себя определенного рода обязательства вотношении других людей мы получаем некоторые гарантии прогнозируемости и определенности этих взаимоотношений. Жертвуя частью своей «абсолютной свободы, мы обретаем, с одной стороны не свободу от принятых обязательств, но, с другой стороны, получаем гарантии не ущемления согласованных взаимных обязательств, своего рода социальную защищенность от возможного посягательства на собственные интересы со стороны других, поддерживаясь другими членами группы, разделяющимиустановленныесоциальныенормы.

Анализ многообразия групповых норм, порожденных системами официальных и неофициальных отношений, ролевых предписаний и т.д. позволяет дать следующую общую характеристику функционирования норм в малой группе: «Во-первых, нормы есть продукты социального взаимодействия, возникающие в процессе жизнедеятельности группы, атакжевводимыевнееболеекрупнойсоциальнойобщностью(например, организацией). Во-вторых, группа не устанавливает нормы для каждой возможной ситуации; нормы формируются лишь относительно действий и ситуаций, имеющих некоторую значимость для группы. В-третьих, нормы могут прилагаться к ситуации в целом, безотносительно к отдельным участвующим в ней членам группы и реализуемым ими ролям, а могут регламентировать реализацию той или иной роли в разных ситуациях, т.е. выступать как сугубо ролевые стандарты поведения. В-четвертых, нормы различаются по степени принятия их группой: некоторые нормы одобряются почти всеми ее членами, тогда как другие находят поддержку лишь у незначительного меньшинства, а иные не одобряются вовсе. В-пятых, нормы различаются также по степени и широте допускаемой ими девиантности и соответствующему ей диапазону применяемых санкций» (Кричевский, Дубовская, 2001, с.119-120). Все перечисленные аспекты норм предписывают некоторые социально одобряемы способы поведения в определенных ситуативных контекстах. Социальные нормы в отличие от статистической нормы включают оценочный компонент. Люди, не подчиняющиеся нормам и не могущие дать внятных объяснений причинности такого отклонения, оцениваются негативно. Это осуждение может включать демонстрацию враждебности, групповое давление направленное на изменение поведения, негативные санкции инаказание. Однако характер реагирования группы наотклонение отнорм зависит от их значимости и личностных особенностей отклоняющегося. Если норма значима для группы, а личность, отклоняющаяся от нее не значима, давление на подчинение может усиливатьсяи, наоборот, еслинорманезначима, тоиотклонениеотнеенебудетвызывать возрастания давления. Специфичной особенностью является отклонение от групповых

нормлидерагруппы, определяемоекакидиосинкразическийкредит, болееподробноеописание которого будет представлено в разделе, посвященном анализу механизмов групповой динамики. В этом случае отклонение от нормы не вызывает группового давления на подчинение, т.к. предоставляет группе возможность оценки новых способов поведения, могущихвыступатьвкачествевозможнойперспективыразвитиягруппы.

Некоторые нормы, например табу в отношении инцеста или каннибализма, структурируютдействиявширокоммногообразииконтекстовикультур. Большинствоженорм носят весьма ограниченную область применения. Например, нормы, регулирующие приветствиеиневербальнуюкоммуникациюсущественноварьируютсяоткультурыккультуре и от субкультуры к субкультуре. Более того, они могут существенно изменяться при социокультурных изменениях. Так в подростковой среде часто проявляются попытки отклоненияотнорм, выступающиекакформаподчеркиваниясобственнойнезависимостиот мира взрослых. Поэтому знание культурной специфичности или имики норм является важным аспектом налаживания продуктивной коммуникации как раз в этом случае применима поговорка – «со своим уставом в чужой монастырь не лезут». Точно также продуктивность взаимоотношений воспитателя с воспитанниками должна предполагать информированностипервогооспецифическихнормах, принятыхвгруппеподростков.

Формирование и влияние норм. Феномен формирования и функционирования норм являлся предметом многочисленных исследований, проводившихся врамках разных традиций. Пожалуй наибольший вклад в изучение их особенностей внес М. Шерифа. Исходяизпосылки, чтолюдинуждаютсявобладаниипредставлениямиотомпочему то, что ониделают, очемдумаютичточувствуютявляетсявернымисоответствующимпроисходящему. Наблюдая за поведением других людей, они устанавливают спектр возможных способовповедениявтойилиинойситуации, формируясвоеобразныесистемыкоординат или контексты социального сравнения. Установленные усредненные позиции в таких системах координат рассматриваются ими как более корректные по сравнению с крайними. Шерифсчитал, чтотакоеобъяснениеприродысоциальныхнормнаходитсявсоответствии со стремлением группы к нахождению согласованных решений в группе. Для проверки этого предположения он провел свои классические эксперименты основанные на аутокинетическом эффекте (см. вставку Х), в которых двух или трехчленным группам предлагалось оценить величину смещения светового пятна в условиях полностью затемненного помещения, вкоторомпрактическиневозможнонахождениекакой-тоопределеннойточки отсчета или системы координат и последующего изучения влияния установленной нормы наиндивидуальныеоценки.

Вставка№Х. АутокинетическийэкспериментМ. Шерифа: экспериментальноеформирование групповыхнорм Формированиенорм

МузаферШерифсчитал, чтосоциальныенормывырабатываютсядлярегуляцииповеденияв условияхнеопределенности. Дляизученияэтойидеиониспользовалзрительнуюиллюзиюаутокинетический эффект. Аутокинезия представляет собой оптическую иллюзию, возникающую при фиксации световой точки в полностью затемненной комнате и проявляющейся в ее перемещении, обусловленном движениями глаз при отсутствии физических систем отсчета (объектов). Первоначально каждому участнику по отдельности предлагалось оценить величину смещения цветового пятна, а затем в процессе группового обсуждения, причем многократно. Величина смещения в слу-

чае принятия индивидуальных решений варьировалась от 3-х до 30 сантиметров. После принятия индивидуальногорешенияформироваласьусредненнаяоценка, котораясохраняласьвпоследующих пробах. Впроцессежегрупповогообсужденияэтиоценкиначиналисогласовыватьсядодостижения группового консенсуса. На заключительном этапе эта согласованная оценка принималась членами группы в качествесвоейсобственной. Более того, на последующих групповых сессиях онасохранялась, выступаявкачествегрупповойнормы.

Последующие исследования показали изменения индивидуальных и групповых оценок в случаях присутствия в группе лиц, принимающих экстремальные решения. отклоняясь от групповых решенийэти«экстремалы» добивалисьихизменения.

Инициированные Шерифом исследования, стимулировали многоаспектные и многочисленные экспериментыпопроблемеформированиянорм. Р.Л. Кричевский иЕ.М. Дубовскаяобъединяютихвтрикрупныхблока:

1)исследования, изучающие влияние норм, разделяемых большинством членов группы;

2)исследования, изучающие влияние норм, разделяемых меньшинством членов группы;

3)исследования, изучающие последствия отклонения индивидов от групповых

норм(2001, с. 120).

Исследования нормативного влияния группового большинства. Исследования этого направления во многом стимулированы ставшими теперь уже классическими работами С. Аша (Asch, 1951: 1955), по существу положившими начало экспериментальному изучению феномена конформного поведения на основе использования так называемых подставных групп. В экспериментах Аша фиксировался факт согласия личности с мнением группового большинства – своего рода групповой нормой под влиянием группового давления. Всовременнойлитературепредставленыподробныеописанияэтихэкспериментов, вызывающих несомненный интерес (Аронсон, 1998; Майерс, 1997, Пайнс и Маслач, 2000; и др.). Одна из наиболее иллюстративных в этом смысле модификаций экспериментовАшаприводитсявовставкеХ.

Вставка№Х. Исследованиеконформногоповеденияподвлияниемгрупповогодавления

В детском саду у детей, сидящих за одним столом просят оценить вкус пищу. Причем у большинстваонавкусная, ауодногоребенка– нет. Опросорганизовантакимобразом, что ребенок, у которого пища не вкусная, должен отвечать последним. Выслушав положительные отзывы сверстников. Ребенок оказывается перед дилеммой – отстаивать свою позицию или подчиниться мнению большинства. У маленьких детей превалирует тенденция кподчинению.

Как показали исследования Аша в случае группового давления возможны четыре типареакций, связываемых имсличностнымиособенностями: некритическоеподчинение мнениюбольшинства, приводящеекполномусогласиюиизменениюсобственныхоценок

– внушаемость; внешнее подчинение мнению группы при внутреннем разногласии с ним во имя избегания возможного конфликта – конформность; отстаивание собственной позиции вне зависимости от ее совпадения с мнением большинства – нонконформность; на-

конец, демонстрация несогласия с любым мнением группы, даже при внутреннем согласиисним, воимясамоутверждения– негативизм.

Вмногочисленныхэмпирическихисследованияхфеноменаконформногоповедения изучалсяцелыйрядиндивидуальныхиличностныххарактеристикахчленовгруппы, предрасположенных к нему. В литературе (см., например, Кричевский, Дубовская, 2001; Хьюстон, 2004; и др.) приводятся данные, свидетельствующие об отрицательной зависимости между склонностью членовгруппы к конформному поведению итакими их личностными чертами, как интеллект, способность к лидерству, толерантность к стрессу, социальная активностьиответственность. Показано также, чтолицаженского полаболееконформны, чемлицамужскогопола. Крометого, изучалисьвозрастныеколебанияконформногоповедения. М. Шоу и Ф. Костанзо (Shaw, 1971) показали наличие криволинейной зависимости между возрастом и конформностью, причем своего максимума конформность достигает к 12 – 13 годам, затем, постепенно снижаясь (были взяты четыре возрастные группы испытуемых: 7 – 9, 11 – 13, 15 – 17 лет, 19 – 21 год). Следуетотметить, чторазличиявконформности весьма вариативны не только от культуры к культуре, но и субъективной значимостиизучаемогонормативногодавления, субкультурногои ситуативногоконтекстов. Человекможетпроявлятьвысокуюконформностьводномситуативномконтекстеинизкую– в другом.

К числу изучавшихся исследователями групповых факторов конформного поведения, как показывают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская (2001), относятся величина группы, структура коммуникативных сетей, степень групповой сплоченности, особенности композиции группы. Показано, что конформность возрастает с увеличением единодушного в своих ответах группового большинства, как правило, до 3 – 4 человек. Однако стоило

вэтом большинстве хотя бы одному человеку проявить инакомыслие (оно выражалось в противоречии его ответа с мнением остального большинства), как процент конформных реакций тотчас же резко падал. Были выявлены также позитивные зависимости между усилением децентрализации коммуникативных сетей и групповой сплоченности, с одной стороны, и ростом конформного поведения, с другой. Установлено, что гомогенные, т.е. однородные по какому-либо признаку, группы отличаются большей конформностью, чем гетерогенные группы. Причем влияние фактора гомогенности на усиление конформности связаностем, насколькорелевантендляпоследнейпризнак, лежащийвосновегомогенности группы. Важным условием конформного поведения являются, кроме того, оценка так называемым наивным (по терминологии С. Аша) субъектом, олицетворяющим собой групповое меньшинство, как собственной компетентности, так и компетентности группового большинства. В частности, высокая степень уверенности наивного субъекта в собственной, компетентности уменьшает его зависимость от мнения группового большинства. Однако эта зависимость будет возрастать, если компетентность группового большинства оцениваетсянаивнымсубъектомвысоко.

Вмодели социального влияния в малой группе, предложенной Г. Келменом (Kelman, 1967), обращается внимание на факторы, обусловливающие активность самой личности в принятии решения в ситуации возникающего перед ней выбора. Им описываются три качественно отличных уровня конформного поведения: подчинение, идентификацияиинтернализация. Вслучаеподчиненияпринятиевлияниядругоголицаилигруппы

носит чисто внешний, прагматический характер, а сама продолжительность подобного поведенияограничиваетсяситуациейприсутствияисточникавлияния.

Следующий уровеньпринятиявлияниядругоголицаилигруппы– идентификация. Рассматриваются две ее разновидности: классическая идентификация и идентификация в форме реципрокно-ролевого отношения. В первом случае субъект идентификации стремится частично или полностью уподобиться агенту влияния (будь то отдельные члены группы, ее большинство, или группа в целом) в силу испытываемой к нему симпатии и наличия у него желательных для усвоения черт. Во втором случае принятие влияния осуществляется в форме реципрокно-ролевого отношения: каждый участник взаимодействия ждет от другого определённого поведения и сам старается оправдать ожидания партнера (илипартнеров). Причем, еслисложившиесяотношенияудовлетворяютчеловека, онбудет вести себя так вне зависимости от того, наблюдает за ним партнер или нет, поскольку для его собственного самоуважения существенно оправдать ожидания другого. Идентификацияможет частично напоминать подчинение, если имеетместо принятие личностьюнавязываемого поведения, не вызывающего у нее чувство удовлетворения. Вместе с тем идентификация отличается от подчинения тем, что в этом случае, как считает автор, субъект большей частью верит в навязываемые ему мнения и формы поведения. В любом случае, как полагает Г. Келмен, мнения, принятые через посредство идентификации, не интегрированысценностнойсистемойличности, аскорееизолированыотнее.

Такая интеграция характерна для третьего уровня принятия социального влияния – интернализации. Отличительнойособенностьюпоследнейявляетсясовпадение(частичное или полное) мнений, высказываемых отдельным лицом или группой, с системой ценностей данной конкретной личности. Фактически в этом случае элементы оказываемого влияния становятся частью самой личностной системы субъекта, которую автор пытается отдифференцировать от системы социально-ролевых ожиданий. Благодаря действию процесса интернализации поведение члена группы становится относительно независимым от внешних условий: присутствия агента влияния, побудительных воздействий соответствующей социальной роли. Однако, как отмечает Г. Келмен, субъект не может полностью освободиться отвлияния ситуационных переменных. В некоторых случаях, столкнувшись с множеством ситуационных требований, ему приходится выбирать из ряда конкурирующихценностей.

В подходе Г. Джерарда представлена попытка связать рассмотрение, конформного поведения личности с процессом поиска ею соответствующей информации в группе. Она реализовалась в построении информационной теории конформности (Gerard; 1972), основывающейся на идее о том, что конформность должна рассматриваться как часть более общей теории, затрагивающей последствия поиска информации, связанной с межличностными отношениями в ситуациях сравнения и оценки собственного поведения с поведением других членов группы. Джерард выделяет два типа социального сравнения: сравнительное и отраженное оценивание, определяя два общих типа зависимости от других членовгруппы– информационнуюзависимостьизависимостьвлияния, т.е. зависимость, обусловленную либо присутствием других членов группы в качестве источника информации, либо наличием власти одного субъекта над другим. Оба типа зависимости делают личностьповышенночувствительнойксоциальномувоздействию. Рефлексивноеоценивание, по мнению Джерарда, основывается на обоих типах зависимости, в то время как сравни-

тельное оценивание включает в себя преимущественно информационную зависимость. Такимобразом, информационныйподходпозволяетрассматриватьконформностьваспекте процессов социального сравнения, трактуя ее как одно из проявлений тенденции сравнения.

Несколько попыток объяснения феномена конформного поведения осуществлен в рамках подхода с позиции теории психологического обмена. Основатель данного подхода Дж. Хоманс распространил свое понимание обмена на феномены группового поведения (Homans, 1961). По его мнению, личность ведет себя конформно не ради соответствия групповой норме, а с целью заслужить одобрение других членов группы. Отсутствие группового одобрения приводит к отказу от конформного поведения. Так как члены группы считают, что конформность групповым нормам является обладает утилитарной ценностью, тосоциальноеодобрениевыступаетвкачествемеханизмаегоподкрепления.

Рассмотрение нормативного функционирования в контексте конформного поведения не представляет одну позицию, характеризующуюся в большей степени эксперимен- тально-эмпирической подоплекой. Представляя «взгляд со стороны» представители данного подхода сталкиваются с целым рядом сложностей объяснительного свойства. Более глубинный взгляд представлен в разработках французской школы, к рассмотрению особенностейкотороймыипереходим.

Исследования нормативноговлияниягруппового меньшинства. Оформившись в качестве самостоятельного направления в социально-психологических исследованиях к 1970-м годам, французская школа исходно выступала как альтернатива американской эксперименталистской традиции академического толка. Исходя из стремления приблизить социальную психологию к феноменологии реальной, а не лабораторной, социальной жиз-

ни, французские социальные психологи (Moscovici, Faucheux, 1972; Moscovici, Pauicheler, 1983) разработали альтернативу уже анализировавшемуся выше конформистскому подходу. По мнению одного из крупнейших представителей этого подхода С. Московичи (1983), традиционный подход делает акцент на рассмотрении трех аспектов проблемы: социальном контроле за поведением индивидуумов, исчезновении различий между ними, выработке единообразия группового поведения; Такое понимание нормативного (уже – конформного) поведения составляет основу функционалистской модели социального взаимодействия, согласно которойповедение личностивгруппеестьадаптивный процесс, призванный уравновесить еесокружающей социальной средой. Способствуя этой адаптации, конформность фактически выступает как определенное требование социальной системы (группы), предъявляемое к ее членам с целью выработки между ними согласия, способствующего установлению равновесия в системе. Поэтому индивидуумы, следующие групповым нормам, должны в логике модели рассматриваться действующими в функциональном и адаптивном ключе, а отклоняющиеся от принятых норм воспринимаются как ведущиесебядисфункциональнымидезадаптивнымобразом.

Согласно Московичи (1983), функционалистская модель социального взаимодействиясодержитследующиешестьфундаментальныхположений.

1.Влияние в группе распределяется неравномерно и осуществляется односторонне. Точка зрения большинства пользуется уважением, поскольку считается, что она правильна и «нормальна», в то время как точка зрения любого меньшинства, расходящаяся с взглядами большинства, непра-

вильна и девиантна. Одна сторона (большинство) рассматривается как активная и открытая изменениям, а другая (меньшинство) – как пассивная и сопротивляющаяся переменам.

2.Функция социального влияния состоит в том, чтобы сохранять и укреплять социальный контроль. Согласно функционалистской модели, для осуществления социального контроля необходимо, чтобы все члены группы придерживались сходных ценностей, норм, оценочных критериев. Сопротивление им или отклонение от них угрожает функционированию группы, поэтому в интересах последней, чтобы влияние являлось, прежде всего, средством «исправления» девиантов.

3.Отношения зависимости обусловливают направление и величину социального влияния, осуществляемого в группе. В исследовании процесса влияния зависимость рассматривается как фундаментальный детерминирующий фактор. Каждый индивидуум принимает влияние и проявляет согласие, чтобы заслужить одобрение остальных членов группы. И каждый из них зависит от остальных в получении информации, поскольку все индивидуумы стремятся построить правильную и устойчивую картину мира, делающую валидной их оценки.

4.Формы, в которых выступает процесс влияния, зависят от состояния неопределенности, испытываемого субъектом, и его потребности редуцировать эту неопределенность. В частности, когда возрастает неопределенность в оценке наличной ситуации, собственного мнения и т.п., а объективные критерии такой оценки размыты, состояние внутренней неуверенности личности усиливается, делая ее более податливой к влиянию других.

5.Согласие, достигаемое благодаря взаимному обмену влиянием, основывается на объективной норме. Но когда таковой не оказывается, людям не остается ничего другого, как обратиться к общепринятому мнению, заменяющему объективный критерий.

6.Все процессы влияния должны быть поняты как проявления конформности. Ее понимание может принимать, однако, крайние формы, когда объективная реальность элиминируется из проводимого исследователем ана-

лиза (приводится по: Кричевский, Дубовская, 2001, с. 131-132). Московичи разработал дескриптивную модель влияния меньшинства (1983), пред-

ставляющую собой альтернативу изложенной выше функционалистской модели, включаетследующие«блоки» анализа. (приводятсяпоКричевский, Дубовская, 2001, с. 133-140):

1. Функционированиесоциальных групп зависитотсогласия их членовотноситель- нокаких-то фундаментальных жизненных принципов. Усилия меньшинства должны быть направлены на расшатывание этого согласия. Конечно, группа постарается оказать давлениенаменьшинство, чтобывосстановитьимевшеесяранееединообразиевзглядов. Однако какие-либо жесткие санкции к отклоняющимся (в виде, например, их изгнания) во многих группах не столь уж часты, поэтому большинство членов группы должно какое-то время довольствоваться поддержанием относительно терпимых отношений с упорствующим в своем мнении меньшинством, что оказывается весьма существенным для развертывания

влияния не только по пути, ведущему от большинства к меньшинству, но и, главное, в обратном направлении. Кроме того, необычные виды поведения (маргинальность, девиантность и т.п.) обладают весьма притягательной силой для окружающих и, содержа в себе элементы неожиданности, оригинальности, способны, в конечном счете, вызвать одобрениедругихчленовгруппы.

2.Стиль поведения, демонстрируемый меньшинством, может в значительной мере обусловливать его способность к влиянию. В этом смысле особенно важны такие характеристики стиля, как его устойчивость, уверенность индивидуума в правоте своей позиции; изложениеиструктурированиеимсоответствующихаргументов.

3.Социальное изменение и инновация, подобно социальному контролю, являются проявлениямивлияния. Оспариваяточкузрения, согласнокоторойизмененияиинновации делоруктольколидера, ониотстаиваютиправоменьшинстваинициироватьэтипроцессы. Примером может служить ситуация с изменением групповых норм, олицетворяющих собой достаточно устоявшиеся законы большинства. При определенных условиях, однако, меньшинство способно «выдвинуть» свою норму и взять верх над консервативным большинством.

4.Процессывлияниянеизбежносвязаныспреодолениемконфликта, возникающего между наличным мнением индивида и тем, что ему предлагают (или навязывают) другие. Однако решается конфликт по-разному, в зависимости от того, кто предлагает (или навязывает) иное мнение: большинство или меньшинство. При воздействии большинства нередко происходит лишь сравнение личностью своей позиции с мнением большинства, а демонстрациясогласияспоследнимопределяетсяпоискомодобренияинежеланиемпоказывать свое несогласие. В случае же влияния меньшинства человек побуждается к поиску новых аргументов, подтверждению своей позиции, рассмотрению большего числа возможныхмнений. Отмечаетсятакже, что, несмотрянавозникновениесвоеобразногокогнитивного конфликта, сдвиг индивидуальной точки зрения в сторону позиции большинства происходитнасамыхраннихэтапахпринятиярешенияилиженапервыхминутахдискуссии, втовремякаксдвигкмнениюменьшинствапроисходитгораздопозже, «пробиваясь» сквозь сильную негативную установку окружающих (Nemeth, 1986). Причем согласие с меньшинством носит, как правило, более непрямой и латентный характер, нежели согласиесбольшинством.

5.Влияниеменьшинствавовнутригрупповыхпроцессахбылозафиксированоипри обращении к столь традиционному для социально-психологической проблематики феномену, каким является «эффект ореола». Причем проявления влияния были рассмотрены исследователями применительно к таким его разновидностям, как семантический и временной«эффектореола», эффектпоследействияит. д.

Сформулированные Московичи и его сотрудниками теоретические положения и иллюстрирующие их эмпирические факты в целом хорошо поддерживают идею нормативного влияния меньшинства, хотя она разделяется далеко не всеми исследователями, в частности, из-за ее якобы научной нестрогости. Эти обвинения, поступающие со стороны приверженцев американской экспериментальной психологической традиции, следует воспринимать так же критически в силу уже обсуждавшейся мною выше проблемы сопряженности методологических оснований. По крайней мере сегодня, работы Московичи ча-

ще ассоциируются с европейской линией в социальной психологии, отличающейся большейглубинностьюисвязьюсфеноменологиейреальнойсоциальнойжизни.

ПодходМосковичиявляетсядалеконеединственнойпопыткойизученияповедения в системе большинство – меньшинство. Немес (Nemeth, 1986) предприняла попытку расширения зоны анализа влияния, связывая его не только с давлением группы или отдельных ее членов, но и с рассмотрением процессов внимания, мышления, с учетом стандартных и нестандартных решений и суждений, имеющих место в группе. Развиваемые этой исследовательницей представления касаются выяснения различий в специфике влияния, оказываемого групповым большинством и групповым меньшинством. По ее мнению, влияние меньшинства и большинства различается не только силой и открытостью (в смысле демонстрации согласия), но и характером вызываемой у членов группы концентрации внимания, своеобразием процесса принятия решения. При воздействии большинства внимание остальных членов группы концентрируется именно на предлагаемой им позиции. В случае влияния меньшинства внимание фокусируется на других альтернативах, часто отличных от позиции как самого меньшинства, так и остальных членов группы. Следовательно, можносказать, чтолица, сталкивающиесясмнениемменьшинства, прилагают больше усилий для развертывания познавательной активности, нежели это имеет место в ситуации влияния большинства. Иными словами, обнаруживаются определенные различиявхарактеремышлениячленагруппыпривозникновениинесогласияспозициями большинстваименьшинства.

В случае рассогласования мнений меньшинства с точкой зрения того или иного члена группы последний проверяет значительное количество альтернатив возможных решений, и мыслительный процесс разворачивается во многих направлениях. Возрастает вероятность найти новые неожиданные решения, которые, вполне возможно, окажутся эффективнее предыдущих. Причем в ситуации влияния меньшинства доминирует тенденция к дивергенции вариантов решения. В случае же влияния большинства преобладает тенденция к конвергенции решений в направлении позиции большинства. Внимание личностифокусируетсялишьнатех аспектах задачи, которые близки кмнениюбольшинства. Другие возможные варианты решения остаются вне поля зрения субъекта. Чем же объясняютсяописанныевышеразличия? Немесусматриваетихпричинупреждевсеговстепени стрессогенностиситуациипринятиярешения.

Так как сильное эмоциональное возбуждение вызывает концентрацию внимания на центральной задаче и уменьшение его направленности на периферийные проблемы (Nemeth, 1986). Поэтому, как полагает Немес, возрастание стресса при рассогласовании мнения личности с позицией большинства приводит к концентрации внимания на одном варианте решения, предлагаемом большинством, и в целом ухудшает качественные показатели решения. При воздействии же меньшинства стрессогенность ситуации минимальна и условия для решения проблемы близки к оптимальным. Иными словами, в ситуации влияниябольшинствачеловекфактическипоставленпередсвоеобразнымальтернативным выбором: собственная позиция или мнение большинства. И его внимание нередко (либо в силу посылки, что большинство всегда право, либо из страха перед неодобрением большинства) обращается к последней альтернативе. Другое дело – ситуация влияния меньшинства. Если на ранней стадии рассмотрения проблемы его мнение может быть отвергнуто индивидом, то при уверенном и последовательном отстаивании меньшинством вы-

двигаемойточкизренияонапостепеннодолжнаначатьприниматьсявовниманиечленами группы, что приведет к переоценке всей ситуации, в которой в качестве одной из. наличных альтернатив выступит именно позиция меньшинства. Кроме того, устойчивая и долговременная позиция меньшинства, расходящаяся как с мнением отдельного члена группы, так и ее большинства, порождает своеобразную конфликтную ситуацию, ведущую к усилению познавательной активности ее участников (напомним, выше, при описании модели Московичи, отмечалось, что в случае рассогласования с мнением большинства конфликтразрешаетсянаначальномэтапедискуссииидалееуженевлияетнапроцесспринятиярешения).

Результаты экспериментов свидетельствуют, что процессы влияния большинства и меньшинстваразличаютсяглавнымобразомформойсвоеговыражения. Так, большинство оказывает довольно сильное влияние в смысле распространения его в группе в виде принятия индивидами («наивными субъектами», по терминологии С. Аша) навязываемой им позиции. При этом они сужают выбор рассматриваемых возможностей, ограничиваясь лишьтойизних, которуюимпредлагаетбольшинство, нестремятсякпоискуальтернатив, незамечают другие решения, втом числеправильные. Что же касается влияния меньшинства, то хотя оно проявляется с гораздо меньшей силой, однако стимулирует более дивергентные стратегии мышления членов группы, способствует росту оригинальности и разнообразия решений и, что очень важно, их эффективности. Причем влияние меньшинства оказывается полезным (в плане генерирования индивидами оригинальных решений) даже втомслучае, когдалежащеевегоосновемнениеявляетсяошибочным.

Подход с позиции группового меньшинства позволяет рассмотреть новые грани процесса нормативного функционирования, приблизив их, во-первых, к феноменологии реальности повседневной социальной жизни, и, во-вторых, создав предпосылки для понимания тех процессов, которые в этой реальности реализуются. Позитивная роль меньшинств для развития группы проявляется в предоставлении им альтернативных решений проблем и моделей поведения. В более широком контексте эта идея реализуется в демократических обществах, создающих условия для проявления инакомыслия, как своеобразного стимулятора генерации новых идей и проверки обоснованности принимаемых решений.

Развитие и трансляция норм. Исследования особенностей и механизмов нормообразования составляют еще одну фундаментальную область, чрезвычайно полезную для понимания социально-психологической проблематики социальной регуляции поведения. Нормывыступают вкачествеписанных инеписанных правилповедения, новбольшинстве своем они адаптируются в процессе координации совместных действий до момента достижения консенсуса. В соответсвии с классическим анализом этого процесса, проведенным М. Шерифом (Sherif, 1936), адаптация или выравнивание норм отражает формирование своеобразных точек отсчета или оснований для взаимного регулирования поведения между людьми, вступающими во взаимоотношения. Отдельные индивиды, объединяясь друг с другом, быстро структурируют свой жизненный опыт в соответствии с выработаннымиобщими стандартами. Эти стандарты берутсяизвнеиподдерживаются посредством внешних авторитетов или лидера группы, но, как подчеркивает Шериф, в любом случае они являются результатом взаимовлияния. Члены группы не просто подчиняются решениямокружающих, аиспользуютвыработанныйконсенсусдляизменениясобственных

представленийиоценок. КакотмечаетФорсайт(Forsyth ), интернализовавшись, групповая норма становится частью стабильной групповой структуры (Manstead, Hewstone, 1999, c. 414). Став традиционной, групповая норма стимулирует адаптацию к ней новых членов группы.

В процессе социализации происходит интернализация огромного количества религиозных, экономических, моральных, политических, межличностных стандартов или норм, передающихся от поколения к поколению. В то время как дети интернализуют нормысоответствующегоповеденияизсвоейкультуры, новыйработникусваиваетмножество правил того, что можно, а что нельзя делать в организации, что приветствуется, а что может вызвать негативное отношение. То же самое происходит и в студенческой группе на момент ее образования. Более того, новая студенческая группа интернализует некоторый набор правил от более старших и «бывалых» коллег, тем самым сохраняя традиции. Со временем конечно же происходят определенные изменения в групповых нормах, адаптируя их к изменившемуся социокультурному контексту и потребностям новых членов. В уже рассматривавшейся теоретической модели влияния меньшинства Московичи (1985) показано, что выражение несогласия с мнением большинства групповым меньшинством приводит к изменению групповых норм для сохранения видимости последовательности и объективности.

Теодор Ньюкомб (1943) продемонстрировал особенности трансляции норм между поколениями в своих известных исследования политических аттитюдов. В его исследовании особенностей проявления политических аттитюдов. Проводившемся на студентах колледжа, было показано, что первоначально, являясь выходцами из консервативных семей, онипроявлялиповышенных радикализм. Эти изменившиеся налиберальные аттитюды, сохранились и к моменту окончания колледжа через четыре года. Либеральные аттитюды поддерживались наиболее популярными студентами, наиболее глубоко включенными в университетское сообщество, побуждая новых студентов к подражанию и демонстрации собственного либерализма. Форсайт отмечает, что эти изменившиеся политическиеаттитюдысохранилисьичерез25 лет(1990).

Эта особенность трансляции норм была показана и многими другими исследователями. Candall (1988) продемонстрировал эту особенность на примере межпоколенной трансляциибулимии– цикличностипирушек, сопровождаемойсамоинициируемойрвотой или иными формами очищения организма – сохраняющейся в качестве групповой нормы. Будучи социально осуждаемой, булимия сохраняется во многих специфических субкультурах, например, ведущие стола или тамады, танцевальные труппы, команды, женские клубы и др. Крендейлл отмечает, что эти группы не рассматривают подобное поведение какугрозуздоровью, аскореекаксредствоконтролявесаит.п. вегоисследованияхчленов женских клубов было установлено, что эта групповая норма поддерживалась наиболее популярными женщинами. Значимость этих исследовании заключается еще и в демонстрации способности группой устанавливать свои собственные нормы или стандарты, в том числе и противоречащие социально одобряемым. Еще одной особенностью является зависимость сохранения и трансляции норм от авторитетности поддерживающих их фигур. В более широком контексте такого рода отклонение можно объяснить и тягой к оригинальности, стремлением подчеркнуть собственную уникальность и т.п. одновременно подоб-

ное отклонение может выступать в качестве возможного средства нахождения новых ресурсовивозможностейразвитиякакгруппы, такиеечленов.

Влияние норм. Нормы обладают столь мощным влиянием, что часто вынуждают подчинятьсяимилиц, исходнонесогласныхсними. Показательнойиллюстрациейтакого рода влияния являются знамениты эксперименты Аша с подставной группой, провоцирующей человека на подчинение решениям, противоречащим исходным. Не останавливаясь на подробном описании этих экспериментов, которое представлено в литературе (см., например, Майерс, 1997; Хьюстон, 2004; и др.), отмечу лишь очевидность необычайной силы влияния авторитетного большинства в еще большей степени показанного в известных экспериментах С. Милгрэмаи Д. Зимбардо (там же), вызвавших бурную дискуссию в научномсообществепопроблемеэтикипсихологическогоисследования.

Более фундаментальным является вопрос почему мы действуем, мыслим в соответствии с существующими социальными нормами? Как отмечает Форсайт (1999), анализ нормативного влияниявновьприводиткличностнымимежличностнымфакторам, выступающим в качестве основного источника. На межличностном уровне люди предпочитают действовать в соответствии с принятыми нормами в силу многообразия возможных негативных последствий, связанных с неподчинением им. В межличностных отношениях лица, отклоняющиеся от норм, испытывают разнообразные формы давления со стороны социального окружения. Отклонение от соблюдения гражданских норм сопровождается напоминанием о чувстве гражданской ответственности и необходимости изменения поведениявсторону социальноодобряемого. Правопослушноеповедение поддерживаетсяцелой системойинститутов, аотклонениеотправовых норм сопровождается соответствующими санкциями вплоть до ограничения свободы. Люди, отклоняющиеся от групповых норм, испытывают антипатию со стороны окружающих, занимают более низкий социальный статус, постоянное давление на подчинение, а в крайних случаях исключаются из группы. Избирающимальтернативныеспособыповеденияпостояннонапоминаетсяонеобходимостисоблюдениянормит.п.

Нормативное влияние обладает и личностной компонентой. Нормы являются не только внешними ограничениями, но и интернализованными самоограничениями, направленными на подчинение принятым стандартам поведения. Интернализация норм и превращение их в личностные стандарты сопровождается испытыванием чувства долга и ответственности. Именно превращение норм во внутриличностные стандарты и приводит к возникновению внутриличностных конфликтов в ситуациях возможности проявления поведения, противоречащего нормам. Примером такого рода внутриличностного конфликта является ощущение неловкости в случае появления в общественном транспорте старшего по возрасту и необходимости уступить ему место. Социализированная норма уважительного отношения к старшим, пересекаясь с собственными интересами, может спровоцировать включение механизмов психологической защиты направленных на нахождение «ресурсовсамооправдания» неподчинения принятымстандартамповедениявподобногорода ситуациях. К числутакого родасамооправданий могутбытьотнесеныдискредитация объекта приложения нормы, нахождения «более достойных» для проявления нормативного поведенияит.д.

Целаясерияисследований, связанныхспоследствиямипротивонормативныхдействий была предпринята С. Милгрэмом (Milgram, 1992). В частности им изучалась реакция

очереди на попытки проникновения в метро без очереди. Очередь выступала в качестве субъекта поддержки нормативного поведения. Причем чем больше людей в ней находилось тем более активное воздействие на отклоняющихся от норм применялось. Эти воздействия варьировались от простых призывов к совести до физического воздействия на нарушителей. Такого рода «реальные эксперименты» мы наблюдаем практически каждодневно, сталкиваясь с попытками отклонения от принятых стандартов поведения. Они же демонстрируют и возможные вариации в реакции, определяющиеся в том числе и личностнымикачествамиподдерживающих инарушающихнормы. Милгрэмомбыливыявлены и особенности переживаний самих нарушителей норм, свидетельствующие о росте эмоционального напряжения, внутреннего беспокойства в отношении возможных последствийит.д.

Таким образом, нормы являются не просто внешними силами, требующими определенного рода действий. Скорее они являются основополагающими компонентами социальной структуры, связывающей отдельных членов общества в социальный порядок. иногдаиндивидыподчиняютсянормамвоимяизбеганиявозможныхнегативныхпоследствий со стороны окружающих. Но в большинстве случаев нормативное поведение находится в соответствии с личностными предпочтениями, представлениями и ценностями. Как подчеркивает Форсайт «нормы существуют независимо от отдельных индивидов, но независимо от этого нормы создаются индивидами для придания упорядоченности их социальным контактам» (Manstead, Hewstone, 1999, c. 417). Такого рода упорядочение является необходимым элементом взаиморегулирования поведения, его координации и, наконец, прогнозируемости развития событий. Предсказуемость поведения в соответствии спринятымистандартамиосвобождает насотнеобходимостипостояннойготовностик непредвиденному развитию событий. Общество всегда заинтересовано в поддержке стандартов поведения, предпринимаясанкциипоотношениюкотклоняющемусяповедению.

Последствия отклонения от групповых норм. Исследования последствий откло-

нения от групповых норм столь же многообразны как и исследования их актуализации и формирования описанные ранее. К числу классических здесь относятся эксперименты Шахтера (Schachter, 1951), характеризующиеся весьма оригинальным методическим исполнением и заслуживающие хотя бы краткого описания. Были созданы четыре типа студенческих групп (автор называет их «клубами»), периодически собиравшихся для обсуждения интересовавших их вопросов (члены одной из групп интересовались юриспруденцией, другой – редакторским делом, третьей – театром и кино, четвертой – техническими проблемами) иотличавшихсядруготдругауровнемсплоченностиистепеньюзначимости для членов каждой из них предназначавшейся к обсуждению в эксперименте темы (она касалась истории судебного дела несовершеннолетнего преступника). Группы состояли из 5 – 7 человек, каждый из которых знакомился с историей этого правонарушителя и опре- делялпосредством7-балльнойшкалы, чтоснимследуетсделать. Затемихмнениязачитывались группе. Одновременно свои суждения по упомянутому вопросу высказывали три дополнительно вводившихся в эксперимент участника – «сообщники» экспериментатора. Один из них сразу же соглашался с неким усредненным мнением группы (своего рода «нормой») иподдерживалеговходепоследующей. дискуссии, адвадругихзанималипротивоположную ему позицию. Однако в процессе дискуссии один из «сообщников» принимал влияние группы и менял свое мнение, а другой упорствовал в своем решении до

концадискуссии. Врезультатебылочеткоустановлено, чтопервоначальновсе обращения в группе направлялись в сторону отклонявшихся с целью побудить их отказаться от первоначальной точки зрения. После того как один из них соглашался с группой, адресовавшиеся ему коммуникативные потоки ослабевали. Что же касается «сообщника», не соглашавшегося с большинством, то после сильного давления на него со стороны группы общение с ним прекращалось: группа как бы отвергала его (об этом же свидетельствовали данные постэкспериментального опроса испытуемых). Причем выявленные вэксперименте тенденции (давления и отвержения) возрастали в зависимости от степени сплоченности группыирелевантностиобсуждавшейсятемы.

Помощь группе в достижении целей не возможна без нахождения компромисса интересов такого рода компромиссы часто и выступают в качестве групповых норм или стандартов. Так как в целях группы представлены и интересы ее отдельных членов, то их участие в поддержании групповых норм является вполне обоснованным. Изложенное вполне согласуется и со второй функции – сохранении целостности группы. Собственно говоря и объединяются люди в группу для обретения дополнительных ресурсов решения значимых для них задач. Осознание того, что в группе эти задачи могут быть решены лучше и мотивирует стремление отдельных членов группы к сохранению ее целостности. Применительно к третьей из них речь идет о выработке своеобразной точки отсчета, с которой человек мог бы соотнести свои мнения, суждения на предмет выяснения их валидности. Такой точкой отсчета и является так называемая «реальность» (или «социальная реальность»), представляющая собой некое групповое согласие (своеобразную групповую норму) по поводу тех или иных жизненных явлений, ситуаций и т.д. (Cartwright, Zanna, 1968). Подобная «реальность» позволяет личности избежать неопределенности как относительно оценки принимаемых ею решений (Festinger, 1954), так и относительно интерпретации своего состояния (Schachter, 1959). Наконец, последняя из названных функций связана сдостижением членами группы согласия по поводу отношений их группы с социальным окружением (другими группами, организацией и т. д.), что, как полагают исследователи (Cartwright, Zanna, 1968), обеспечивает ее жизнеспособность и адаптацию в социуме, согласованностьгрупповыхдействий.

Реализация указанных выше функций во многом обусловлена развитием единообразия оценок, решений, поведенческих моделей членов группы, вызываемого в свою очередь процессами внутригруппового давления, и существует, по-видимому, немало ситуаций, в которых наличие такого единообразия является важным фактором эффективности группы. В этой связи Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская (2001, с. 144) ставят вполне резонные вопросы – всегда ли полезно единообразие? Способствует ли оно зарождению творческогоначалавгруппе, стимулируетлидинамикугрупповыхпроцессов(ведьединообразие – антагонист противоречий, этого «топлива» развития), привносит ли в жизнь группы элементы инновационности? Ответы на эти вопросы не столь просты как может показаться. С одной стороны, единообразие порождает определенность и прогнозируемость взаимоотношений, правда, лишая эти взаимоотношения стимулов для развития и углубления. Единообразие полезно как. условие сохранения и выживания группы, находящейся в выраженных экстремальных, сопряженных с угрозой ее нормальной жизнедеятельности условиях, о чем, кстати сказать, свидетельствуют многочисленные эмпирические данные, но является и фактором застоя и регресса, ведущим к развитию деструктив-