Причем своеобразие этой интерпретации будет определяться уникальностью самого интерпретатора и теми фокусами внимания, которые определяют характер и особенности восприятия и оценки. Все это вместе взятое связано с особенностями атрибутирования, о которых читатель уже осведомлен по предыдущим разделам книги.

Сами действия не содержат в себе объективных и однозначных критериев оценки и объяснения. Особый интерес для социальной психологии представляют объяснения воспринимающих ситуациюкак агрессивную. Подчеркиваются два аспекта атрибутирования. Во-первых, человек должен определить, кто или что воспринимается как несущие ответственность за негативное событие. Во-вторых, атрибуции заполняют промежуток между наблюдаемым в реальности и должным, то есть между тем, что субъект действия совершил на самом деле, и тем, что ему следовало бы сделать в данной ситуации.

Расхождение между реальностью и нормой особенно значимо, когда на субъекта действия возлагается ответственность за его негативные последствия. В данном случае полезной может оказаться схема анализа действия Ф. Хейдера или модель ковариирования Х. Келли, позволяющие отделить случайное от неслучайного. В логике Хейдера приписываниеответственностизапроступокпредполагает принятиерешенияотом, намеревался ли человек причинить вред или, по крайней мере, мог ли он предвидеть негативныепоследствиясвоего поведения. Результатыразнообразных исследованийпоказывают, что жертва или наблюдатель будут тем более разгневаны и склонны к мести, чем болеенеприятныпоследствияпроисшедшегоичембольшевоспринимаемоерасхождение между происходящим в реальности и должным.

Коллективная агрессия

Яростные стычки вовремяфутбольных матчей илижестокие дракимежду полицией и демонстрантами являют собой яркие примеры ситуаций, когда люди в группах ведут себя так, как, вероятно, им бы и в голову не пришло вести себя в одиночку. Даже на уровне индивидуального опыта вполне очевидно, что в группах люди ведут себя более агрессивно по сравнению с индивидуальнымповедением.

В традиции ранней психологии народов и масс, связываемой с именами таких авторов, как Лебон, Тард и Сигеле (LeBon, Tarde and Sighele), влияние группы проявлялось в иррациональном, импульсивном и менее нормативном поведении по сравнению с индивидуальным. Современная версия данного подхода представлена в рамках теории деиндивидуации (Zimbardo, 1969), особенности которой и ряда других будут описаны в главе, посвященной массовидным процессам и явлениям. Отчасти вопрос своеобразия коллективного поведения уже затрагивался при рассмотрении ситуативных переменных агрессии. Там же отмечалась и роль деиндивидуализации, понимаемой как особое состояние, при котором контроль индивида над собственным поведением ослабляется и беспокойство о нормативных стандартах, самопрезентации и последствиях собственного поведения снижается. В исследованиях установлено, что деиндивидуализации способствуют различные факторы, такие, как анонимность, диффузия ответственности и дефицит времени. В целом, эти исследования подтверждают идею о том, что нахождение в группе оказывает на

личность деиндивидуирующий эффект, в частности ослабляя привычное подавление агрессивности.

Еще одно объяснение специфики коллективного поведения представлено в теории возникновения норм, являющейся своеобразной альтернативой теории деиндивидуализации (Turner & Killian, 1972). В соответствии с ней крайние формы поведения в группах или толпе более вероятны не потому, что индивиды утрачивают свои сдерживающие способности или меньше заботятся о соблюдении норм, а по причине формирования новых норм, связанных с обретением новой групповой идентичности. Ряд исследователей, разработавших модель социальной идентичности деиндивидуализа-

ции (social identity model of deindividuation, SIDE) предположила, что решающая роль в столь необычном поведении принадлежит именно сформировавшимся внутригрупповым нормам, связанным с осознанием себя как членов данной группы и обретением групповой идентичности. В ситуации столкновения полиции с демонстрантами может возникнуть новая норма, в соответствии с которой люди должны защищаться от полиции. Агрессивное поведение (драки, бросание и т.п.) становится возможным не потому, что члены группы или толпы менее конформны, а вследствие изменения самих норм, на которые ориентировано поведение. При сравнении теорий деиндивидуации и возникновения норм были получены данные, подтверждающие обе теории. Анонимные испытуемые вели себя более агрессивно, но только тогда, когда агрессивное поведение соответствовало нормам, и менее агрессивно, когда оно не соответствовало им.

Теория деиндивидуации позволяет ожидать более выраженной агрессию в групповых ситуациях (по сравнению с индивидуальными). Однако и здесь экспериментальные данные не дают однозначного ответа. Будут ли члены группы действовать по отношению

коппоненту в экстремальной форме, зависит от норм, доминирующих в данной группе. В исследованиях Рабби (Rabbie, 1982) подтверждена гипотеза усовершенствования норм, согласно которой группы ведут себя менее агрессивно по сравнению с отдельными индивидами только в случаях присутствия строго определенных социальных нормативных регуляторов, мотивирующих на демонстрацию социальной лояльности перед остальными членами группы. Для групповых ситуаций характерна экстремальность поведения в силу того, что члены группы взаимно поддерживают друг друга во мнении, что все они действуют должным образом.

Особую разновидность коллективной агрессии представляет геноцид (иногда называемый «этнической чисткой»), рассматриваемый как ее наиболее экстремальная форма. Геноцид предполагает наличие властной иерархии, в которой агрессоры являются доминирующей, а жертвы – подавляемой группой. К агрессии против последних негативные санкции не применяются; напротив, о зверствах можно объявлять открыто, так как они оправдываются господствующей идеологией.

Стауб (Staub) в своей книге «Корни зла» (1989) показывает, что важным фактором ситуации, предшествующей геноциду, являются тяжелые условия жизни. В случае нестабильности общества и резкого снижения роли отдельных его членов

ксамостоятельным инициативам (например, во время войны), легко возникают идеологии, предлагающие простые решения (например, фашизм). С точки зрения правя-

щего большинства этническая чистка выполняет социальные функции, поскольку изгнаниеменьшинствапризвано решить социальные проблемы.

Основываясь на анализе четырех примеров массового убийства, или геноцида, самым вопиющим из которых является Холокост в Германии, Стауб подчеркивает, что зверства геноцида развиваются постепенно. В этом процессе ключевую роль играют нормы, выдвигаемые обществом и практически реализуемые пассивными созерцателями, которые могут либо одобрить, либо осудить агрессию. Начиная с наносящих небольшой ущерб действий виновники могут постепенно породить психологические перемены. В зависимости от господствующей идеологии агрессивный акт может означать как обесценивание жертвы, так и указание на превосходящий статус обидчика. После этого может начать расти уровень причиняемого ущерба и одновременно укрепляться ощущение собственной «правоты». Доминирующая группа провозглашает, что должна защищать себя от меньшинства. Во имя «этнической чистоты» легитимизируются репрессивные действия, изгнания и, наконец, массовые убийства. По мнению Стауба, в этом процессе велика потенциальная сила пассивных очевидцев. Их действие или бездействие может как противостоять идеологии, поощряю-

щейагрессию, такиподдерживатьее.

Агрессия может быть реакцией на переживание фрустрации и гнева, особенно если в ситуации присутствуют ключевые раздражители, вызывающие ассоциации с имеющимися у субъекта структурами знания («агрессивными» схемами). Агрессивному поведению можно обучиться как путем инструментального обусловливания, так и через подражание образцам или моделям. Готовность реально осуществить подобное поведение возникает в случаях, если оно воспринимается как полезное средство достижения цели (например, покончить физически или психологически с неприятной ситуацией, ответственность за которую возлагается на другого).

Мы видели также, что одно и то же поведение может быть оценено как агрессивное, и как неагрессивное, в зависимости от существующих норм и характеристик, которые будут ему приписаны. Также имеет значение позиция, с которой выносится суждение. В частности, отмечаются четкие различия между точками зрения обидчика и жертвы в оценке одного и того же поведения.

Агрессивное поведение, будь оно межличностным или межгрупповым, как и иные формы социального поведения, регулируется принятыми в социуме и релевантными ситуации нормами. При поиске причин агрессии, таким образом, мы не должны углубляться в обстоятельства, «подпитывающие» влечения индивида или снижающие рациональный контроль над поведением. Скорее следует сосредоточиться на условиях, которые, по крайней мере, с точки зрения субъекта агрессии заставляют воспринимать вред, намеренно наносимый другому лицу, как оправданный и уместный.

Институционализация агрессии

В предыдущих разделах мы рассматривали различные теоретические подходы, объясняющие возникновение агрессивного поведения в целом. Специальное внимание было уделено влиянию СМИ на формирование отношения к агрессии и насилию. Но исходно влияние СМИ определяется отношением к транслируемому им содержанию, формирующемуся под влиянием непосредственного и опосредованно-

го социального окружения – общества, семьи, субкультуры ровесников, школы, работы и т.п., к рассмотрению которых мы и переходим.

Роль общества. Отношение к насилию в существенной степени определяется со- цио-культурнымиценностямиподдерживаемымиобществом. Именновнемформируются модели поведения, оцениваемые как социально значимые. Сложность ситуации с насилием и агрессией заключается и в том, что отнюдь не во всех обществах агрессия воспринимается как безальтернативное зло. Более того история дает нам немало фактов государственной поддержки культа насилия и связанной с ним агрессией (фашистская германия, тоталитарные режимы). И сегодня вопрос об использовании насилия в отношении иных обществ не является однозначно определенным. Примеров такого рода предостаточно и в новейшей истории. Тем не менее, роль общества в установлении социального порядка непереоценима. Защита этого порядка обеспечивается конституцией и законами. Соответственно поддержание этого порядка также связано с использованием насилия. Другое дело, что с развитием цивилизации использование насилия в том числе и для поддержания порядкавсеболееограничивается.

Насилие в семье. Семья выступает в качестве ведущего института социализации. Именно благодаря ее влиянию ребенок может стать приспособленным и компетентным членом общества, уважающим социально значимые ценности и уважающим социальное окружение. В то же время именно благодаря семье ребенок может оказаться совершенно неприспособленным к жизни в обществе, испытывая состояние злобы и агрессии. Известный исследователь этой проблемы Джеллс (Gelles) пишет в этой связи следующее: «Люди имеют гораздо больше возможностей оказаться убитыми, подвергнуться физическому нападению, быть избитыми, получить удар, затрещину в своем собственном доме от членов своей семьи, чем в любом другом месте и в любом другом обществе» (1997, с. 1). Чтобы соединить эти два очень разных лика семьи, мы должны помнить, что в общем спектре поведения частота агрессивных действий относительно низка. Однако по отношению к среднему уровню агрессивного поведения, агрессивность в домашних условиях, по-видимому, довольно высока. Распространенность по всему миру агрессии в семье должна рассматриваться как острая социальная проблема.

Обсуждение любого явления предполагает формулирование его определения. Под агрессией в семье понимается устойчивая картина жестокого поведения, связанного со злоупотреблением силой, которая в настоящее время встречается всечащеистановится все жестче. Она включает в себя широкий контекст.

Считается, что инициатором нападения в близких отношениях могут быть и мужчина, и женщина. Отмечается, однако, разница в тяжести травм, нанесенных в результате таких насильственных действий: травмы, наносимые женщинами, менее тяжелы, чем травмы, наносимые мужчинами. В любом случае, независимо от пола, агрессивные действия, осуществляемые взрослыми членами семьи, будут значимыми моделями для детей и, вполневероятно, могутвоспроизводитьсяивихсобственныхсемьях.

Почему же семья бывает столь жестокой? Был установлен ряд факторов, специфических для семьи как социальной группы, определяющих формирование в ней атмосферы близости и поддержки, так и существующий потенциал агрессивности и злоупотребления силой(Gelles & Straus, 1979). Членысемьипостоянновзаимодействуютдругсдругом; они

вовлечены в широкий круг совместной деятельности, что требует от каждого высокой самоотдачи. Можно предполагать, что кто-то из родственников сочтет своим правом и даже обязанностью воздействовать на поведение других, на их убеждения и ценности. Семья предоставляет множество возможностей для негативной взаимозависимости. За продолжительное время, проводимое членами семьи вместе, накапливается знание о сильных и слабых сторонах каждого. Интернализуются модели позитивного и негативного разрешения самых разнообразных ситуаций, которые в дальнейшем могут воспроизводиться во взаимоотношениях с окружающими. Если в семье царит культ силы, то существует высокая степень вероятности использования ее членами семьи и во взаимоотношениях с другими людьми. Если формируется отношение к агрессии как к чему-то самому собой разумеющемуся, тоивероятностьагрессивногоповедениябудеттакжевысока.

Джеллсомбылапредложенатеорияинтимнойагрессии(Gelles, 1997), основаннаяна теории обмена и взаимозависимости. Интимная агрессия, как и другие виды поведения в социальных отношениях, определяется стремлением к выгоде и минимизации затрат. К агрессииприбегаютвтехслучаях, когдавыигрышоказываетсявероятнеепроигрыша. «Затраты» субъекта агрессии уменьшаются при: 1) отсутствии действенного внешнего социального контроля; 2) неравенстве силы мужчини женщин; и3) особойоценке агрессивностикакповышающейстатуснеобходимойсоставляющейобраза«настоящегомужчины».

Агрессиявшколеинаработе. Намвсемприходилосьвстречатьсяили, покрайней мере, слышать о людях, которые в школе или на работе страдали от постоянных преследований и нападок одноклассников или коллег. Часто подобные ситуации ведут к серьезным проблемам со здоровьем: иногда жертвы третирования идут на крайние меры с целью избавления от этого жизненного кошмара. Несмотрячтосамфеномен, получивший название виктимизация, столь же стар как и человечество, но специальные егоисследованияначалисьлишьнедавно.

О виктимизации можно говорить в случае, если «личность подвергается третированию, еслионанеоднократноивтечениедлительноговременисталкиваетсяснегативными действиями со стороны одного или более других лиц» (Olweus, 1994, с. 98). Под «негативными действиями» имеется в виду агрессивное поведение – физическое и вер бальное, прямое и косвенное. Для описываемого явления характерно наличие неравенства в физической силе, статусе или власти. Жертва занимает низшее положение по сравнению с обидчиком и, таким образом, не может адекватно защищаться от нападений. Среди реакций жертвы отмечаются психосоматические симптомы, неоднократное умышленное причинение ущерба жертве в форме прямой или косвенной форме, снижение успеваемости и потеря самоуважения. Что касается обидчиков, то те, кто занимался запугиванием товарищей в школе с большей вероятностью в будущем будет демонстрировать делинквентное поведение. Вполне вероятно, что эта склонность к третированию будет проявляться и в школе и на работе. В исследованиях был выявлен ряд характеристик жертв виктимизации и агрессоров. Первым свойственны тревожность, оборонительная позиция, низкая самооценка, физическая слабость или внешние отличия от большинства, вторым, часто физически более сильным – характерна наступательность в самых разнообразных ситуациях, склонность к доминированию, высокая импульсивность и устойчивая самооценка. Было показано, что многие из упомянутых личностных особенностей связаны с различными стилями поведения родителей в отношении детей. Характер преследований также зависит