В.А. Янчук

Характеристики малой группы.

С течением времени малая группа приобретает определенную устойчивость, проявляющуюся в формировании между ее членами определенных паттернов взаимоотношений, норм, распределения ролей, поведенческих реакций, коммуникативных сетей и т.п. Всеэтовместевзятоеиобразуеттакназываемыехарактеристикималойгруппы. Начинаяс моментасвоегообразованиягруппаначинаетструктурироваться. Важностьэтогопроцесса для понимания групповой феноменологии определяется, прежде всего, тем что именно он во многом определяет своеобразие группы и специфику ее исследования. В зависимости от особенностей сформировавшейся структуры взаимоотношений в группе определяется каксамочувствиееечленов, такиеевнешняяоценка. Существующеемногообразиемалых групп делает очень не простым выбор ее ведущих характеристик. Одним из критериев их выделенияявляетсяотношениекцелостностигруппы. Сопределеннойдолейусловностик таковым можно отнести: структуру группы, функционирующие в ней нормы, групповую сплоченностьикоммуникативныесети. Вэтойпоследовательностимыибудемстроитьих рассмотрение.

Групповая структура

Проведение структурного анализа предполагает определение в соотношении понятий «структура» и «система». Поэтому дальнейшее наше изложение будет строиться главным образом с учетом таких выраженных системных признаков структуры, как ее равномерность я разноуровневость, позволяющих наиболее полно охватить взаимосвязи между элементами социального целого, именуемого малой группой, иными словами, наиболее полно(описатьееструктуру). Точнотакжекакважноопределениеивметодологиианализа. Последнее часто выступает в качестве своеобразного водораздела между различными теоретическими подходами и моделями. В зависимости от предпочитаемой методологии происходит выделение ведущих принципов, полагаемых в их основание, а так же интерпретацияприродыгрупповогофункционирования.

Поуровневый анализ групповой структуры. При его проведении полезно пола-

гание на принцип ведущей деятельности, позволяющего раздифференцировать структурные характеристики группы. Различные типы групповых деятельностей задают и различные системы внутригрупповых отношений: деловых, отвечающих деятельностям инструментального типа, и эмоциональных, отвечающих деятельностям экспрессивного типа. Реализация членами группы определенных институционально заданных функций в сфере ведущей деятельности группы – по решению задач, поставленных перед ней в рамках более широкой социальной общности (организации), порождает систему так называемых официальных отношений. Но одновременно для решения этих же задач в ходе развертывания той же самой деятельности возникают функциональные образования, заранее социальной организацией не предписанные. Таковы, например, роли критика, эрудита, генератораидейвнаучномколлективе(Кричевский, Дубовская, 1991).

Связи между реализующими эти роли индивидами образуют систему неофициальных деловых отношений, наряду с которой в группе сосуществует и система неофициаль-

ных отношений – отношений эмоционального типа, представляющих собой различные неинструментальные формы межличностного общения, например, отношений симпатии – антипатии, выступающихвкачествеобъединяющегоилиразъединяющегопринципа.

Несколько отличающийся подход представляет стратометрическая модель, предложенная А.В. Петровским (1979), обладающая определенным сходством с подходом Такмена. Она включает несколько слоев (страт), каждый из которых характеризуется определенным принципом построения межличностных отношенийи соответственно своеобразиемпроявлениятехилииныхгрупповыхфеноменовипроцессов. Вкачествецентрального (ядерного) звена берется сама предметная деятельность группы, ее содержательные общественно-экономические и социально-политические характеристики. Эта страта определяет своеобразие, социальных (официальных) отношений в группе. Три последующие страты являются психологическими по своей сути. В первой из них фиксируется отношение каждого члена группы к групповой деятельности, ее целям, задачам, принципам, на которых она строится, мотивация деятельности, ее социальный смысл для каждого участника. Во второй страте представлены межличностные отношения, опосредствованные содержаниемгрупповойсовместнойдеятельности, еецелямиизадачами, принятымивгруппе принципами и ценностными ориентациями и т.п. Что же касается третьего психологического уровня групповой структуры, то он представляет собой поверхностный слой межличностных отношений, свободный от детерминирующих влияний реализуемой совместной деятельности. Хотя рассматриваемая модель и не предлагает сколько-нибудь развернутой типологии межличностных отношений в группе, тем не менее, заложенные в ней идеи могут послужить полезной основой для построения в будущем такой типологии, позволяя в полной мере – реализовать в анализе социальной группы, в том числе ее структурногозвена, методологическийпринципдеятельности.

Многомерный анализ групповой структуры. Другой возможный ракурс рас-

смотрения групповой структуры , по мнению Р.Л. Кричевского, связан с пониманием ее как многомерного образования (Кричевский, Дубовская, 1991, с. 74-80). В качестве ведущего принципа здесь выступает принцип статуса или престижности занимаемых индивидамипозицийвсистемахофициальныхинеофициальныхвнутригрупповыхотношений. В любой из них можно выделить разные по степени престижности позиции (например, континуум позиций в системе официальных отношений на университетской кафедре может бытьобозначендвумякрайнимиполюсами: позициейзаведующегоипозициейлаборанта, в системе любых неофициальных отношений – позициями лидера и аутсайдера и т.д.) и, выстроив их по вертикали, получить различные измерения групповой структуры. Между нимивполнедопустимыивзаимопереходы, ивзаимодополнения.

О каких же измерениях групповой структуры пойдет далее речь? К их числу различными авторами относятся: ролевое, статусное, социометрическое измерение, позиции социальной власти, лидерство, коммуникативные сети. Перейдем к их краткой характеристике.

Ролевое измерение представляет попытку использования применительно к анализу групповой структуры положений ролевого подхода, особенности которого уже представлялись нами подробно ранее. Здесь же отметим то, что в структуре взаимоотношений в группе многое поверхностно объясняется особенностями исполняемых ролей. Согласно ролевому подходу по отношению к любой позиции, занимаемой индивидом в структуре

межличностных взаимоотношений существуют социальные ожидания (ролевые представления), выступающие в качестве первичных регуляторов координации взаимодействия. Эти ожидания могут полностью идентифицироваться членами группы, а могут рассогласовываться с индивидуальными представлениями. Реальное же поведение представляет своего рода компромисс между социальными ожиданиями и собственными представлениями. Роли не являются качествами людей, а скорее поведенческими предписаниями, прикрепляемыми к ним. Они могут быть полностью неформальными и имплицитными (например, группа друзей) или формальными и эксплицитными (например, экипаж самолета).

Существование ролей в групповых взаимоотношения реализуется по ряду основа-

ний:

1.Они представляют разделение труда в группе – только в самых простых группахегонесуществует.

2.Они снабжают четко определяемыми социальными ожиданиями в отношении другдругавгруппеиинформациейотомкаконисвязаныдругсдругом.

3.Ониснабжаютчленовгруппысамоопределениямииположениемвгруппе, тем самымспособствуяеефункционированию(Hogg, Vaughan, 1995, c. 243).

Хотя мы часто говорим о том, что исполняем роли это является не совсем корректным. На самом деле мы рассматриваемся как их исполнители только со стороны в силу свойственного наблюдающим свойства фиксировать внимание на исполнителе, недооценивая роль ситуативного контекста по отношению к его поведению (фундаментальная ошибка атрибуции). Тем не менее, ролевое измерение может оказаться весьма полезным при создании и описании внешней групповой структуры. Исполняемые роли крайне вариативныивомногомсвязанысостатусомчеловекавгруппе.

Статусное измерение дает представление о субординированности позиций индивидов в системе отношений в малой группе. Различия в статусе могут оказывать существенное влияние и на отношение из вне и на самоотношение человека. Более того, они во многомопределяютивозможностисамореализации.

Вчастности, определенная связь выявлена между величиной статуса индивида и степенью соответствия его поведения нормам группы. С оговорками можно говорить о следующих особенностях: 1) высокостатусный член группы более конформен, чем низкостатусный; 2) высокий статус в группе обеспечивается полным согласием с групповыми нормами; 3) в отдельных ситуациях, наибольшую приверженность групповым нормам демонстрируетсубъект, занимающийвторуюпостепенипрестижностипозициювгруппе;

4)высокостатусному субъекту может быть позволено отклонение от групповых норм в попытке способствовать достижению групповой цели (феномен «идиосинкразического кредита»). В подобном разнообразии альтернатив отражена несомненная сложность группового процесса (равно, впрочем, как и сложностьэмпирического его изучения), непозволяющая согласно системному пониманию группы линейно трактовать взаимосвязи, возникающиемежду темиилиинымиеефеноменами, итребующаяпридатьиханализувероятностныйхарактер.

Вдополнение к вышесказанному отметим также, что иногда поведение высокостатусных членов группы соотносится не столько непосредственно с принятыми в ней нормами, сколько с ожиданиями их низкостатусных партнеров, безусловно, подверженными

влиянию групповых норм (Gergen, Gergen, 1981). В этом случае выделяются два типа ситуаций, водномизкоторыхакцентделаетсянапродуктивностигруппы, авдругом– наее сплоченности. Показано, что в ситуациях первого типа высокостатусные субъекты неохотно идут навстречу ожиданиям низкостатусных коллег, полагая, что для достижения групповойцелиимнеобходимосвободнораспоряжатьсяресурсамигруппы, и, крометого, конформность к ожиданиям низкостатусного партнера расценивается как угроза положению высокостатуского субъекта в группе. В ситуациях второго типа подобный эффект отсутствует, поскольку считается, что а этом случае конформность к ожиданиям низкостатусных партнеров не препятствует достижению групповой цели и не представляет угрозы чьему бы то ни было статусу, являясь, напротив, позитивным условием единения группы. Таким образом, в данном случае мы имеем дело со своего рода двухмерным анализом поведения высокостатусных членов группы, соотносимого с некоторым нормативным пластом групповой жизни, репрезентированным в соответствующих ожиданиях их низкостатусныхпартнеров.

Еще одним аспектом статусного структурного измерения является феномен «генерализации статусах», суть которого состоит в том, что статусные характеристики индивидов, связанные с членством в других социальных группах и первоначально внешние к ситуации межличностного взаимодействия вданнойгруппе(своегорода «внешний» статус), будучи привнесенными в эту ситуацию, начинают оказывать значительное влияние на особенности разворачивающегося взаимодействия, в частности на «внутренний» статус самихегоучастников(Webster, Driskell,1983).

Статусная иерархия в группе не является фиксированной: она может врьироваться во времени и от ситуации к ситуации. Возьмем, апример, оркестр, ведущий виолончелист может обладать очень высоким статусом на концерте, в то время как другие оркестранты могут обладать таковым в неформальных отношениях или на переговорахс руководством. В данном случае многое зависит от конкретной системы координат социального сравнения. Меняется она, может меняться статус. Статусная иерархия может быть и институциональной по характеру. Занимаемая позиция определяе и статус. Примером чемуявляетсяпопулярныйтрюизм: янчальник– тыдурак, тыначальник– ядурак.

В соотвествии с теорией состояния ожидания статус определяется двумя источниками:

1.Специфическими характеристиками статуса – характеристиками, определяемыми соответствием способностей групповым задачам (например, атлетизмом вспортивнойкоманде).

2.Диффузными статусными характеристиками – характеристиками, которые не-

посредственнонесвязанысгрупповымизадачами, нопозитивнооцениваемыв обществе(например, бытиеребенком, старшимповозрасту).

Диффузные статусные характеристики ассоциируемые с ожиданиями полезности генерализируютсянаширокийклассситуаций, дажевесьмадалекихотгрупповыхзадач.

Статусное измерение весьма тесно пересекается с измерением социометрическим, характеризующему субординированность позицийиндивидоввсистеме внутригрупповых межличностных предпочтений и репрезентируется как в классическом варианте социометрическойструктурыгруппы, такиваутосоциометрическийеемодификации. Посуществу, социометрическое измерение в значительной мере является аналогом неформальной

статусной структуры группы, и в этом смысле определенный интерес представляют данные, полученныерядомавторовприизучениисвязинеформального статусасразличными аспектамигрупповогопроцесса.

Измерение социальной власти отражает субординированность вертикальных расположений индивидов в зависимости от их способности оказывать влияние в группе. Собственно говоря, феномен социальной власти, изучение которого одним из первых предпри- нялещев40-егодыК. Левин(2000), иозначаетактуальное(чащепотенциальное) влияние, оказываемое одним из членов группы на другого (Хьюстон, 2004). Причем, проявления этого влияния могут осуществляться по разным направлениям, о чем свидетельствуют результаты теоретического анализа, проведенного French и Raven (1968) с целью выделения различных типов социальной власти в отношениях между людьми. Всего ими называется 5 таких типов социальной власти: вознаграждающая (способствует вознаграждению другого лица), принуждающая (способствует принуждению,. наказанию другого лица), легитимная (основывается на допущении, что один субъект имеет узаконенное право предписыватьповедениедругогосубъекта), референтная(вееосновележатотношениясимпатии, эмоционального предпочтения), экспертная (базируется на превосходстве другого лица в специальных знаниях, компетентности в определенной деятельности). Каждый из перечисленных типов социальной власти предполагает влияние, в одних случаях (например, легитимная власть) носящее более выраженный социальный, а в других (например, референтная власть) — психологический характер. Заметим, однако, что и такие, казалось бы, сугубо социальные типы влияния, как, скажем, вознаграждающая и принуждающая власть, могут иметь заметную психологическую окраску, если характер вознаграждений и наказаний является психологическим по своей сути (например, определенные их эмоциональныеэквиваленты).

Интересно, что согласно материалам эмпирических исследований (Shaw, 1971) наиболее влиятельный по тому или иному параметру социальной власти субъект часто воспринимается другими членами группы в качестве своеобразного ее коммуникативного центра, ему же нередко приписывается окружающими большая личностная привлекательность, нежели лицу, обладающему малой степенью социальной власти. Таким образом, измерения социальной властивтой или иной мере могут совпадать скоммуникативным и социометрическим измерениями групповой структуры. К этому следует добавить, что к числу разновидностей социальной властиотносятся ифеноменыруководстваи лидерства, выступающие как проявления процесса влияния, водном случае (руководство) институционально зафиксированного, социального, а в другом (лидерство) – возникающего спонтанно, психологического.

Следующим из выделенных измерений структуры малой группы является лидерство. Если, согласно концепции ценностного обмена, рассматривать лидерство как «процесс межличностного влияния, обусловленный реализацией ценностей, присущих членам группы, и направленный на достижение стоящих перед группой целей», а лидера – как члена группы, обладающего наибольшим ценностным потенциалом, обеспечивающим ему ведущее влияние в группе» (Кричевский, Рыжак, 1985, с. 112), то правомерно полагать, чтовлидерствеотраженасубординированностьпозицийиндивидоввзависимостиот их ценностных потенциалов и, что весьма существенно, их ценностных вкладов в жизнедеятельность группы. Обсуждаемый феномен, взятый вкачестве некоторого структурного

измерения, наиболее демонстративно обнаруживает себя в структурах инструментального иэмоциональноголидерства.

Измерение коммуникативных сетей, свидетельствует о субординированности позицийиндивидоввзависимостиотрасположения последних всистемах информационных потоков и концентрации у них той или иной касающейся группы информации. Вполне очевидно, что обладание информацией тесно связано с величиной официального статуса индивида в группе что, как правило, высокостатусным членам группы адресуется больше сообщений и они носят более благоприятный (дружелюбный) характер, нежели сообщения, посылаемыенизкостатусныминдивидам.

В последние годы интерес к проблеме внутригрупповых коммуникаций особенно возрос, и это отнюдь не случайно, поскольку, как утверждается в литературе (Хьюстон, 2004, Manstead, Hewstone, 1995), коммуникация лежит в основе группового процесса. К тому же подход коммуникативных сетей открывает качественно новую перспективу в исследованиях малых групп, преодолевшую инерцию классических подходов, доминировавшую в социальной психологии на протяжении многих десятилетий. В силу названных обстоятельствонболееподробнобудетрассмотренвкачествеспециальногораздела.

Представленные выше измерения групповой структуры позволяют дать более развернутое и вместе с тем подлинно системное ее описание. Проведенный анализ показывает взаимосвязь и взаимовлияние рассматривавшихся измерений. Так, субъекту, занимающему лидерскую позицию в группе, присущ высокий неформальный статус, вместе с тем, личность с высокими позитивными социометрическими показателями имеет большие шансы выйти в лидеры, и в то же время лидерство есть проявление психологического влияния, неформальной власти и т.д. Каждое отдельное измерение групповой структуры выступает некоторым детерминирующим фактором развития других измерений и в конечномсчете– структурыгруппывцелом. Правда, помнениюспециалистов(Кричевский, Дубовская, 2001), складывание целостной структуры зависит и от ряда иных факторов, в том числе индивидно-личностных характеристик членов группы и условий функционированияпоследней.

Модели групповой структуры. Традиционно последним из рассматриваемых аспектов групповой структуры связан с возможностью либо статической, либо процессуальнойеерепрезентации. Действительно, структурамалойгруппыможетбытьзафиксирована в какой-то конкретный момент жизни этого социального организма, отражая актуальное его состояние, определенный баланс или дисбаланс между элементами социального целого. Модели, призванные дать представление об относительно инвариантных состояниях групповой структуры, относятся к категории статистических и описываются элементами формальнойлогикиитеорииграфов(Collins, Raven, 1969).

С точки зрения Р.Л. Кричевского, гораздо более интересными являются модели иного типа – ориентированные на процесс и подчеркивающие (правда, далеко не всегда достаточноотчетливо) временныеизменениявструктуре(Кричевский, Дубовская, 1991, с. 80-83). Одна из таких моделей – внутренняя и внешняя система Д.. Хоманса (Homans, 1961). Основуданнойтеоретическойконструкциисоставляютпредставленияо. некоторых основных элементах группового поведения, к которым автор относит индивидуальные действия членов группы, их эмоциональные отношения друг к другу (или чувства) и их взаимодействия ввидевзаимосвязанногоповедения(кэтимэлементамдобавляютсяещеи

групповые нормы как определенные стандарты поведения, вырабатываемые группой). Постулируется, что между упомянутыми элементами группового поведения имеется тесная позитивная связь, та« что изменения в одном из них приводят к аналогичным изменениямвдругих.

СогласномоделиД. Хоманса, каждаягруппаимеетсвоеобразнуюграницу, внешней к которой является окружающая среда: физическая, техническая, социальная. Отсюда возникают задачи эффективного функционирования группы во внешней среде, порождаемые требованиями последней и вызывающие к жизни упомянутые выше элементы группового поведения. В своей совокупности они образуют внешнюю систему. Однако жизньгруппы не исчерпывается только проблемами, связанными с ее внешней средой. Групповое поведение, первоначально генерируемое необходимостью решения проблем внешней среды, порождает новый тип поведения, непосредственно внешней средой не побуждаемый и ориентированный на собственные проблемы группы. Лежащие 'в его основе элементы (индивидуальные действия, взаимодействий, чувства) составляют внутреннюю систему. Таким образом, обе «системы» имеют одинаковое поэлементное содержание, но различаются функционально. При этом подчеркивается тесная их взаимосвязь и почти полная невозможностьоперациональногоразделения.

Другаяориентированнаянапроцессдвухмерная модельгрупповойструктурыпредложена Р. Бейлсом (1965), делающим акцент на взаимодействии ее делового (относящегося к решению задачи) и межличностного (или эмоционального) аспектов. С точки зрения этого автора, возрастающая в процессе решения стоящей перед группой задачи функциональная специализация участников, ведет к дифференциации их позиций, перераспределению в доступе к имеющимся ресурсам и различиям в степени влияния на партнеров. Подобные изменения, вероятно необходимые для более эффективного решения задачи и адаптации к внешней ситуации, одновременно создают трудности во внутригрупповых отношениях, вызывая напряжения межличностного плана, способствуя возникновению дезинтеграционных тенденций. Однако нарастающие напряжения в свою очередь порождают давление, направленное всторону интеграции, истремление членовгруппы к единению «работает» как бы в противовес дифференциации, столь необходимой для решения инструментальнойзадачи. Такимобразом, вопределенныймоментжизнигруппапопадает в состояние временного равновесия, являющегося некоей равнодействующей двух противоположныхсил.

Проведенный Р. Бейлсом анализ представляет интерес, поскольку указывает на следующее весьма существенное для успешного функционирования группы обстоятельство: групповая структура (в инструментальном ее измерении), наиболее эффективная для решения поставленной перед группой задачи, может оказаться неудовлетворительной в межличностном (экспрессивное измерение) плане. И, следовательно, необходима соответствующаясбалансированностьэтихпарциальныхструктурныхизмерений.

Последняя из рассматриваемых нами динамических моделей групповой структуры принадлежит Р. Кэттеллу (1960) широко известному скорее исследованиями в области психологии личности, нежели разработками социально-психологического характера. Тем не менее, предложенная им концепция группового поведения, получившая название теории групповой синтальности (под столь необычным названием понимается поведение группы, действующей как целое), относится специалистами (1960) к числу достаточно по-