206 Алхимики и предсказатели

калить золото и серебро для превращения примесей в благо- родный металл, но все мои труды оказались напрасными. Мас- са золота, извлеченного мною из печи, уменьшилась наполовину по сравнению с первоначальной, и от моих четы- рехсот крон осталось только двести тридцать. Я дал моему ита- льянцу двадцать крон с тем, чтобы он смог отправиться в Милан, где жил автор рецептуры, и получить от него разъясне- ние некоторых ее фрагментов, недоступных нашему понима- нию. Надеясь на его возвращение, я провел в Тулузе всю зиму и, вероятно, оставался бы там и по сей день, если бы продол- жил свое ожидание, потому что больше я его никогда не видел.

Летом разразилась эпидемия чумы, и мне пришлось поки- нуть город. Несмотря на это, я не отказался от своего занятия. Я отправился в Каор, где прожил полгода и познакомился со стариком, которого все знали как Философа. В провинциях этим прозвищем часто награждают тех, чья единственная заслуга со- стоит в том, что они менее невежественны, нежели их соседи. Я показал ему свою коллекцию алхимических рецептов и спро- сил, что он о них думает. Он выбрал из них десять-двенадцать, сказав лишь, что они лучше остальных. Когда эпидемия кон- чилась, я вернулся в Тулузу и возобновил свои эксперименты по отысканию философского камня. В результате от моих че- тырехсот крон осталось сто семьдесят.

Стремясь узнать какую-нибудь более безопасную методи- ку, я в 1537 г. свел знакомство с одним жившим по соседству аббатом. Он был охвачен той же манией, что и я, и рассказал мне, что один из его друзей, отбывший в Рим в свите кардина- ла д'Арманьяка, прислал ему из этого города новый надежный рецепт трансмутации железа и меди, реализация которого обой- дется в двести крон. Я предоставил половину этой суммы, дру- гую половину выделил аббат, и мы приступили к работе. Поскольку для эксперимента требовался винный спирт, я ку- пил бочку превосходного vin de Gaillac. Я получил спиртовой экстракт и несколько раз его очистил. Мы взяли некоторое ко- личество ректификата и положили в него четыре серебряные марки и одну золотую, подвергнутые прокаливанию в течение месяца. Эту смесь мы ловко перелили в сосуд в форме рога, со- единенный с другим сосудом, выполняющим функцию ретор-

АЛХИМИКИ 207

ты, и для затвердевания смеси поместили весь аппарат в печь. Данный эксперимент длился год, но, чтобы не сидеть все это время без дела, мы тешились множеством других, менее зна- чимых опытов. Они, впрочем, имели тот же результат, что и наш главный труд.

Весь 1537 год прошел без каких-либо изменений состояния смеси. В сущности, мы могли ждать затвердевания нашего вин- ного спирта до второго пришествия. Тем не менее мы подвер- гли его воздействию паров нагретой ртути, но тщетно. Мы были сильно раздосадованы, особенно аббат, который уже похвас- тался перед всеми монахами своего монастыря, что им нужно лишь принести ему большой насос, стоящий в углу монастыр- ской территории, и он превратит его в золото. Но эта неудача не поколебала наше упорство. Я еще раз заложил мои родовые земли за четыреста крон, которые я решил истратить на новые поиски великого секрета. Аббат пожертвовал такую же сумму, и я с восемьюстами кронами отправился в Париж — город, в котором алхимиков больше, чем в любом другом городе мира. Я решил не покидать его до тех пор, пока либо не найду фило- софский камень, либо не истрачу все мои деньги. Это путеше- ствие нанесло сильнейшую обиду всем моим родственникам и друзьям, которые считали, что из меня может выйти великий юрист, и очень хотели, чтобы я посвятил себя данной профес- сии. Для восстановления спокойствия я в конце концов сделал вид, что это и есть моя цель.

9 января 1539 г. после пятнадцатидневного путешествия я прибыл в Париж. В течение месяца я держался в тени, но начал часто посещать алхимиков-любителей и ходить в лавки, где про- давались печи, только после того, как познакомился более чем с сотней алхимиков-профессионалов, каждый из которых сле- довал своей собственной теории и методике. Одни отдавали предпочтение осаждению металла из раствора, другие искали универсальный алкагест, или растворитель, третьи превозно- сили действенность корундовой эссенции, а четвертые пыта- лись получить экстракт ртути из других металлов и добиться ее последующего затвердевания. Чтобы постоянно держать друг друга в курсе достижений каждого в отдельности, мы догово- рились где-нибудь встречаться каждую ночь и обмениваться

208 АЛХИМИКИ И ПРЕДСКАЗАТЕЛИ

новостями. Иногда мы собирались в доме одного, а иногда - на чердаке другого. Это происходило не только в будние дни, но и по воскресеньям и церковным праздникам. «Ах! - гово- рил, бывало, один. - Если бы у меня были деньги для возоб- новления эксперимента, я бы что-нибудь сделал.» «Да, - говорил другой, - если бы мой тигель не треснул, я бы уже добился ус- пеха.» Третий же отчаянно восклицал: «Имей я всего лишь до- статочно прочный сферический медный сосуд, я бы добился затвердевания ртути и получил серебро.» Среди них не было никого, кто не имел какого-нибудь оправдания своей неудачи, но я был глух к их речам. Я не хотел отдавать свои деньги нико- му из них, помня, как часто я оставался в дураках.

Наконец я познакомился с одним греком и долго ставил вме- сте с ним бесполезные опыты на гвоздях из киновари. Я также познакомился с одним вновь прибывшим в Париж иностран- ным дворянином и часто посещал с ним ювелирные лавки, где он сбывал куски золота и серебра, являющиеся, как он гово- рил, плодами его экспериментов. Я долгое время приставал к нему с расспросами в надежде, что он поделится со мной сво- им секретом. Он долго отказывался это сделать, но в конце кон- цов уступил моим страстным мольбам, и я понял, что его тайна - это не более чем искусный трюк. Я не забывал информиро- вать моего оставшегося в Тулузе друга-аббата о всех своих при- ключениях и среди прочих писем послал ему отчет о фокусе, посредством которого сей шарлатан демонстрировал свое мни- мое умение превращать свинец в золото. Аббат все еще верил, что я в конце концов добьюсь успеха, и посоветовал мне ос- таться в Париже, где я развернул столь бурную деятельность, еще на год. Я оставался там три года, но, несмотря на все мои усилия, преуспел в своих изысканиях не более, чем где-либо в допарижский период.

У меня уже кончались деньги, когда я получил от аббата письмо, в котором он велел мне все бросить и незамедлитель- но вернуться в Тулузу. Я так и сделал и узнал, что к этому вре- мени он получил несколько писем от короля Наваррского (деда Генриха IV). Этот монарх был страстным и в высшей степени любознательным поклонником философии и писал аббату, что мне следует прибыть в город По и нанести ему

АЛХИМИКИ 209

визит и что он заплатит мне от трех до четырех тысяч крон, если я сообщу ему секрет, узнанный мною от дворянина-ино- странца. Аббата так раззадорила сия сумма, что он не давал мне покоя ни днем, ни ночью, пока я наконец не отправился в По. Я прибыл туда в мае 1542 г. Я работал не покладая рук и, следуя полученному мною от пройдохи-иностранца рецепту, в конце концов добился успеха. Когда к удовольствию короля это произошло, я получил обещанную награду. Он был готов заплатить и больше, но его отговорили от этого пэры его двора - даже те из них, кто ранее жаждал моего прибытия. Тогда он сердечно меня отблагодарил и отпустил с миром, сказав, что, если в его королевстве есть что-то, чем он может меня награ- дить, - конфискованное имущество или нечто подобное, - то он будет только рад это сделать. Я счел, что этих грядущих конфискаций мне, возможно, придется ждать довольно дол- го, и что в конечном итоге они мне так и не достанутся, и решил вернуться к моему другу-аббату.

По дороге из По в Тулузу я узнал об одном монахе, который был весьма сведущ в вопросах натурфилософии. По возвраще- нии я нанес ему визит. Он отнесся ко мне с жалостью и с тепло- той и добротой в голосе дал мне совет больше не тешить себя подобными экспериментами, ложными и софистскими по сво- ей природе, а прочесть хорошие книги древних философов, из которых я, возможно, узнаю не только истинную сущность ал- химии, но и точную последовательность необходимых опера- ций. Мне сей мудрый совет пришелся по душе, но прежде чем ему последовать, я вернулся к тулузскому аббату, дабы отчи- таться перед ним о наших общих восьмистах кронах и одно- временно разделить с ним вознаграждение, полученное мною от короля Наваррского. Его не слишком обрадовал рассказ о моих похождениях с момента нашего первого расставания и, похоже, еще меньше обрадовало мое решение отказаться от поисков философского камня, так как он думал, что мне по пле- чу его найти. От наших восьмисот крон осталось всего сто семь- десят шесть. Расставшись с аббатом, я вернулся в свой собственный дом с намерением оставаться там до тех пор, пока я не прочту книги всех древних философов, а затем отправить- ся в Париж.