296 Алхимики и предсказатели

свидание в Версальском парке, во время которого подарит цве- ток в знак своего расположения. Кардинал показал документ с поддельной резолюцией ювелиру, получил ожерелье и доста- вил его мадам де ла Мотт. Пока все шло по плану. Следующей ее задачей было удовлетворить кардинала, который с нетерпе- нием ждал обещанной встречи со своей ненаглядной. В это время в Париже находилась молодая женщина по фамилии д'О- лива, знаменитая своим сходством с королевой. Мадам де ла Мотт пообещала ей щедрое вознаграждение и без труда угово- рила ее сыграть роль Марии Антуанетты и встретиться с кар- диналом де Роганом в вечерних сумерках в Версальском парке. Таким образом, свидание состоялось. Кардинал был обманут скудным освещением, поразительным сходством двойника с оригиналом и собственными надеждами. Приняв цветок от ма- демуазель д'Оливы, он ушел домой с более легким сердцем, чем то, что билось в его груди вот уже много дней*.

Со временем подделка королевской подписи была обнару- жена. Б ем ер, ювелир, сразу же назвал остальных участников сдел- ки - кардинала де Рогана и мадам де ла Мотт, которые были арестованы и брошены в Бастилию. Ла Мотт подверглась тща- тельному допросу, и на основании показаний, данных ею про- тив Калиостро, того арестовали вместе с женой и также отправили в Бастилию. Столь скандальная история неизбежно привлекла к себе самое пристальное внимание. Парижане только и говорили что об ожерелье королевы, попутно выдвигая предположения относительно вины или невиновности задержанных. Муж ма- дам де ла Мотт бежал в Англию. По мнению многих, он забрал ожерелье с собой и со временем избавился от него, распродав небольшими фрагментами разным ювелирам. Но мадам де ла Мотт настойчиво утверждала, что она доверила его Калиостро, который завладел им и разобрал на части, чтобы «пополнить со- кровищницу своего огромного и непревзойденного состояния». Она охарактеризовала его следующим образом: «Знахарь, пре-

* Когда успешный ход Великой французской революции растравил злобу вра- гов несчастной королевы Франции, те утверждали, что в действительности она была одним из участников данной сделки, что она, а не мадемуазель д'Олива, встретилась с кардиналом и подарила ему цветок, и что история, рассказанная выше, была попросту состряпана ею, Ла Мотт и другими, дабы выманить у ювелира обманом 1 600 000 франков. Прим. авт.

АЛХИМИКИ 297

зренный алхимик, мечтательный искатель философского кам- ня, лжепророк, осквернитель истинной веры, самозванный граф Калиостро!» Далее она сказала, что именно он задумал план ра- зорения кардинала де Рогана, что посредством некоего магичес- кого воздействия на ее разум он склонил ее к осуществлению его замысла, и что он - грабитель, мошенник и колдун.

После того, как обвиняемые по этому делу просидели в Ба- стилии свыше полугода, процесс начался. Были заслушаны по- казания свидетелей, и Калиостро, как главный обвиняемый, первым получил возможность высказаться в свою защиту. Его выслушали с напряженнейшим вниманием. Он принял теат- ральную позу и начал свою речь: «Меня притесняют! Меня об- виняют! На меня клевещут! Разве я заслужил сей удел? Я обращаюсь к своей совести и нахожу в ней покой, в коем люди мне отказывают! Я много путешествовал. Меня знают по всей Европе и на значительной части Азии и Африки. Повсюду я был другом тем, кто меня окружал. Мои знания, время и богат- ство я всегда использовал для облегчения людских страданий. Я изучил медицину и был практикующим врачом, но я никог- да не унижал это благороднейшее и утешительнейшее из реме- сел никакими торгашескими спекуляциями. Несмотря на то, что я всегда только давал и никогда ничего и ни от кого не при- нимал, я сохранил свою независимость. Я был настолько ще- петилен в этом вопросе, что не принимал услуги даже от королей. Я безвозмездно раздавал лекарства и советы богатым, бедные получали от меня и лекарства, и деньги. Я никогда не влезал в долги, а мои манеры чисты и не испорчены.» После гораздо более многочисленных самовосхвалений в том же духе он обратил внимание аудитории на те великие страдания, ко- торые перенес, будучи в течение столь многих месяцев разлу- ченным со своей ни в чем не повинной и любящей женой, которая, как ему дали понять, была заточена в Бастилию и, воз- можно, прикована цепью к стене сырой темницы. Он настой- чиво отрицал, что ожерелье находится у него и что он его когда-либо видел. Чтобы защитить себя от слухов и обвине- ний, инспирированных, возможно, его собственной скрытно- стью в отношении своей предыдущей жизни, он выразил готовность удовлетворить любопытство публики и представить