254 Алхимики и предсказатели

и Франжипани. Напрасно он клялся в своей невиновности и сообщал пограничной страже свое настоящее имя и род заня- тий. Борри посадили в тюрьму и послали императору Леополь- ду запрос о дальнейшей судьбе задержанного. Его счастливая звезда клонилась к закату. Леопольд получил письмо в неудач- ный для Борри момент. Его величество совещался наедине с папским нунцием, и как только последний услышал имя Джу- зеппе Франческе Борри, он потребовал передать узника свя- тейшему престолу. Его требование было удовлетворено, и Борри, закованного в ручные кандалы, отправили под конвоем в римскую тюрьму инквизиции. Он был в гораздо большей сте- пени мошенником, нежели фанатичным приверженцем своих воззрений, и был не прочь публично отречься от своей ереси, если бы это сохранило ему жизнь. Когда ему было сделано со- ответствующее предложение, он не замедлил его принять. Вы- несенный ему в прошлом смертный приговор едва ли мог быть заменен наказанием менее суровым, чем пожизненное заклю- чение, но он был безумно рад избежать лап палача любой це- ной и 27 октября 1672 г. сделал публичное признание своей вины перед собравшейся толпой римлян. После этого он был переведен в тюрьму замка Сант-Анджело, где оставался до са- мой смерти, имевшей место двадцать три года спустя. Утверж- дают, что незадолго до смерти он удостоился существенной привилегии: ему разрешили иметь лабораторию и скрашивать одиночное заключение поисками философского камня. Экс- королева Кристина во время пребывания в Риме часто посеща- ла старика, чтобы поговорить с ним о химии и о доктринах розенкрейцеров. Она даже добилась для него разрешения иног- да покидать тюрьму на один или два дня и гостить у нее во дворце под ее ответственность за его возвращение в неволю. Она поощряла его поиски великого секрета алхимиков и для их осуществления снабжала его деньгами. Можно предполо- жить, что Борри извлек из этого знакомства максимальную вы- году, а Кристина не получила ничего, кроме горького опыта. Однако нет уверенности в том, что она получила даже это, ибо до самой смерти она верила в возможность отыскания фило- софского камня и была готова помочь любому внушающему доверие авантюристу.

АЛХИМИКИ 255

Примерно на двенадцатом году заключения Борри в Кёльне был издан небольшой труд, озаглавленный «Ключ от кабине- та благородного рыцаря Джузеппе Франческа Борри, в котором заперто множество принадлежащих его перу любопытных за- писок по химии и другим наукам, а также его жизнеописание». Эта книга содержала развернутое изложение розенкрейцерской философии и дала аббату де Виллару материал для интересно- го кабалистического романа «Граф де Габалис», наделавшего много шума на исходе семнадцатого столетия.

Не дожив до восьмидесяти лет, Борри умер в тюрьме Сант- Анджело в 1695 г. Кроме «Ключа от кабинета», написанного в 1666 г. в Копенгагене для «просвещения» короля Фридриха III, он опубликовал труд по алхимии и оккультным наукам под на- званием «Миссия Ромула для римлян».

МЕНЕЕ ИЗВЕСТНЫЕ

АЛХИМИКИ

СЕМНАДЦАТОГО ВЕКА

Помимо искателей философского камня, о которых было рассказано выше, в данном и предыдущем столетии жило мно- жество авторов, наводнивших литературу своими книгами на эту тему. Большинство ученых мужей той эпохи действитель- но верило в целесообразность означенных поисков. Несмотря на то, что Ван Гельмонт, Боррихий, Кирхер, Бёрхааве и другие авторы не занимались алхимией профессионально, они люби- ли эту науку и поощряли специалистов в данной области. Гель- веции, дед и тезка прославленного философа, утверждает, что в 1666 г. в Гааге он видел, как некий незнакомец превратил не- благородный металл в золото. Он пишет, что однажды к нему в кабинет зашел человек, одетый как респектабельный бюргер из Северной Голландии, но весьма скромный и простой в об- щении, намеревавшийся развеять его сомнения в отношении философского камня. Он спросил Гельвеция, узнает ли тот сей редкий камень, если увидит его. Гельвеции ответил отрицатель- но. Бюргер немедленно достал из кармана маленькую шкатул- ку из слоновой кости, в которой лежали три очень тяжелых кусочка металла цвета серы, и заверил Гельвеция, что он может