50 История финансовых пирамид и денежных мании

самое произошло с Ло и его системой бумажных денег. Как только ее коснулось дуновение народного недоверия, она об- ратилась в руины, и никто не мог воздвигнуть ее вновь.

Первый легкий сигнал тревоги прозвучал в начале 1720 г. Принц де Конти, оскорбленный тем, что Ло отказался продать ему новые акции Индийской компании по их номинальной сто- имости, послал людей в банк с требованием обменять на ме- таллические деньги такое огромное количество банкнот, что для транспортировки потребовалось три телеги. Ло пожаловал- ся регенту, обратив особое внимание последнего на зло, кото- рое может произойти, если такой пример найдет подражателей. Регент, также отдавая себе в этом отчет, послал за принцем де Конти и приказал ему под угрозой сильной немилости вернуть банку две трети монет, которые он оттуда вывез. Принц был вынужден подчиниться деспотичному приказу. К счастью для Ло, де Конти был непопулярной персоной: все осуждали его подлость и алчность и соглашались, что он обошелся с Ло не- справедливо. Тем не менее странно, что это, если можно так выразиться, бегство от банкнот не заставило ни Ло, ни регента прекратить их выпуск. Скоро нашлись те, кто на почве недове- рия повторили поступок де Конти, совершенный им на почве мстительности. Все больше сообразительных маклеров спра- ведливо полагали, что рост курса акций и количество банкнот в обращении не может быть бесконечным. Бурдон и ла Ришар- дье, известные спекулянты, спокойно и постепенно конверти- ровали свои банкноты в металлические деньги и перевели их в банки других стран. Кроме того, они постоянно и в большом количестве скупали столовое серебро и ювелирные изделия и тайно пересылали их в Англию и Голландию. Брокер Вермале, почуявший надвигавшуюся бурю, скопил золотые и серебря- ные монеты на сумму почти в миллион ливров, которые он сложил в крестьянскую телегу и накрыл сеном и коровьим на- возом. Затем он переоделся в грязный крестьянский холщовый халат, или рабочую блузу, и в безопасности вывез свой драго- ценный груз в Бельгию, где вскоре нашел способ переправить его в Амстердам.

До той поры каждый мог без труда достать металличес- кие деньги. Но эта система не могла культивироваться дол-

МИССИСИПСКИЙ ПЛАН 51

го, не провоцируя их дефицит. Отовсюду слышались голоса недовольных и требования разобраться в сложившейся си- туации. Генеральные штаты долго решали, что же предпри- нять, и Ло, к которому обратились за советом, предложил издать указ о девальвации металлических денег на пять про- центов по сравнению с бумажными. Этот указ был опубли- кован, но вскоре заменен новым, согласно которому монеты обесценивались на десять процентов. Вместе с тем были ог- раничены единовременные банковские выплаты монетами: до ста ливров золотом и до тысячи серебром. Все эти меры были не в состоянии вернуть доверие к бумажным деньгам, несмотря на то, что ограничение наличных платежей до столь узких рамок поддерживало кредитоспособность банка.

Вопреки всем усилиям, благородные металлы продолжали переправляться в Англию и Голландию. Все оставшиеся в стра- не монеты берегли как зеницу ока или прятали, и в конце кон- цов их дефицит стал настолько ощутимым, что больше не могли осуществляться торговые операции. Тогда Ло отважил- ся на дерзкий эксперимент - он решил вообще запретить хож- дение металлических денег. В феврале 1720 г. был издан указ, который вместо того, чтобы в соответствии с его предназначе- нием восстановить кредитоспособность банкнот, нанес им смертельный удар и поставил страну на грань революции. Этим пресловутым указом любому человеку запрещалось иметь в своем распоряжении более пятисот ливров (20 фунтов стерлин- гов) в монетах под угрозой крупного штрафа и конфискации найденных сумм. Было также запрещено скупать ювелирные изделия, серебряную и золотую посуду, а также драгоценные камни; доносчиков поощряли искать нарушителей, обещая по- ловину обнаруженной ими суммы. Вся страна взвыла в отчая- нии от этой неслыханной тирании. Ежедневно имели место самые одиозные гонения. Семейное уединение нарушалось вторжением доносчиков и провокаторов. Самых добродетель- ных и честных обвиняли в преступлении из-за имевшегося у них одного луидора. Слуги предавали своих хозяев, сосед шпи- онил за соседом, а аресты и конфискации стали столь частыми, что суды трещали по швам от непомерного количества заво- димых дел. Стоило доносчику сообщить, что он подозревает