112 История финансовых пирамид и денежных маний

сался на 70 000, г-н Крэггз, как старший по положению, — на 659 000, граф Сандерлендский - на 160 000 и г-н Стэнхоуп - на 47 000 фунтов. В отчете упоминалось еще шесть человек, менее высокопоставленных. В конце концов комитет объявил, что из- за отсутствия Найта, являвшегося своего рода ключевым зве- ном аферы, расследование было решено приостановить.

Первый отчет было приказано напечатать и принять к рас- смотрению через день. После весьма гневных и оживленных дебатов было согласовано несколько резолюций, осуждающих действия директоров и связанных с ними членов парламента и администрации и объявляющих, что те должны, все без разбо- ра, своим собственным имуществом возместить ущерб, нане- сенный ими народу. Их деятельность была названа продажной, позорной и опасной, и было приказано внести законопроект, призванный помочь несчастным пострадавшим.

Г-н Чарльз Стэнхоуп был первым, кого призвали отчитаться о своем участии в данной афере. Защищая себя, он настаивал на том, что в течение нескольких лет он отдавал все свои деньги на хранение г-ну Нашу и что, какие бы ценные бумаги не приобре- тал для него г-н Найт, он расплатился за них сполна. Что же каса- ется ценных бумаг, купленных для него фирмой «Тернер, Кэсуолл энд Ко.», то он сказал, что ничего об этом не знает. Все, что было сделано по данному вопросу, было сделано без его санкции, и он не может нести за это ответственность. «Тернер, Кэсуолл энд Ко.» взяли ответственность на себя, но для всякого беспристрастного и непредубежденного человека было очевидно, что г-н Стэнхо- уп стал богаче на 250 000 фунтов, находившихся в руках этой фирмы и предназначенных ему. Тем не менее его оправдали с перевесом всего в три голоса. Для защиты были приложены боль- шие усилия. Лорд Стэнхоуп, сын графа Честерфилдского, по очереди обходил колеблющихся парламентариев, используя все свое красноречие, чтобы убедить их либо проголосовать за оп- равдание, либо отлучиться из палаты. Многих недалеких депу- татов его увещевания сбили с толку, что и привело к известному результату. Оправдание вызвало величайшее недовольство во всей стране. В разных районах Лондона собирались озлоблен- ные толпы; повсюду опасались, что начнутся беспорядки, осо- бенно потому, что многие ожидали подобного исхода от допросов

«МЫЛЬНЫЙ ПУЗЫРЬ» ЮЖНЫХ МОРЕЙ 113

более виновных. Г-н Айлэби, высокая должность и большая от- ветственность которого подразумевали априорную честность, будь он даже недостаточно честен с рождения, в данной ситуа- ции весьма справедливо считался наиболее вероятным преступ- ником номер один. Его дело было принято к рассмотрению на следующий день после оправдания г-на Стэнхоупа. Царило силь- ное возбуждение, кулуары и коридоры палаты заполонили тол- пы людей, с нетерпением ожидающих результата. Дебаты продолжались весь день. Г-ну Айлэби мало кто сочувствовал: его вина была настолько бесспорной и ужасной, что никто не отва- жился выступить в его защиту. В конце концов было единоглас- но решено, что г-н Айлэби, поощрявший и содействовавший претворению в жизнь губительного плана «южных морей» с це- лью собственного непомерного обогащения, наравне с дирек- торами компании участвовавший в их пагубной деятельности, приведшей к краху национальной торговли и кредитной систе- мы королевства, в наказание за свои преступления подлежит из- гнанию с позором из Палаты общин и тюремному заключению в лондонском Тауэре под особой охраной; кроме того, ему было запрещено покидать королевство в течение года или до оконча- ния следующей парламентской сессии и приказано составить правдивый отчет о всем его имуществе, чтобы оно могло быть передано в пользу тех, кто пострадал от его противозаконных действий.

Этот вердикт вызвал величайшую радость. Несмотря на то, что он был вынесен в половине первого ночи, известие о нем скоро облетело весь город. Некоторые люди в знак радости устроили иллюминацию. На следующий день, когда г-на Ай- лэби везли в Тауэр, на Тауэрском холме собралась толпа лю- дей, намеревавшихся освистать осужденного и забросать его камнями. Не преуспев в этом, они развели большой костер и танцевали вокруг него, переполняемые весельем. Несколько костров было разведено и в других местах; в Лондоне царила праздничная атмосфера, и люди поздравляли друг друга, слов- но они только что избежали великого бедствия. Ярость, выз- ванная оправданием г-на Стэнхоупа, разрослась до таких масштабов, что никто не знал, чем бы все кончилось, удос- тойся г-н Айлэби подобной же милости.