Ормазд сотворил ограниченное Время как священную историю. Впрочем, особая оригинальность маздеитской мысли состоит в толковании космогонии, антропогонии и проповеди Заратустры как составляющих элементов все той же священной истории.

§215. Два Творения: mēnok и gētik

Согласно тексту первой главы «Бундахишна», Ормазд и Ахриман существуют предвечно; но если Ормазд бесконечен во Времени и ограничен Ахриманом в Пространстве, то Ахриман ограничен и в том и в другом по той причине, что однажды он прекратит свое существование. Иначе говоря, в маздеизме Бог изначально конечен, так как ограничен своим врагом Ахриманом25. Такое положение могло бы длиться целую вечность, если бы однажды Ахриман не совершил нападение на Ормазда. В ответ Ормазд сотворил мир, что позволило ему стать бесконечным и в пространстве. Так Ахриман помог Ормазду приблизиться к совершенству. Другими словами, Зло, неосознанное и невольное, помогает победе Добра — концепция, достаточно часто встречающаяся в истории, и пробудившая страстный интерес Гете.

В своем всеведении Ормазд предвидит враждебные действия Ахримана и создает «идеальное», или «духовное», творение. Термин mēnok почти непереводим, так как он относится и к совершенному, и к еще не рожденному, «зачаточному» миру. Согласно «Dētastēn i Dēnīk» (37:3 sq.), все то, что представляет собой mēnok, духовную природу — совершенно, и «Денкарт» (9:37, 5) утверждает, что прежде Мир был бессмертным. С другой стороны, «Бундахишн» (1,6) описывает Творение, пребывавшее в состоянии mēnok в течение 3000-летнего периода, как не имеющее «ни мысли, ни движения, ни формы»26. Правда, этим описанием подчеркивается по преимуществу неземной и духовный характер состояния mēnok. «Я пришел из небесного мира (mēnok), записано в тексте IV века, «не в земном мире, gētik, начал я быть. Изначально был явлен я в духовной природе, и моя первозданная сущность — неземная сущность»27. Уточним, однако, что речь идет не об абстрактном существовании, не о мире платоновских Идей: состояние mēnok может

25 Zaehner. Teachings of the Magi, p. 30.

См. другие тексты, приведенные и прокомментированные в: Duchesne-Cuillemin. Ор. cit., pp. 310-311; ср.

также: Mary Boyce. History of Zoroastranism, I, p. 229 sq.

27 Pand Namak i Zartusht (= Le Livre de conseils de Zartusht), строфа 2, перев. в: H. Corbin. Le Temps cyclique dans le mazdéisme, p. 151.

267

быть определено как некий модус бытия, духовный и телесный одновременно.

В космической драме и в мировой истории различаются четыре этапа. На изначальном этапе Ахриман и силы тьмы производят враждебные действия против светоносного мира Ормазда (здесь речь идет о дуализме акосмического типа, так как, по зороастрийскому учению, Ахурамазда — создатель и света и тьмы: ср.: «Ясна» 44.5). Перед тем как перевести Творение из духовного состояния (mēnok) в материальное (gētik), Ормазд задает вопрос фравашам (предвечным духам, обитающим на небесах), хотят ли они облечься плотью здесь на земле, дабы биться с силами Зла28. И фраваши соглашаются, что свидетельствует о стремлении к жизни во плоти, к деятельности и, наконец, к материи, в чем и состоит суть учения Заратустры. Налицо отличие от гностического и манихейского пессимизма29. Действительно, до того как Ахриман предпринял враждебные действия против Ормазда, материальное творение (gētik) пребывало, в самом себе, благим и совершенным. Только агрессивность Ахримана подвергает его разрушительному воздействию, привнося в него Зло. В результате происходит «смешение», (gumēcišn), в этом состоянии отныне пребывает все Творение, которое «исправится» лишь после конечного очищения. Ахриман и его демоническое воинство оскверняют материальный мир, проникая в него и наводя порчу своими губительными порождениями, главным образом, вселяясь в тела людей. Некоторые тексты дают понять, что Ахриман вовсе не противопоставляет «хорошему» gētik Ормазда созданный им gêtik негативного свойства: для того, чтобы погубить мир, ему достаточно в него проникнуть и там поселиться. «Следовательно, лишившись прибежища в человеческих телах, Ахриман будет изгнан из целого мира»30.

Враждебные действия Ахримана описаны в патетических выражениях: он разрывает края небосвода, проникает в материальный мир (gētik), загрязняет воды, отравляет растения и тем самым вызывает гибель первобыка31. Он нападает на Гайомарта, первочеловека, и Блудница оскверняет последнего, а в его лице — и всех прочих людей (однако Гайомарту было предназначено прожить еще 30 лет после этого на-

28Bundahishn, chap.I, перев. в: Zaehner. Zurvan, p. 336*70.

29Для маздеизма радикальный дуализм Мани представлял собой самую настоящую ересь.

30Денкарт VI, 264, перев. в: S. Shaked. Some notes on Ahreman, p. 230.

31Из его костного мозга произрастают все годные для еды и лекарственные растения, из его семени происходят все полезные животные. В этом можно узнать отголоски мифа типа «Хаинувеле»; ср. §11. Об убийстве Быка ср.: Duchesne-Guillemin, pp. 323-24; Mary Boyce. Ор. cit., pp. 138 sq., 231.

268

падения). Затем Ахриман набрасывается на священный огонь и, заставляя его дымить, оскверняет. Даже в апогее власти Ахриман — все равно пленник материального мира, так как небо захлопывается, и он остается в Творении, как в ловушке32.

§216. От Гайомарта к Саошьянту

Гайомарт — это сын Ормазда и Спандармат, Земли; как все мифические исполины (макрантропы), он круглой формы, «и блеск его подобен солнцу» (Ср.: Платон. Пир 189 d sq.). Когда он умирает, из тела его возникают металлы; треть его семени, очищенного солнечным светом, падает на землю и порождает ревень, откуда рождается первая человеческая пара, Мартйа и Мартйанаг. Другими словами, первые люди — дети мифического предка (Гайомарта) и Матери-Земли, а форма их существования — растительная, это достаточно широко распространенная в мире мифологема. Ормазд предписывает им делать добро, не поклоняться демонам и воздерживаться от пищи. Мартйа и Мартйанаг действительно провозглашают Ормазда Творцом, но, уступив соблазну Ахримана, восклицают: «Вот он, творец Земли, воды и растений!». Из-за этой «неправды» на пару накладывается проклятье, и душам их суждено остаться в Аду вплоть до самого Воскресенья.

Первые тридцать дней они живут без пищи, потом сосут молоко козы, хотя и делают вид, что это им не по душе, в чем заключается следующая «неправда», послужившая подкреплением демонам. Этот мифический эпизод можно толковать двояко: 1) грех «неправды, лжи»*71 или 2) грех, заключающийся в том, что они вкушали пишу, и тем самым предопределили человеческий удел; ведь во многих архаических мифах первая пара не испытывает потребности в пище; более того, согласно иранским верованиям, в конце времен люди откажутся от привычки есть и пить33. Еще через тридцать дней Мартйа и Мартйанаг убивают вожака стада и делают из туши жаркое. Часть мяса они жертвуют огню, еще часть богам, подбрасывая ее вверх, но коршун на лету перехватывает божественную долю (вскоре пес первым съедает мясо жертвы). Это может означать, что Бог не принял подношения, но и что человек не должен есть мясо. На протяжении пятидесяти лет Мартйа и Мартйанаг не испытывали друг к другу никакого плотского влечения. Но однажды они соединились, отчего появились на свет двое близнецов — «столь вкусных», что одного из них тут же проглотила мать,

32Ахриман не может больше напасть на Небо, так как теперь вооруженные копьями фраваши стоят на страже

«небесной крепости»: ср.: Zaehner. Dawn and Twilight of Zoroastrianism, p. 270.

33Bundahishn, перев. в: Zaehner. Teachings of the Magi, p. 145; ср.: idem. Zurvan, p. 352.

269

а другого — отец. Тогда Ормазд «отбивает» у детей вкус, чтобы отныне родители оставляли свое потомство в живых34. Затем Мартйа и Мартйанаг снова и снова рождают близнецов, которые становятся прародителями всех человеческих рас.

Миф о Гайомарте (авестийское gaya maretan, «смертная жизнь») исключительно важен для оценки метода толкования традиционной мифологии зороастрийскими теологами. Как Имир или Пуруша, Гайомарт — первый андрогиннный макрантроп, но факт его предания смерти расценивается по-разному. Не целокупный Мир воссоздан из его тела, а только металлы, говоря иначе — планеты, а из семени его — ревень, сам порождающий первую пару людей. Как в теологических спекуляциях позднего иудаизма Адаму приписываются одновременно и космологические атрибуты, и высшие духовные добродетели, так и Гайомарт обладает высочайшим достоинством. В священной истории маздеитов он идет вслед за Заратустрой и Саошьянтом. В самом деле, в материальном творении (gētē), Гайомарт первым получает откровение Благой Веры35. Оттого что тридцать лет он противостоял натиску Ахримана, он смог сообщить откровение Мартйе и Мартйанагу, которые передали это откровение дальше, своим потомкам. Маздеитская теология провозглашает Гайомарта мужем праведным и совершенным, равным Заратустре и Саошьянту36.

Дело рук позднейших теологов — возвеличение Гайомарта — завершилось «исправлением» человеческого удела. В сущности, человек был создан благим и наделенным, как и Гайомарт, бессмертной душой и телом. Смерть была запущена в материальный мир Ахриманом как следствие греха, совершенного прародителями. Но, по заключению Ценера37, для зороастризма первородный грех — это не столько акт неповиновения, сколько просто ошибка: прародители заблуждались, принимая Ахримана за Творца. Однако Ахриману не удалось убить душу Гайомарта и, следовательно, человеческую душу. Душа — самый могущественный союзник Ормазда, потому что в материальном мире только человек обладает свободой выбора. Но сама душа может действовать не иначе как через тело, где она обитает; тело — это инструмент или «риза души». Более того, тело создано вовсе не из тьмы (вопреки утверждениям гностиков), но из той же самой субстанции, что и душа; вначале тело было светоносно и благоуханно, лишь вожделение сдела-

34Greater Bundahishn, XIV, §14, перев. в: Zaehner. Teachings, p. 73; другой перевод в: Christensen. Le premier homme et le premier roi, I, pp. 19-20.

35Денкарт. 7:I, 4, перев. в: Molé. Culte, mythe et cosmologie dans l'Iran ancien, p. 504.

36См. тексты, приведенные Моле, и его комментарий, ор. cit., pp. 485 sq.; 521.

37The Dawn and Twilight of Zoroastrianism, p. 267.

270

ло его зловонным. Все же после эсхатологического Страшного Суда душа обретает воскресшее и сияющее тело38.

В итоге, благодаря свободе выбора между Добром и Злом, человек не только обеспечивает свое собственное спасение, но он в равной степени может соучаствовать в искупительном деле Ормазда. Как мы видели

(§104), любой святитель вносит свой вклад в дело «преображения» мира, восстанавливая в самом себе состояние чистоты, предшествовавшее «смешению» (gūmecišn), результату враждебных действий Ахримана. Ибо для маздеизма материальное Творение, т.е. материя и жизнь, благи сами по себе и заслуживают очищения и восстановления. Учение о воскресении тел на деле провозглашает бесценное достоинство Творения. Это самая твердая и смелая религиозная оценка материи, значительно предваряющая по времени концепции западных «философов-алхимиков» XVII века (ср. т. III).

В течение 3000 лет — от убийства Гайомарта и появления первой четы до пришествия Заратустры — сменило друг друга много легендарных царствий, самые известные из которых — царствия Йимы, Ажи-

Дахаки и Траэтаоны. Заратустра возникает в самом центре истории», на равном расстоянии и от Гайомарта, и от будущего Спасителя, Саошьянта (согласно преданию IV в. до н.э., Саошьянт будет рожден девой, искупавшейся в озере Касаойя: его волны чудесным образом сохранят семя Заратустры). Как уже было замечено, (§§104, 112), окончательное Обновление (frašō-kereti) состоится в результате совершенного Саошьянтом жертвоприношения. Книги на пехлеви подробно описывают тонкости и эпизоды этого эсхатологического сценария. Сначала, в течение последних трех тысячелетий, люди постепенно станут воздерживаться от употребления мяса, молока, растений, чтобы питаться только водой. Согласно «Бундахишну», это именно то, что происходит со старцами в конце жизни.

Фактически эсхатология вновь и вновь повторяет, чтобы отменить их, деяния и жесты прародителей. Вот почему демоница Ажи (Алчность), не обладая более властью над людьми, будет обречена пожирать демонов. Убийству первобыка Ахриманом соответствует эсхатологическое жертвоприношение быка Хатайоша, совершенное Саошьянтом и Ормаздом. Приготовленный из его жира и костного мозга напиток, смешанный с белой хаомой, сделает бессмертными всех воскресших людей. Как первочеловек Гайомарт станет «первенцем из воскресших». Вновь разразятся битвы начала времен: опять появится дракон АжиДахака и опять потребуется воскрешение Траэтаоны, который победил его in illo tempore. В конечной битве сходятся оба воинства,

38 См. отрывки из «Денкарта», перевод и комментарии: Zaehner. Ор. cit., р. 273 sq.

271

и у каждого из сражающихся имеется свой, совершенно определенный противник, Ахриман и Ажи падут последними под ударами Ормазда и Сраоши39.

Согласно некоторым источникам, Ахриман навсегда лишен силы; согласно другим — снова низвергнут в яму, через которую проник в мир, где ему и было суждено поражение40. Пожар огромной силы растопит металлы в горах, и в этой огненной реке, жар которой невыносим для грешников и подобен теплому молоку для праведников, три дня очищаются воскрешенные тела. От жара горы сровняются с долинами, отверстия, ведущие в Ад, закроются (равнинная земля, как известно, — это образ райского мира, первозданного и одновременно эсхатологического). После Обновления люди, освобожденные от риска согрешить, будут жить вечно, наслаждаясь как плотскими (например, произойдет воссоединение семей), так и духовными блаженствами.

§217. Мистерии Митры

Согласно Плутарху (Pomp. 24, 5), пираты из Киликии «тайно совершали мистерии» Митры; побежденные и плененные Помпеем, они распространили этот культ на Западе. Это первое упоминание о мистериях Митры41. Нам неведом процесс, сделавший из иранского божества, превозносимого в «Михр-яште» (ср. §109), Митру мистерий. Культ его распространился, очевидно, в среде магов, поселившихся в Месопотамии и в Малой Азии. Типичный бог-победитель, Митра сделался покровителем парфянских царей. На погребальном камне Антиоха I из Коммагены (69-34 гг. до н.э.) бог пожимает руку царю. Но, по-видимому, царский культ Митры не содержал никакого тайного ритуала; с конца эпохи Ахеменидов помпезные церемонии Mithrakana происходили публично.

Мифология и теология митраистских мистерий дошла до нас, главным образом, благодаря скульптурным памятникам. Немногочисленные литературные источники касаются, в основном, культа и степеней инициаций. Один из мифов рассказывает о рождении Митры из скалы (de petra natus), подобно антропоморфному Улликумми (§46), фригий-

39См.: Bundahishn, 34: 23; Duchesne-Guillemin. Ор. cit., p. 350 sq. Zaehner. Dawn and Twilight, p. 309 sq.

Здесь, конечно, речь идет об эсхатологическом индоевропейском мифе, сохранившемся и в брахманистской Индии, и у древних германцев; ср. § § 177, 192.

40Mēnok i Xrat, 8:11-15; Denkart XII, 13: §297; ср. другие источники, приведенные в: Duchesne-Gillemin. р. 351, Zaehner. Ор. cit., pp. 314 sq., 351, Widengren. Rel. De l'Iran, p. 230 sq.

41Все прочие литературные, эпиграфические и археологические источники, касающиеся этого культа и его проникновения на Запад, датируются не ранее, чем первыми веками христианской эры.

272

цу Агдитису (§207) и знаменитому герою осетинской мифологии42 *72. Именно по этой причине в мистериях Митры пещера играет первостепенную роль. С другой стороны, по преданию, дошедшему до нас в трудах аль-Бируни, парфянский царь накануне своего вступления на престол удалялся в пещеру, а его подданные оказывали ему почести, словно новорожденному, или, точнее, младенцу сверхъестественного про-

исхождения43. Армянские предания повествуют о некоей пещере, где «пребывал в затворе» Мгер (т.е. Mihr, Mithra), и откуда он выходил только раз в году. В новом царе воплощался и заново рождался Митра44. Мы находим эту иранскую тему в христианской легенде о Рождестве Христа — в вифлеемской, исполненной света, пещере45 *73. Итак, чудесное рождение Митры неразрывной частью входило в иранский синкретический миф о Космократе-Искупителе.

Главный эпизод мифов о Митре — это умыкание небесного быка и принесение его в жертву, если судить по некоторым дошедшим до нас памятникам, по приказу Солнца (Sol). Жертвоприношение быка фигурирует почти на всех митраистских барельефах и росписях. Митра неохотно выполняет свою «миссию»; отвернув лицо, одной рукой берет он животное за ноздри, другой же вонзает нож ему в бок. «Из тела умирающей жертвы всходят все полезные травы и растения (...) Из спинного мозга его произросло дающее хлеб зерно, а из крови его — лоза виноградная, дающая священный напиток мистерий»46. В зороастрийском контексте кажется загадочным совершенное Митрой жертвоприношение быка. Как мы уже видели (§216), умерщвление первобыка — дело рук Ахримана. Однако в позднем тексте («Бундахишн», VI, Е, 1—4) говорится о благотворных последствиях этого жертвоприношения: из семени первобыка, очищенного лунным светом, рождаются различные виды животных, а из тела его произрастают растения. С морфологической точки зрения, это «созидательное убийство» лучше объяснимо в контексте аграрных религий, нежели в инициатическом культе47. С другой стороны, как мы уже видели (§216), в конце Времен бык Ха-

42Ср.: G. Dumézil. Légendes sur les Nartes, p. 192 sq.

43Al-Bîrûni. India (перев. Sachau), II, p. 10.

44G. Widengren. Iranisch-semitische Kulturbegegnung, p. 65; idem. Les religions de l'Iran, p. 269. См. др. примеры в: S. Hartman. Gayomart, p. 60, n.2, p. 180, n. 6. Ср. также J. Gershevitch. — Mithraic Studies, pp. 85 sq., 356.

45Ср. : Eliade. Méphistophélès et l'Androgyne, p. 61 sq.; idem. De Zalmoxis à Gengis Khan, p. 37 sq.

46F. Cumont. Les Mystères de Mithra (2e éd), p. 113. Ср.: idem. Textes et Monuments figurés relatifs aux Mystères

de Mithra, I, pp. 179 sq., 186 sq.*74

47 Виденгрен напоминает о поздневавилонском ритуале, Kalu, который состоит в жертвоприношении быка для обеспечения космического плодородия; ср.: Iranisch-semitische Kulturbegegnung, p. 51 sq.

273

тайош будет принесен в жертву Саошьянтом и Ормаздом, и приготовленный из его жира и костного мозга напиток сделает людей бессмертными. Так что можно сопоставить поступок Митры с этим эсхатологическим жертвоприношением; в данном случае правомочно утверждать, что инициация в мистериях предвосхищает окончательное Обновление, другими словами, спасение миста48.

Принесение в жертву быка происходит в пещере перед лицом Солнца и Луны. На космическую структуру жертвоприношения указывают 12 знаков зодиака или 7 планет, а также символы ветров и четырех времен года. Два персонажа, Кауто и Каутопат, одетые так же, как и Митра, держа в руках зажженные факелы, пристально созерцают деяние бога (действительно, Псевдо-Дионисий говорит о «троичном Митре», Epist. 7).

Отношения между Sol и Митрой представляют еще не дождавшуюся своего разрешения проблему; с одной стороны, Sol, хотя он рангом и ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка; с другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus [Непобедимое солнце]. Некоторые сцены представляют Sol коленопреклоненным перед Митрой, другие изображают этих двух богов, обменивающихся рукопожатием. Как бы то ни было, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. Пир происходит в космической пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках — образец ритуальной трапезы, когда мисты в масках, указывающих на степени их посвящения, обслуживают Главу (Pater) собрания. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо; кое-где он изображен бегущим за солнечной колесницей.

Митра является единственным богом, не разделяющим трагической судьбы мистериальных божеств, из чего можно сделать заключение, что сценарий митраистской инициации не содержал испытаний смертью и воскресением. Перед инициацией посвящаемые давали клятву (sacramentum) хранить тайны мистерий. Текст Святого Иеронима (Ер. 107, ad Laetam) и многочисленные надписи донесли до нас перечень степеней посвящения. Их семь: Ворон (corax), Жена (nymphus), Воин (miles), Лев (leo), Перс (perses), Солнечный Вестник (heliodromus) и Отец (pater). Доступ к первым ступеням обеспечивался даже детям, начиная с семилетнего возраста; возможно, они получали определенное религиозное образование и заучивали песнопения и гимны. Общи-

48 Аналогичные интерпретации таврохтонии (заклания быка) см.: J.R. Hinnels (ed.) Mitraic Studies, p. 305 sq. Вообще же, начиная с Н. Windischmann (1859), многие иранологи отметили поразительное сходство между Митрой и Саошьянтом. Из последних работ см.: Hinnels. Ор. cit, р. 311 (п. 132 и ссылки).

274

на мистов разделялась на две группы: «служителей» и «участников», последняя группа состояла из инициатов со ступени leo и выше49.

Нам неизвестны детали этого ступенчатого посвящения. Христианские апологеты, выступая против