3. Ответственность соучастников

Уголовно-правовая наука знает две основные теории ответственности соучастников: акцессорная теория ответственности соучастников (основанная на единстве основания уголовной ответственности соучастников и зависимости правовых последствий для соучастников от содеянного исполнителем) и теория самостоятельности и индивидуализации ответственности соучастников.

Российское уголовное законодательство основывается на теории логической акцессорности ответственности соучастников (М.И. Ковалев, П.Ф. Тельнов), делая из собственно акцессорной теории существенные исключения, связанные, в основном, с реализацией принципов субъективного вменения, индивидуализации ответственности и личной ответственности.

Основные положения акцессорной теории ответственности соучастников, воспринятые российским уголовным законодательством:

1) Соучастие имеет место лишь при наличии уголовно наказуемого деяния исполнителя, т.е. когда он хотя бы начал выполнять преступление (не может состоять лишь из деяний иных соучастников преступления). Основанием уголовной ответственности соучастников преступления является выполнение состава преступления исполнителем (при содействии соучастника). Если деяние исполнителя признано малозначительным (ч.2 ст.14 УК РФ), то ответственности не подлежат все соучастники преступления. В то же время, исключение уголовной ответственности исполнителя в силу добровольного отказа от преступления, а также его освобождение от уголовной ответственности по предусмотренным УК РФ основаниям не исключают уголовной ответственности других соучастников.

2) Стадия совершения преступления для каждого из соучастников определяется степенью завершенности деяния исполнителем.

3) Квалификация деяния соучастника определяется той же нормой Особенной части УК РФ, по которой квалифицируется деяние исполнителя (с добавлением у иных соучастников ссылки на ст.33 УК РФ).

4) Всем соучастникам вменяется общий преступный результат их совместной деятельности независимо от фактического вклада в его достижение каждого из соучастников. Так, в п.25 ППВС РФ от 27.12.2002 № 29 разъяснено, что решая вопрос о квалификации действий лиц, совершивших хищение чужого имущества в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору либо организованной группы по признаку “причинения значительного ущерба гражданину” либо по признаку “совершения в крупном размере”, следует исходить из общей стоимости похищенного всеми участниками преступной группы. Аналогично, при исчислении размера дохода, полученного в результате незаконного предпринимательства (ст.171 УК РФ) организованной группой лиц, судам следует исходить из общей суммы дохода, извлеченного всеми ее участниками (п.13 ППВС РФ от 18.11.2004 № 23).

5) Установлено равенство уголовной ответственности соучастников, которое подразумевает назначение наказания всем соучастникам в пределах, установленных одной санкцией статьи Особенной части УК РФ (дифференциации ответственности нет, есть только ее индивидуализация в установленных законом рамках).

Соучастие в преступлении со специальным субъектом

Если в статье Особенной части УК РФ в качестве обязательных установлены какие-то дополнительные (помимо, общих) признаки субъекта преступления, то исполнителем (и соисполнителем) такого преступления может быть признано только лицо, отвечающее таким признакам. При совершении такого преступления с участием только одного специального субъекта последний всегда будет рассматриваться именно как исполнитель преступления (по крайней мере, посредственный). Лицо, не отвечающее признакам такого субъекта преступления, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника (ч.4 ст.34 УК РФ).

Из указанной нормы не совсем понятно, подлежит ли уголовной ответственности в качестве иного соучастника лицо, фактически выполнившее действия, входящие в объективную сторону соответствующего состава преступления, но не отвечающее признакам специального субъекта преступления, и если да, то в качестве какого (есть мнение, что оно признается пособником, хотя буквальный смысл ч.4 ст.34 УК РФ не позволяет в таком случае осуществить выбор между тремя видами соучастников). По смыслу п.8 ППВС РФ от 10.02.2000 № 6 следует, что такое лицо все-таки должно выполнить те деяния, которые отвечают признакам организаторства, подстрекательства или пособничества в преступлении. В литературе высказываются предложения о необходимости закрепления в УК РФ нормы, которая прямо предписывала бы данное лицо считать соисполнителем преступления со специальным субъектом, либо рассматривать его как иного соучастника (пособника), а в случае выполнения им объективной стороны состава преступления наряду с одним специальным субъектом преступления рассматривать деяние как совершенное группой лиц.

Преступление со специальным субъектом может быть признано совершенным группой лиц только при условии, что в такой группе имеется не менее двух лиц, отвечающих признакам специального субъекта преступления (п.13 ППВС РФ от 10.02.2000 № 6). Менее определенны на сей счет разъяснения, касающиеся организованной группы, однако есть основания распространять данное правило и на такой вид соучастия.

Вменение соучастникам преступления признаков, лежащих на стороне отдельных соучастников.

Обстоятельства, названные в законе как квалифицирующие признаки преступления, относящиеся к деятельности (объективной или субъективной стороне) или личности отдельных соучастников, не являющихся исполнителями (соисполнителями) преступления, не могут учитываться при квалификации деяний других соучастников.

В то же время, нет четко выраженной официальной позиции относительно того, должны ли вменяться такие квалифицирующие признаки самим соучастникам: например, в п.24 ППВС РФ от 18.11.2004 № 23 разъяснено, что использование нотариусом своих служебных полномочий для удостоверения сделки, заведомо для него направленной на легализацию имущества, квалифицируется как пособничество по ч.5 ст.33 и соответственно по ст.ст.174 или 174-1 УК РФ, но при этом не пояснено, должен ли такому лицу вменяться квалифицирующий признак из данных норм – “использование лицом своего служебного положения”.

Обстоятельства, названные в законе только как смягчающие или отягчающие наказание (не влияющие на квалификацию), относящиеся к деятельности или личности отдельных соучастников (любого вида), учитываются при назначении наказания только этим соучастникам (ч.2 ст.67 УК РФ).

Квалифицирующие признаки, относящиеся к деятельности (объективной или субъективной стороне) исполнителя преступления, а также и квалифицирующие признаки специального субъекта преступления, вменяются любым соучастникам преступления, если эти обстоятельства охватывались их умыслом (сознавались ими).

Так, в п.18 ППВС РФ от 10.02.2000 № 6 указывается, что квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества или коммерческого подкупа (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой и др.), следует учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, если эти обстоятельства охватывались их умыслом. Если при совершении разбоя оружие было применено одним лишь исполнителем, то признак п.“г” ч.2 ст.162 УК РФ вменяется всем соучастникам, умыслом которых охватывалось применение оружия (п.14 ППВС РФ от 27.12.2002 № 29); в то же время, если использование оружия не было предметом предварительного сговора соучастников и в процессе совершения оно было применено без согласия другого соучастника только одним из них – второму соучастнику данный квалифицирующий признак не вменяется (БВС. 2003. № 11. С.22 – 23). В постановлениях по конкретным делам указывалось, что признак совершения преступления из “корыстных побуждений” вменяется любым соучастникам, которые сознавали наличие таких побуждений у исполнителя, хотя бы сами их не имели (БВС. 1993. № 11); признак совершения убийства “по найму” вменяется и лицу, которое производило этот наем (БВС. 2003. № 11. С.18 – 19; ОВС от 17.07.2006 № 44-о06-64; по последнему делу, однако, данный признак почему-то не был вменен другому соисполнителю покушения на убийство, который хотя и не получал вознаграждения, но знал о найме в отношении другого соисполнителя), а также и пособнику убийства, знавшему о найме исполнителя (ОВС от 29.06.2006 № 11-о06-74); таким же образом вменяется и квалифицирующий признак должностного лица (БВС. 1989. № 3. С.25 – 27), группы лиц и группы лиц по предварительному сговору (БВС. 2004. № 11. С.16 – 18; ОВС от 18.12.2006 № 47-о06-86), организованной группы (БВС. 2003. № 7. С.13 – 14; ОВС от 26.02.2006 № 48-о05-93).

Если пособник не был осведомлен об обстоятельствах хищения имущества у потерпевшего, о применении к потерпевшему насилия, то ему должно вменяться пособничество в грабеже, а не в разбое (БВС. 2001. № 10. С.19; 2004. № 10. С.28 - 29).

В то же время, квалифицирующие признаки, связанные с прежней криминальной деятельностью исполнителя (неоднократность, судимость), могли вменяться только ему (п.18 ППВС РФ от 10.02.2000 № 6). Очевидно, такое же правило должно применяться в отношении психических особенностей лица (ограниченной вменяемости, аффекта).

Неоконченное преступление, совершенное в соучастии

В ч.5 ст.34 УК РФ содержится правило, из которого вытекает, что стадия совершения преступления, вменяемая любому из соучастников, определяется в зависимости от деятельности исполнителя (соисполнителей) преступления. Преступление будет считаться оконченным, если в деянии исполнителя (совокупном деянии соисполнителей) содержатся все объективные признаки состава преступления, определенные в норме Особенной части УК РФ (в т.ч. если преступление доведено до конца только одним из соисполнителей, тогда как действия остальных были пресечены). Если отсутствует оконченное преступление со стороны исполнителя, то не может идти речь и об ответственности за оконченное подстрекательство в нему (БВС. 2006. № 4. С.21 – 23). Так, в преступлении с материальным составом момент окончания для любого из соучастников зависит от момента наступления в результате деяния исполнителя общественно опасного последствия.

При эксцессе исполнителя момент окончания преступления для иных соучастников определяется, исходя из конструкции охватывавшегося их умыслом преступления, а не того, который совершил исполнитель: так, если исполнителем был совершен разбой (вместо задуманного грабежа), не завершившийся фактическим хищением имущества, несмотря на оконченность разбоя соучастникам вменяется соучастие в покушении на совершение грабежа (БВС. 2003. № 9. С.8 – 9). Напротив, если один из соисполнителей покушался на более опасное преступление (убийство), которое ему не удалось довести до конца, то он подлежит ответственности за покушение на преступление, а остальные соисполнители – за оконченное причинение тяжкого вреда здоровью (ОВС от 27.07.2006 № 53-о06-45).

Если деяние исполнителя останется не доведенным до конца, то неоконченным преступлением признается и деяние каждого из соучастников. При отсутствии в действиях исполнителя преступления непосредственной направленности на совершение преступления, деяния каждого из соучастников признаются приготовлением к преступлению (БВС. 2005. № 7. С.14; ОВС от 19.08.2005 № 47-о05-52от 08.12.2005 № 7-о05-23сп, от 14.12.2005 № 4-о05-150сп), а при наличии непосредственной направленности на совершение преступления – покушением на преступление (ОВС от 20.06.2006 № 46-о05-49, от 17.07.2006 № 44-о06-64, от 25.07.2006 № 81-о06-48). При этом деяния лиц, не являющихся исполнителями преступления, квалифицируются со ссылками на соответствующие части как ст.30, так и ст.33 УК РФ (БВС. 2002. № 10. С.11; 2003. № 3. С.10; № 9. С.8 – 9; ОВС от 01.02.2006 № 72-о05-43, от 13.02.2006 № 31-о05-22, от 23.03.2006 № 49-о06-9). Правда, на стадии приготовления к преступлению еще отсутствуют объективные основания для разделения соучастников преступления на виды, т.к. объективная сторона состава преступления не начинает выполняться ни одним из них.

В ч.5 ст.34 УК РФ говорится, что установленное ей правило распространяется только на случай недоведения исполнителем преступления до конца “по не зависящим от него обстоятельствам”. Однако и при добровольном отказе исполнителя от преступления должно действовать то же правило, т.к. его добровольный отказ не исключает уголовной ответственности иных соучастников (не отказавшихся от преступления – БВС. 2005. № 7. С.14; ОВС от 01.12.2005 № 78-о05-87). Считать в таком случае соучастие в преступлении неудавшимся (В.А. Никонов, А.Н. Тарбагаев) не совсем правильно: исполнитель готовится к преступлению или даже начинает его непосредственное совершение, т.е. объективное проявление соучастия присутствует; если исполнитель доходит до стадии покушения на преступление (а это означает, что как покушение должны квалифицироваться и действия всех соучастников), трудно логически объяснить как может произойти возврат соучастников на стадию приготовления к преступлению, тем более только по воле исполнителя преступления (добровольно отказавшегося от него), а не самих соучастников.

Неудавшееся соучастие

Под неудавшимся соучастием понимается деятельность лиц, не являющихся исполнителями преступлений, по созданию условий для их совершения, если по не зависящим от них причинам, исполнители преступлений не начнут хотя бы приготовления к преступлению (иначе соучастие является удавшимся, хотя бы впоследствии лицо отказалось от совершения преступления) либо не воспользуются оказываемым им содействием.

В ч.5 ст.34 УК РФ сформулировано правило уголовной ответственности относительно неудавшегося подстрекательства (если лицу по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления, например, подчиненный не стал выполнять отданный ему заведомо незаконный приказ, либо у подстрекаемого уже имелся умысел на совершение такого преступления, сформировавшийся помимо воздействия подстрекателя). На практике не исключено и неудавшееся организаторство (не получилось создать преступную группу) или пособничество (никто не воспользовался и не собирался пользоваться оказанным содействием, например, мерами по поиску возможных исполнителей преступления – ОВС от 19.05.2006 № 9-о06-37). Если преступление должно было совершаться соисполнителями (группой лиц), то для признания соучастия неудавшимся отказаться от совершения преступления должны все соисполнители.

Неудавшееся соучастие не утрачивает общественной опасности, а потому рассматривается как приготовление к преступлению (т.к. лицо пытается создать условия для совершения преступления), при чем совершенное вне соучастия, т.е. деяние квалифицируется по соответствующей статье Особенной части УК РФ со ссылкой на ч.1 ст.30 УК РФ, но без ссылки на ст.33 УК РФ (в практике немало прецедентов, однако, когда ссылка делается и на ч.1 ст.30, и на какую-либо часть ст.33 – ОВС от 27.02.2006 № 12-о06-3сп, от 19.05.2006 № 9-о06-37). Это еще более странно, потому, что в последнем прецеденте прямо указано, что сотрудники милиции (которые, проводя оперативный эксперимент, выдавали себя за потенциальных наемных убийц) не являются надлежащими исполнителями преступления, а потому неудавшимся соучастникам не должен вменяться признак совершения преступления группой лиц по предварительному сговору. Если соответствующее преступление не относится к числу тяжких или особо тяжких, то в силу ч.2 ст.30 УК РФ не подлежит уголовной ответственности за приготовление к нему и неудавшийся подстрекатель (БВС. 2006. № 4. С.21 – 23). Есть мнение, что неудавшееся организаторство (не связанное со склонением другого лица к совершению преступления) или пособничество не могут влечь уголовной ответственности, т.к. прямо в УК РФ не предусмотрены (А.Н. Тарбагаев). Однако, вряд ли это так: действия указанных лиц представляют собой создание условий для совершения преступления, а потому имеют все признаки приготовления к соответствующему преступлению. Вместе с тем, если неудавшееся соучастие рассматривать как исполнение приготовления, возникает проблема с оценкой неудавшегося соучастия применительно к преступлениям со специальным субъектам, т.к. непонятно, может ли лицо, не отвечающее признакам такого субъекта, нести ответственность за исполнение приготовления к преступлению (либо оно вообще ответственности не подлежит).

Неудавшееся соучастие применительно к преступлениям с усеченным составом организованной преступной деятельности (ст.ст.209, 210, 239, 282-1 УК РФ) рассматривается как покушение на преступление (п.7 ППВС РФ от 17.01.1997 № 1).

Эксцесс исполнения

Под эксцессом исполнения понимается совершение одним из соучастников (чаще всего, исполнителем, но не исключено, что другим) преступления (или выполнение действий, с которыми закон связывает усиление ответственности), которое находится в объективной связи с действиями других соучастников (с преступлением, совершаемым в соучастии), но не охватывается умыслом этих соучастников (они не знают о совершаемых действиях, не желают и не допускают сознательно наступления общественно опасных последствий). Те деяния (часть деяния), которые образуют эксцесс, нельзя считать находящимися в причинной связи с деяниями других соучастников. Эксцессом могут быть признаны и действия нескольких или даже всех соисполнителей, если другие соучастники не сознавали их (БВС. 2001. № 5. С.23 – 24; 2003. № 8. С.19; № 9. С.8 – 9; 2005. № 8. С.24; 2006. № 4. С.15 – 16; № 5. С.6 – 7), т.е. можно различать эксцесс непосредственного исполнителя и эксцесс соисполнителя в группе. Кроме того, теоретически нельзя исключать эксцесс посредственного исполнителя (если в преступлении принимают участие и другие соучастники), если такой исполнитель склонит лицо, не подлежащее уголовной ответственности, к совершению иного преступления, чем обговаривалось с другими соучастниками.

Если умысел иных соучастников был неопределенным и им охватывалась возможность совершения преступления в том числе и в той форме, которая фактически имела место, то эксцесс исполнения отсутствует. Также не может считаться эксцессом такое изменение преступного деяния, которое не влияет на квалификацию преступления (например, использование вместо одного средства другого, если последнее не предусмотрено как специальный признак состава преступления).

Если лицо в процессе совершения одним из соучастников деяния, выходящего за рамки общего умысла, присоединяется к совершению этого деяния или продолжает совершение преступления, воспользовавшись совершенными другим соучастником действиями, эксцесс также отсутствует. Такое разъяснение, касающееся перерастания менее опасной формы хищения в более опасную было дано в п.7 ППВС СССР от 05.09.1986 № 11. В последнее время, судебная практика отходит от такой позиции, не признавая наличие разбоя в действиях соисполнителя, который сам насилия не применял и не договаривался о его применении с другим соисполнителем, даже если хищение им было продолжено после применения насилия другим соисполнителем (БВС. 2002. № 8. С.14; № 9. С.11 – 12, С.22; 2003. № 3. С.11; 2004. № 9. С.29; № 12. С.16 – 17; БВС. 2006. № 5. С.5 – 6; 2007. № 2. С.23 – 24; ППрВС от 30.08.2006 № 388П06пр; ОВС от 15.11.2005 № 47-о05-81).

В соответствии со ст.36 УК РФ за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат, т.е. соответствующее преступление вменяется только выполнившему его лицу. Это правило основано на том, что пределы ответственности соучастников определяются умыслом каждого из них, при эксцессе отсутствует необходимая для соучастия совместность действий и двусторонняя субъективная связь.

В уголовном праве традиционно выделяют качественный и количественный эксцесс. При качественном эксцессе виновный совершает разнородное с задуманным преступление. Если при этом он не откажется от совершения ранее задуманного преступления, то будет нести уголовную ответственность за совокупность преступлений.

Например, если в процессе избиения потерпевшего группой хулиганов один из них без согласия и помощи остальных заберет у потерпевшего деньги, то он будет нести дополнительно ответственность за разбой (БВС. 2000. № 10. С.21); если исполнитель изнасилования или разбоя совершит еще и убийство потерпевшей, соучастники, не знавшие об умысле на убийство, ответственности за последнее не несут (БВС. 2003. № 8. С.19; 2004. № 5. С.20 – 21; 2005. № 8. С.24; 2006. № 4. С.15 – 16; № 5. С.6 – 7); если в процессе хищения чужого имущества один из соисполнителей совершит еще и хищение оружия, то только этот соисполнитель будет нести ответственность по совокупности со ст.226 УК РФ (БВС. 2006. № 1. С.21 – 22).

Если же отказ от ранее задуманного преступления будет иметь место, то лицо несет ответственность лишь за второе преступление, а остальные соучастники – за ранее задуманное (в т.ч. неоконченное, если другие исполнители не доведут его до конца).

При количественном эксцессе виновный совершает качественно однородное, но более опасное преступление (предусмотренное смежным или квалифицированным составом преступления).

Например, количественный эксцесс имеет место, если виновный при хищении переходит с тайного на открытый способ изъятия имущества, с ненасильственного на насильственный, применяет более опасную, чем задумывалось, форму насилия, использует оружие и т.п. (п.14 ППВС РФ от 27.12.2002 № 29; БВС. 1999. № 7. С.7 – 8; 2001. № 6. С.10 – 12; 2003. № 3. С.11; 2004. № 3. С.12 – 13; № 10. С.28 – 29), причиняет при разбое тяжкий вред здоровью потерпевшего (БВС. 2003. № 1. С.16; 2006. № 5. С.6 – 7; ППрВС от 30.08.2006 № 388П06пр); при совместном причинении тяжкого вреда здоровью один из соисполнителей причиняет смерть потерпевшему (ОВС от 25.02.2005 № 47-о05-6).

Лицо, допустившее количественный эксцесс, несет ответственность лишь за более опасное преступление, а остальные соучастники – за оконченное менее опасное (п.14 ППВС РФ от 27.12.2002 № 29; БВС. 2001. № 5. С.23 – 24; № 6. С.10 – 12; 2003. № 1. С.16, № 3. С.11; № 12. С.16 - 17; 2004. № 9. С.29; № 12. С.16 – 17; 2007. № 2. С.23 – 24). Однако, если при эксцессе исполнителя будет совершено преступление с иной конструкцией состава (в котором момент окончания определяется иным образом), момент окончания преступления для иных соучастников определяется, исходя из конструкции охватывавшегося их умыслом преступления, а не того, который совершил исполнитель.

Так, если исполнителем был совершен разбой (вместо задуманного грабежа), не завершившийся фактическим изъятием имущества, несмотря на оконченность разбоя соучастникам вменяется покушение на совершение грабежа (БВС. 2003. № 9. С.8 – 9; 2004. № 3. С.12 - 13).

Спорным является вопрос о необходимости вменения квалифицирующих признаков “группы”, если одним из соисполнителей допускается количественный эксцесс. Соисполнителям, не допустившим эксцесса и отвечающим за менее опасное преступление, признак группового преступления вменяется (БВС. 2004. № 3. С.12 – 13; № 12. С.16 – 17; 2006. № 5. С.5 – 6). А вот в отношении отдельного соучастника, допустившего количественный эксцесс, ВС РФ не считает необходимым применять признак “группы”, т.к. более опасное преступление им совершено индивидуально, без соисполнительства (БВС. 2002. № 8. С.14; № 9. С.11 – 12; 2003. № 3. С.11; № 8. С.20; № 12. С.15 - 16). Однако такой подход вызывает сомнения: во-первых, более опасное преступление является продолжением первоначально совершавшегося в группе менее опасного; во-вторых, без учета при квалификации признака группы санкция за более опасное преступление может оказаться менее строгой, чем санкция за первоначально совершавшееся преступление с учетом квалифицирующего признака “группы”.

Из закона и разъяснений Верховного Суда РФ нельзя сделать вывод, должны ли учитываться при квалификации иные различия в умысле отдельных соучастников: например, при наличии у одного из низ прямого умысла по отношению к определенному последствию, если у других соучастников применительно к данному последствию имеется косвенный или неопределенный умысел, и фактически данное последствие не наступило, то покушение на его причинение должно вменяться всем соучастникам или только тем, кто действовал с прямым определенным умыслом? Похоже именно так решен вопрос в прецеденте, где только одному из соисполнителей разбоя было вменено дополнительно покушение на убийство (непосредственно именно им совершавшееся путем производства выстрелов в потерпевшую), хотя другие соисполнители знали о наличии у него умысла на возможное убийство, и при квалификации их действий им вменен п. «в» ч.4 ст.162 УК РФ, т.е. фактически наступивший от выстрелов тяжкий вред здоровью потерпевшей (ОВС от 27.07.2006 № 53-о06-45).

Добровольный отказ от преступления, совершаемого в соучастии.

Добровольный отказ от преступления соучастников имеет существенные особенности, установленные ч.ч.4 и 5 ст.31 УК РФ. Добровольный отказ в данном случае базируется на двух общих правилах: 1) отказ одного соучастника не исключает ответственности других соучастников; 2) добровольный отказ любого соучастника возможен до доведения преступления до конца исполнителем (а не до момента окончания собственного деяния соучастника), т.к. доведение преступления до конца зависит от деятельности исполнителя. По смыслу соучастия как совместного участия в преступлении, добровольный отказ соучастника состоит в исключении своего “вклада” в общее преступление, когда его деяние выпадает как звено из общей цепи причинения вреда.

Добровольный отказ исполнителя преступления определяется в соответствии с теми же правилами, что и добровольный отказ в индивидуальном преступлении. Такой подход вызывает возражения при наличии других соисполнителей, особенно если речь идет о группе лиц по предварительному сговору, когда между соисполнителями распределены роли, отказавшийся впоследствии от преступления соисполнитель к этому моменту требующиеся от него действия по совершению преступления уже выполнил, а до конца преступление должен довести другой соисполнитель: здесь также как для организатора или подстрекателя следовало бы требовать, чтобы соисполнитель предотвратил доведение преступления до конца другим соисполнителем. Однако никаких исключений закон не делает, а потому при отказе одного из соисполнителей он не подлежит ответственности независимо от того, будет ли совершено преступление другими соисполнителями. Если соисполнитель еще не начал выполнение объективной стороны состава преступления, для отказа ему достаточно просто прекратить совершение деяния (БВС. 2006. № 11. С.26).

Организатор преступления и подстрекатель к преступлению считаются добровольно отказавшимися только при условии, что они своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Следовательно, должно иметь место фактическое предотвращение окончания преступления (этим их добровольный отказ сходен с отказом на стадии оконченного покушения). Риск недостаточности предпринятых мер лежит на организаторе или подстрекателе. Способы предотвращения окончания преступления могут быть любыми, но достаточными для предотвращения окончания преступления. Обращение к органам власти как способ добровольного отказа должно быть своевременным, т.е. сделанным до завершения преступления с таким расчетом, чтобы у органов власти было достаточно времени для пресечения преступления (“своевременность” – оценочная категория, устанавливаемая с учетом всех обстоятельств дела). Предотвращение преступления может быть осуществлено и насильственным путем в отношении исполнителя, при чем в случае наличия со стороны последнего наличного общественно опасного посягательства действия организатора (подстрекателя) по пресечению преступления будут оцениваться по правилам о необходимой обороне. Если действия организатора или подстрекателя не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут лишь быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания.

Пособник преступления считается добровольно отказавшимся при условии, что он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Данная формулировка представляется крайне неудачной, т.к., с одной стороны, закон не требует от пособника фактического предотвращения окончания преступления исполнителем, а с другой – трудно представить себе ситуацию, когда лицо не в состоянии уведомить о предстоящем преступлении правоохранительные органы, а потому при отсутствии такого уведомления вряд ли есть основания утверждать, что лицо предприняло все зависящие от него меры для предотвращения преступления. В теории уголовного права было выработано более приемлемое условие добровольного отказа пособника: необходимость устранить результаты своего содействия до окончания преступления исполнителем, в частности, изъять или уничтожить предоставленные орудия или средства (не предоставить обещанные), не позволить воспользоваться предоставленной информацией (сделать ее бесполезной для преступления), восстановить устраненные препятствия, отказать в ранее обещанном укрывательстве или сбыте).

Индивидуализация ответственности (наказания) соучастников

Несмотря на то, что для всех соучастников применяются общие пределы наказания (выраженные в санкции статьи Особенной части УК РФ), в этих пределах размер наказания (ответственности) отдельных соучастников варьируется.

Согласно ч.1 ст.34 УК РФ ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. При назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда (ч.1 ст.67 УК РФ).

Кроме того, к каждому соучастнику преступления индивидуально применяются институты назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершенное преступление (ст.64 УК РФ), вердикта присяжных заседателей о снисхождении (ст.65 УК РФ), а также и условного осуждения (ст.73 УК РФ), освобождения от уголовной ответственности (ст.ст.75, 76, 78, 90 УК РФ), освобождения от наказания (ст.ст.79 – 83, 92 УК РФ), амнистии и помилования (ст.ст.84 и 85 УК РФ). Освобождение отдельных соучастников преступления от ответственности или от наказания не означает отсутствия соучастия в преступлении. К несовершеннолетним соучастникам преступления применяются особенности ответственности, установленные главой 14 УК РФ.

Отдельные обстоятельства, связанные с совершением преступления в соучастии, в законе рассматриваются как отягчающие или смягчающие наказание. Так, к смягчающим могут быть отнесены неудавшиеся меры организатора или подстрекателя по предотвращению окончания преступления (ч.5 ст.31 УК РФ), совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости; совершение деяния при исполнении приказа или распоряжения; активное способствование изобличению других соучастников преступления, раскрытию группового преступления (п.п.“е”, “ж”, “и” ч.1 ст.61, ч.1 ст.64 УК РФ). К отягчающим обстоятельствам относятся особо активная роль в совершении преступления; привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами (не исключающими вменяемости) либо находятся в состоянии опьянения (п.п.“г”, “д” ч.1 ст.63 УК РФ).

При назначении наказания отдельным соучастникам преступления также учитываются:

- характер фактического участия (т.е. вид соучастника); как правило, организатор и исполнитель считаются более опасными из соучастников, а пособник – менее опасным;

- степень участия лица, значение его участия для достижения цели преступления (необходимо оценить, насколько эффективно могла быть достигнута данная цель при отсутствии деяния данного соучастника); влияние участия лица на характер и размер причиненного или возможного вреда (они ли являются непосредственными причинителями вреда или же они только содействовали его наступлению, кто был инициатором совершения преступления, в чьих интересах, в первую очередь, причинялся вред);

- индивидуально оцениваются не влияющие на квалификацию преступления мотивы и цели тех или иных соучастников, обстоятельства, толкнувшие их на совершение преступления;

- личность виновного, в т.ч. его несовершеннолетие, психическое состояние, болезнь, беременность и наличие детей, предыдущая криминальная деятельность, посткриминальное поведение и т.п.