Раздел III политические и правовые учения возрождения и нового времени

Но вместе с тем государь принимает во внимание и требования обыденной морали, ибо чаяния народа не могут быть для него без­различными, поэтому-то Макиавелли и пишет, что государю нет не­обходимости обладать всеми добродетелями, «но есть прямая необ­ходимость выглядеть обладающими ими... Ведь люди прельщаются лишь видимостью вещей, не имея возможности проникнуть в их суть». И далее: «...обладать этими добродетелями и неуклонно сле­довать им — вредно, тогда как выглядеть обладающими ими — по­лезно». Итак, государю надо выглядеть в глазах людей сострадатель­ным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым. Точнее, ему даже хорошо обладать всеми перечисленными качествами, но в случае конфликта между обыденными моральными ценностями и благом государства преимущество всегда имеет последнее, «поэто­му в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сто­рону задует ветер фортуны, то есть... по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и злом» (Государь. XVIII).

В главе «Каким образом избегать ненависти и презрения» Ма­киавелли, разбирая образ действия римских императоров, приходит к выводу, что императоров «мягких и милосердных» и отличающихся «крайней жестокостью» постигла одинаковая участь. Исключений всего два: из милосердных своей смертью умер Марк Аврелий, а из жестоких — Север, все остальные погибли насильственной смертью. Это произошло потому, что действия Марка и Севера, будучи раз­личными, совпадали с требованиями времени, образ действий ос­тальных им противоречил. Идеальный государь-реформатор не дол­жен подражать кому-то одному, но должен уметь действовать и как Марк, и как Север. Вот что пишет Макиавелли: «...новый государь в новом государстве не должен ни подражать Марку, ни уподобляться Северу, но должен у Севера позаимствовать то, без чего нельзя ос­новать новое государство, а у Марка — то наилучшее и наиболее достойное, что нужно для сохранения государства, уже обретшего и устойчивость, и прочность» (Государь. XIX). Отсюда можно сделать вывод, что идеал Макиавелли — это Север, превращающийся в Марка одновременно с ростом добродетели в народе.

Но поскольку в Италии лишь предстоит создать новые поряд­ки, постольку рассчитывать стоит прежде всего на силу. И в этом Макиавелли не видел ничего страшного — так поступали все осно­ватели новых государств: «...все вооруженные пророки побеждали

140

НИККОПО МАКИАВЕЛЛИ

и все безоружные—погибли. Ибо в добавление к сказанному надо иметь в виду, что нрав людей непостоянен, и если можно обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Поэтому надо быть готовым к тому, чтобы, когда вера в народе иссякнет, заставить его поверить силой. Моисей, Кир, Ромул и Тезей, будь они безоружны, не могли бы добиться длительного соблюдения данных ими зако­нов» (Государь. VI).

Для итальянской действительности сказанное Макиавелли имело особое значение, ибо народ был развращен до такой степени, что уже не мог отличить зло от добра, а поэтому государь должен был опираться на страх и жестокость. На страх — потому что «любят государя по собственному усмотрению, а боятся по усмотрению го­сударя, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого» (Государь. VIII). Государю надо уметь быть жестоким, потому что нередко правильно прове­денные жестокие меры приносят больше пользы для народа, чем кажущиеся милосердными. «Учинив несколько расправ, он (госу­дарь) проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его пот­ворствует беспорядку, ибо от беспорядка, который порождает грабе­жи и убийства, страдает все население, тогда как от кар, налагаемых государством, страдают лишь отдельные лица» (Государь. VIII).

Единственное, чего должен избегать государь, так это ненависти и презрения народа. Ненависть к государю возбуждается «хищниче­ством и посягательством на добро и женщин своих подданных», а презрение — «непостоянством, легкомыслием, изменчивостью, ма­лодушием и нерешительностью» (Государь. XIX).

Хорошо ли, что спаситель Италии должен быть жестоким? Ко­нечно, нет. Обстоятельства вынуждают его к этому. Ведь «расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует, скорее, во вред себе, нежели во благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь со множе­ством людей, чуждых добру» (Государь. XV). Но государь обязан выжить, выжить ради спасения отечества, а для этого он должен Уметь быть одновременно и человеком, и зверем. Как человек он опирается на законы, а как зверь — совмещает в себе качества лисы ч льва: хитрость и силу (Государь. XVIII).

Иначе говоря, идеальный государь-реформатор — лицедей, он грает ту роль, которая задается обстоятельствами, но никогда не Уклоняется от основной цели — создания единого государства.

141

Раздел HI ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ И НОВОГО ВРЕМЕНИ

Макивелли так и не увидел свою родину единой и сильной. Объединение Италии произошло лишь в середине XIX в. Однако великий флорентиец отразил в своих работах основную тенденцию общеевропейского политического развития того времени, заключав­шуюся в процессе образования единых национальных государств. Европейская политическая наука вплотную подошла к идее государ­ственного суверенитета. Но ее разработка является заслугой другого ученого — француза Жана Бодена.