Глава 1 марксистское правоведение в послереволюционный период

В свою очередь представители психоаналитической философии пытались обогатить марксизм путем дополнительного толкования природы самого человека. Так, Э. Фромм полагал, что «система ин­стинктов человека — одно из "естественных" условий, формирующих часть базиса... социального процесса... Не имея удовлетворительной психологической теории, Маркс и Энгельс не могли объяснить, каким образом материальный базис отражается в голове и сердце человека. Психоанализ может показать, что идеологии являются продуктом определенных желаний, инстинктивных влечений, интересов и по­требностей, которые, в значительной степени бессознательно, находят свое выражение... в идеологиях. Психоанализ может показать, что, в то время как инстинктивные влечения действительно развиваются на основе биологически детерминированных инстинктов, их качество и содержание находятся под сильным влиянием социально-эконо­мического положения данного индивидуума или класса, к которому он принадлежит».² Следует отметить, что схожие попытки обогатить марксизм данными психологии предпринимались значительно раньше в России, например, в работах М. А. Рейснера.

Критическая теория общества, один из образцов которой пред­ставлен в марксизме, сегодня является составной частью многих политико-правовых учений.

Глава 1. Марксистское правоведение в послереволюционный период

Марксистские идеи начали проникать в Россию еще в XIX в. До 1917 г. попытки применить марксизм к правовой теории носили эпизодический характер и не оказывали заметного влияния на раз­витие правовой науки, хотя полемика с марксизмом принимала под­час достаточно оживленный характер. Ситуация коренным образом изменилась после победы большевиков в октябре 1917 года. Посте­пенно марксистская идеология становится официальной идеологией и возникает потребность в создании марксистской правовой теории. До середины 30-х гг. марксистское правоведение развивалось в полемике

² Фромм Э. Кризис психоанализа: Очерки о Фрейде, Марксе и социальной психологии. СПб., 2000. С. 143-144.

839

Раздел XII

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ СОВЕТСКОГО ВРЕМЕНИ

между различными направлениями внутри марксистской науки. В конце 1930-х гг. научная «оппозиция» была уничтожена, и на долгие годы воцарилась догматизированная теория права.

Существенную роль в становлении марксистского правоведе­ния в советской России сыграл П. И. Стучка (1865-1932). Вот его определение права, сформулированное им от лица Наркомюста РСФСР еще в 1919г.: «Право — это система (или порядок) общест­венных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его (т. е. классовым го­сударством)».³ Теоретическая проблема, вытекающая из данного определения, заключалась в осмыслении того, что следует понимать под правом: саму систему общественных отношений или ту «систе­му норм или законов», которая «устанавливает, регулирует и охра­няет этот порядок общественных отношений». Последний вариант, к которому склонялся сам Стучка, более всего подходил к трактовке права как средства классового господства и со временем стал гос­подствующим в советском правоведении.

Иную позицию по данному вопросу занимал Евгений Брони­славович Пашуканис (1891-1937)— автор своеобразной и ориги­нальной «меновой» теории права. Пашуканис является едва ли не единственным советским правоведом, чьи заслуги в развитии теории права признаются на Западе, а его работы — цитируются.

В своей книге «Общая теория права и марксизм» (1924) Пашуканис обосновывает понятие товарного фетишизма и показы­вает, как этот товарный фетишизм неминуемо создает фетишизм права.

«Капиталистическое общество, — писал правовед, — есть, прежде всего, общество товаровладельцев. Это значит, что общест­венные отношения людей в процессе производства приобретают здесь вещественную форму в продуктах труда, относятся друг к другу как стоимости. Товар — это предмет, в котором конкретное много­образие полезных свойств становится лишь простой вещественной оболочкой абстрактного свойства стоимости, проявляющейся как способность обмениваться на другие товары в определенной про­порции... Но если товар приобретает стоимость независимо от воли производящего его субъекта, то реализация стоимости в процессе обмена предполагает сознательный волевой акт со стороны владельца

³ Стучка П. И. Избранные произведения по марксистско-ленинской теории права. Рига, 1964. С. 58.

840