Раздел XI

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ «РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ»

Моральный, религиозный и эстетический опыты могут быть и инди­видуальными.

Гурвич признавал приоритет Л. И. Петражицкого в установле­нии императивно-атрибутивной структуры права, но видел недоста­ток его подхода в сугубо психологическом анализе этого феномена. Петражицкий не обратил внимания на связь императивно-атрибу­тивного регулирования с идеей справедливости. Утверждение такой связи позволило Гурвичу представить право не только как психоло­гическое явление, но и как явление социальное, притом имеющее сложную, интегральную природу.

3. Правовое регулирование отличается социальной гарантией своей эффективности, которая обеспечивает реальное соответствие правопритязаний и обязанностей и проявляется в необходимости для всякого права быть «позитивным», т. е. основывать свою значимость на нормативных фактах. Именно нормативные факты объединяют не тождественный правовым нормам правотворящий авторитет и действенные социальные гарантии права. Для того чтобы играть подобную роль в социальной жизни, нормативные факты и соци­альные структуры, воплощающие ценности, не обязательно долж­ны быть организованы, не нуждаются в заранее установленных сред­ствах внешнего принуждения и еще меньше нуждаются в наличии безусловного принуждения со стороны государства.

Отсюда Гурвич выводил неприемлемость тех определений права, которые связывали его с внешним принуждением, властью и государством. «Чтобы обрести роль действенных правотворящих авторитетов, социально гарантирующих строгую взаимосвязь прав и обязанностей, нормативные факты должны соответствовать всего лишь одному условию. Они должны действительно существовать и воплощать в себе духовные ценности» (с. 607). Иными словами, «недействующего» права, по мнению Гурвича, быть не может.

4. Правовое регулирование может сопровождаться формаль­но определенным внешним принуждением. Моральные и эстети­ческие предписания, согласно Гурвичу, такое принуждение исклю­чают. В подтверждение данного положения мыслитель приводит известную мысль, о том, что любое право, сопровождаемое принуж­дением, предполагает существование такого права, которое не со­провождается принуждением и которое обосновывает само это при­нуждение.

830

Глава 4 интегральное правовое учение г. Д. Гурвича

§ 4. Нормативный факт и норма права

Поясним еще раз соотношение понятий «нормативный факт» и «норма права» в правовом учении Гурвича. Нормативный факт предполагает существование социальной группы, в рамках которой имеет место общение (коммуникация), т. е. саморегулирование по­ведения членов группы на основе коллективных актов признания ценностей. Поведение в рамках такой группы не произвольно, а нор­мативно, поскольку определяется взаимообусловленными правами и обязанностями, имеющими свое основание в общепризнанных цен­ностях, сбалансированных посредством справедливости. Можно сказать, что нормативный факт — это «живая» норма права. Она представляет собой не знаки или символы, записанные на бумаге или просто озвученные, и даже не просто интерпретацию этих зна­ков в сознании, а социо-психический комплекс, предполагающий и то, и другое, а также соответствующие образцы поведения. Подоб­ную конструкцию правовой нормы можно встретить в различных

вариациях правового реализма.

Поскольку норма права, полагал Гурвич, всегда выражается

через императивно-атрибутивные отношения, т. е. через взаимообуслов­ленность правовых обязанностей и субъективных прав, то ее смысло­вая составляющая может быть представлена лишь как ценностно-логическое суждение, отражающее эту взаимосвязь. Не так уж важно, как это суждение может быть объективировано — в виде письмен­ного текста или в виде текста устного, — важно, что право здесь предстает одновременно и как должное, и как сущее (фактиче­ское) — отсюда и название «нормативный факт».

Такое понимание нормы права Гурвичем резко противостояло классическим правовым теориям, для которых правовая норма есть некий объективно существующий знаковый комплекс или его смысло­вое содержание, с которым и связывается понятие «права». Если в классических теориях норма выступает регулятором поведения, то у Гурвича, напротив, сама норма есть результат урегулированно-сти поведения, а первичным «регулятором» выступали социальные

ценности.

Именно с понятием «нормативный факт» мыслитель связывал

и подлинное значение термина «источник права». В этом смысле источник права — это основание обязывающей силы действующе­го права и гарантия его действительной эффективности. Гурвич даже

831