Раздел X теоретико-правовой ренессанс начала XX I

обязательности правовой нормы, наконец, перестал или не перестал данный конкретный нормативный факт производить мотивирующее действие в социальной среде, например, когда в чьем-либо инди­видуальном сознании какая-либо отпавшая правовая норма или отме­ненный кодекс и конституция продолжают переживаться как право вследствие их установленности нормативным фактом, потерявшим силу в данной социальной среде, с точки зрения Петражицкого, на­лицо положительное право. Между тем, когда юрист говорит о по­ложительном праве, он всегда имеет в виду объективную норму со­циального поведения, обязательную в данной социальной среде, а не только в индивидуальном сознании; в понятие положительного права входит его обязательная сила в данном общении; отменен­ное право перестает быть положительным, хотя содержит ссылку на нормоустанавливающий факт, но именно такой, который потерял силу в данной среде. Отсюда ясно, что понятие положительного пра­ва, установленное Петражицким, нуждается в существенном вос­полнении, в связи с преодолением его психологической односторон­ности; не ссылка на любой нормативный факт в состоянии породить положительное право в смысле обязательной в данной среде нормы поведения, а лишь указание на такой тип нормативных фактов, кото­рый в данной социальной среде признается в данное время способ­ным быть основанием правовой обязательности. Понятие поло­жительного права в этом общепринятом смысле слова предполагает действительно существующую, эпирическую, реальную среду, в которой нормативные факты, на каковые ссылается данная положи­тельно-правовая норма, проявляют свою мотивирующую силу, про­изводят положительный эффект (выделено мною. —А. Я.)».²⁴

Выявление атрибутивной, управомочивающей составляющей права и определение его коммуникативной структуры как связки правомочия и обязанности, также как и актуализация субъектной составляющей права, — составляют непреходящую заслугу ученого. Но абсолютизация субъективных начал его теории не позволили сде­лать из его гениальных научных прозрений корректные выводы. Право фактически сводилось Петражицким к индивидуальным эмоциям (части правосознания) и тем самым создавался искаженный образ права, а за счет асоциального «права» сама сфера правового непо­мерно расширялась.

²⁴ Гурвич Г. Д. Введение в общую теорию международного права. Конспект лекций. Прага, 1923. С. 95-96.

758

Глава 4. «возрожденное естественное право»

§ 1. П. И. Новгородцев

Дальнейшее развитие правовых идей, заложенных Б. Н. Чиче­риным и В. С. Соловьевым, имело место в творчестве Павла Ива­новича Новгородцева (1866-1924) — выдающегося философа, пра­воведа, историка, главы школы в рамках течения «возрожденного естественного права». Новгородцев закончил юридический факуль­тет Московского университета в 1888 г. и был оставлен на кафедре истории философии права для подготовки к профессорскому званию. Как и многие другие молодые ученые в дореволюционной России, Новгородцев продолжил свое научное образование в Германии. Про­ведя более четырех лет за границей, он подготовил магистерскую диссертацию «Историческая школа юристов, ее происхождение и судьба», которую успешно защитил в 1897 г. В 1902 г. Новгородцев защищает докторскую диссертацию «Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве». Вскоре после защиты ему присваивают зва­ние ординарного профессора Московского университета по кафедре энциклопедии права и истории философии права. Уже в своих ран­них работах ученый выдвинул идею возрождения естественного права и посвятил ее разработке свои лучшие творческие годы. Вокруг Новгородцева объединялись все сторонники нового «нравственного идеализма», в том числе его ученики И. А. Ильин, Н. Н. Алексеев, А. С. Ященко. События 1917 г. заставили ученого скорректировать свои теоретические предпочтения. Мыслитель переходит на пози­ции православной философии права. Уже за границей, в эмиграции, Новгородцев создал свои последние работы, обозначившие его разрыв с «идеалистическим» прошлым.

С самого начала своей академической карьеры Новгородцев активно занимался политической деятельностью. С этим обстоятель­ством связан его вынужденный переход из Московского универси­тета в Московский коммерческий институт, где ученый продолжил чтение лекций, параллельно осуществляя руководство Институтом.

Октябрьскую революцию Новгородцев не только не принял, но и оказался в рядах активных борцов с новым режимом. После раз­грома белогвардейцев на юге России, ученый эмигрировал в Прагу,

759