Раздел IX политические и правовые учения второй половины XIX I

еще не есть ручательство за будущие богатые плоды» (с. 115). Итак молодость России сомнительна. «Мы прожили много, сотворили духом мало и стоим у какого-то страшного предела» (с. 117).

§ 2. Социальная концепция

Социальным идеалом Леонтьева было иерархически организо­ванное сословное общество с абсолютно-монархической формой правления. Мыслитель обосновывает идею социальной иерархии, неравенства с христианской, эстетической и органической точек зре­ния. Сословный социальный строй, предполагающий наличие ро­довой аристократии, во-первых, является условием задержания на­рода «на пути к безверию и своеверию» (с. 286), во-вторых, он эстетичен в отличие от антиэстетичного образа среднего буржуа, в-третьих, он является выражением сложности социального организма, а сложная система обладает большей устойчивостью, долговечностью, чем простая, т. е. эгалитарная. В этом смысле Леонтьева можно считать представителем элитарного, аристократического, монархизма.

По мнению Леонтьева, эгалитарная республика «неизбежно, через равномерную и слишком большую личную свободу, ведет к без­божию, к торжеству антихристианских начал», к тому же эта форма правления «наиболее удобна для проявления анархических наклонно­стей в народе» (с. 325). Мыслитель полагает, что «всеобщее равно­правие и равномерное благоденствие, если бы и осуществилось на короткое время, то убило бы всякую мораль». Такие нравственные добродетели, как «милосердие, доброта, справедливость, самоотвер­жение», могут проявляться только тогда, когда есть «горе, неравен­ство положений, обиды, жестокость и т. д.».¹³ Он убежден в том, что «высшая степень общественного благоденствия материального и высшая степень политической справедливости была бы высшей степенью без-нравственности», т. е. состояния, в котором нет «ни раз­врата, ни добродетелей: первый не будет допущен, а вторая будет не нужна, так как все равны, и потому все одинаковы» (с. 162).

Леонтьев полагает, что только «сильная царская власть», опирающаяся на родовую аристократию, способна задержать народ­ные толпы на пути антихристианского прогресса. Для того чтобы

¹³ Там же. С.270.

676

К. Н. ЛЕОНТЬЕВ

Глава •

«царская власть была долго сильна», необходимо, чтобы между «про­стонародными толпами, своекорыстными, страстными, глупыми, подвижными, легко развратимыми» и «Престолом Царским возвы­шались прочные сословные ступени, необходимы боковые опоры для здания долговечного монархизма». Более того, Леонтьев полагает, что «сами сословия, или, точнее, сама неравноправность людей и классов важнее для государства, чем монархия» (с. 287-288).

С точки зрения представления об обществе как организме, рас­цвет которого есть наивысшая степень сложности его структуры, мыслитель полагает, что сложный «сословный строй прочнее бес­сословного», т. е. простого, эгалитарного: «При существовании креп­ких и самоуверенных сословий, привычных к власти и не тяготя­щихся ею, государства живут дольше» (с. 295). По его мнению, ни одно общество не сможет простоять более ста лет «при равенстве и свободе» (с. 172), так как «без разнородности и антитез нет ни органи­зации, ни движения, ни жизни вообще» (с. 134). Леонтьев убежден в том, что «государство держится не одной свободой и не одними стесне­ниями и строгостью»: «Оно держится неуловимой пока что для со­циальной науки гармонией между дисциплиной веры, власти, зако­нов, традиций — с одной стороны, а с другой — той реальной свободой лица, которая возможна даже и в Китае, при существова­нии пытки» (с. 178). Рассматривая либеральные реформы 60-х го­дов как начало эгалитарного процесса, Леонтьев высказывает пред­положение о том, что Россия в недалеком будущем может стать «во главе того общереволюционного (т. е. эгалитарного. — Е. Т.) движения, которое неуклонно стремится разрушить когда-то столь великие куль­турно-государственные здания Запада» (с. 298).

Процесс вторичного смешения, открывшийся в «социальных организмах романо-германского мира» (с. 159) и ведущий их к смер­ти, был, по мнению Леонтьева, подготовлен либерализмом — идео­логией систематического разрушения государств и культур, которая является выражением «боязни всего последовательного и всего вы­разительного» (с. 170). По мнению Леонтьева, современный ему эга­литарный либерализм готовит почву для последующего торжества ^Циализма и коммунизма: «Повсеместное господство мещанско­го капитализма может быть весьма непродолжительно. Но пережить его придется всей Европе неизбежно. С чистой повсеместной капи­талистической и "рациональной" республикой социализму, выждав ^ое время, гораздо легче будет справиться, чем с таким более сложным

677