Раздел VIII политические и правовые учения первой половины XIX я

бессилен и бесплоден... только от общения жизненного может он получить силу и плодотворное развитие» (1, 88). С другой стороны общение между личностями есть конституирующий принцип целостности общественного организма: «В обществе здоровом и цельном, — пишет в связи с этим Хомяков, — всякое движение мысли есть уже деятельность: лица, связанные между собою живою орга­ническою цепью, невольно и постоянно действуют друг на друга; но для этого нужно, чтобы между ними была органическая связь. Раз­рушьте ее, и живое целое обратится в прах, и люди-пылинки стали чужды друг другу...» (с. 191).

Человек, в представлении философа, есть существо социаль­ное, которое «достигает своей нравственной цели только в обще­стве, где силы каждого принадлежат всем и силы всех каждому» (1994,1,470). По мысли Хомякова, человек должен преодолеть «мерт­венное одиночество эгоистического существования»: «Отделенная личность есть совершенное бессилие и внутренний непримиренный разлад... надобно, чтобы жизнь каждого была в полном согласии с жизнью всех... люди должны быть связаны со всем остальным организмом общества узами свободной и разумной любви» (1, 152). В поисках гармонии между личностью и обществом, освобождаю­щей социальный мир как от крайностей индивидуализма, так и от крайностей коллективизма, Хомяков призывает человека «принести в жертву самолюбие своей личности», что и позволит ему «проник­нуть в тайну жизни общей и соединиться с нею живым органиче­ским соединением» (1, 161, 174). В таком смирении эгоизма— путь к обретению человеком нравственной цельности. Таким образом, соци­альная философия Хомякова в этот период может быть охарактери­зована как преимущественно «социоцентристская» (С. С. Хоружий), отдающая приоритет обществу над личностью.

Общество, понимаемое как всеединство, — совершенное со­единение лиц, которое само также может быть рассмотрено как цельная личность и как единый организм, противопоставляется Хомяко­вым «мертвому», атомизированному обществу, члены которого свя­заны друг с другом внешними, формальными связями и участвуют в нем «внешней» стороной своей личности. Такой форме социаль­ности философ даже отказывает в праве называться обществом, это — «случайное скопление человеческих единиц, связанных или сбитых в одно целое внешними и случайными действователями», «числительное скопление бессвязных личностей» (1, 56).

640

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО: И. В. КИРЕЕВСКИЙ, А. С. ХОМЯКОВ

Глава 6

Различия между органическим, «живым», и «мертвым» об­ществом раскрываются Хомяковым через характерные для славянофиль­ства оппозиции. Так, органическое общество предстает как «истинное братство», члены которого связаны узами взаимной любви, в про­тивоположность внешнему объединению людей в общество посред­ством «условного договора». «Внутренней правде» — главному принципу регулирования правовых отношений между людьми в орга­ническом обществе — Хомяков противопоставляет «внешнюю правду» «мертвого» общества, которая «довольствуется освящением и охранением условных и случайных отношений между людьми» (с. 201). Внутренняя правда предстает как «признанная самим чело­веком нравственная обязанность», существо внешней — во внешнем же принуждении. Единство органического общества достигается благодаря общему согласию и единодушию, единство внешнего обще­ства— благодаря формальному численному большинству (1, 161). Различным образом понимается и свобода. Для органического обще­ства характерна «положительная свобода», примирение свободы каждого с единством целого, для его противоположности — «отрица­тельная свобода», проявляющаяся в бунте и разномыслии. Именно таким «мертвенным» обществом предстает для Хомякова обще­ство Запада. С ним полностью согласен и Киреевский: «На Западе все отношения общественные основаны на условии... Вне условия нет отношений правильных, но является произвол, который в пра­вительственном классе называется самовластием, в управляемом — свободою. Но и в том, и в другом случае этот произвол доказывает не развитие внутренней жизни, а развитие внешней, формальной... Поэтому общественный договор не есть изобретение энциклопеди­стов, но действительный идеал, к которому стремились без сознания, а теперь стремятся с сознанием все Западные общества, под влиянием рационального элемента, перевесившего элемент христианский».⁵⁰

Историческим примером такого органического общества являлась Для Хомякова, как, впрочем, и других славянофилов, крестьянская община — «лучшая форма общежительности» (1994, 1,517). Хомя­ков убежден в уникальности этой формы социального общения, не­известной на Западе: «Мыслители западные вертятся в безысход­ном кругу, потому только что идея общины им недоступна. Они не могут идти никак дальше ассоциации...» (1, 50). Если общественные