Раздел V

ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ XX века

текста и в тех случаях, когда не существует каких-либо личных взаимо­отношений между лицом, отдающим команду, и его адресатом. Такого рода тексты Оливекрона называет «независимыми императивами». В качестве примера он приводит библейские десять заповедей. Они не являются, с точки зрения Оливекроны, чьими-либо приказами хотя выражены в языковой форме, интерпретируемой как приказ. Нормы права, по мысли ученого, имеют аналогичный характер. Это императивные заявления о предполагаемых действиях, правах, обя­занностях и т. д., которые по различным обстоятельствам вос­принимаются как модели действий в реальной жизни.

Оливекрона полагал, что в наших мыслях императивное выра­жение сопряжено с идеей действия. Но это всего лишь психологиче­ская связь, хотя по определенным причинам она кажется существу­ющей объективно. На этой основе и возникает идея ограничивающей силы права. По мысли правоведа, все это должно было свидетельст­вовать о том, что и норма права не является некоей реальной сущностью.

Оливекрона, как и все скандинавские реалисты, утверждает, что норме права невозможно приписать постоянное существование. «Норма существует только как представление в мыслях людей. Но представления такого рода не существуют постоянно в чьих-либо мыслях. Императивы представлены в мыслях только временно». Тот факт, что императивные выражения представлены в письменной форме, не меняет существа дела. Для него письменный текст — только знаки на бумаге для обозначения того, что должно вызвать опреде­ленные представления в мыслях читателя. Поэтому право предстает для Оливекроны как «огромная масса идей, относящихся к поведе­нию людей и усвоенных обществом». «Эти идеи выражаются в им­перативной форме их авторами, в особенности через формальное законодательство и сохраняются в той же форме в юридической ли­тературе. Идеи снова и снова оживают в человеческих мыслях, со­провождаемые императивными выражениями: "это поведение долж­но быть таким", или другими выражениями, имеющими тот же эффект» (р. 48).

«Независимые императивы» устанавливаются через законода­тельство и судебные прецеденты. Закон получает свою обязывающую силу в сознании членов общества через процедуры обсуждения и опуб­ликования. В этом случае вступают в силу законы психологии, нема­лую роль играет также факт наличия организации, способной принуж­дать при необходимости к соблюдению юридических законов.

438

СКАНДИНАВСКАЯ ШКОЛА ПРАВОВОГО РЕАЛИЗМА

Оливекрона признавал также, что с точки зрения психологии эффективными делает законы определенная форма. Поэтому форму ученый считал существенным элементом законодательства. Но какой она должна быть и насколько строго должна соблюдаться — зави­сит исключительно от социокультурных условий жизни общества.

Ученый допускал возможность возникновения права и через правовой обычай. В таком случае будет иметь место включение новых «независимых императивов» в существующую систему, что всегда предполагает наличие «практического эффекта» от такого включения. В качестве примера ученый приводит английское общее

право.

«Независимые императивы» могут возникать и под влиянием работ по юриспруденции (доктрина как источник права). Все это должно подтвердить, по мысли шведского правоведа, ошибочность «этатистской» концепции права (р. 73-74).

Идея субъективных прав. Оливекрона, как уже было отмечено, отрицал реальное, объективное существование норм, прав и обязан­ностей. «Обязанность не имеет места в мире действительности, — утверждал ученый, — она существует только в воображении людей. То, что реально существует, есть только определенное чувство долга, с которым связана идея воображаемой границы» (р. 75).

При этом Оливекрона признавал, что обязанности, зафиксиро­ванные, например, в законе, являются эффективным средством влия­ния на поведение людей. Аналогичные выводы делались и по отно­шению к субъективным правам. По мысли правоведа, они не являются предметами внешнего мира и существуют только в качестве понятий в человеческих мыслях.

Но как тогда субъективное право соотносится с фактами? Оли­векрона видел два пути решения этой проблемы. Первый заключа­ется в том, чтобы показать, что субъективное право существует только в воображении людей, т. е. что оно включено в мир времени и прост­ранства в качестве представлений, содержащихся в человеческих мыслях. Другой путь — доказать, что воображаемые права соответ­ствуют фактам внешнего мира.

Для шведского ученого последний вариант неприемлем. Оли-векрона убежден, что «...невозможно найти факты, соответствующие идее субъективного права. Субъективное право уклоняется от любой попытки сковать его и поместить среди явлений социальной жизни.

439