Раздел IV политические и правовые учения XlXbf.LfA

должно быть; иными словами, обособленность художника совершенно исчезла, и в произведении не проявляется какая-либо манера... Но чем хуже художник, тем отчетливее мы видим его самого, его обособ­ленность и произвол. Если в рассмотрении произвола остановиться на том, что человек может хотеть того или иного, то эта правда есть его свобода; однако если твердо помнить, что содержание дано, то человек определяется им и именно в этом аспекте уже не свободен» (с. 81). В данном фрагменте выражена суть понимания свободы Геге­лем. Оно непосредственно вытекает из убежденности в логичности мира. Свобода заключается не в свободном выборе (это произвол), а в правильном выборе, который только один. Совершить его мож­но, лишь познав разумность мира и действуя в соответствии с ней. Нужно познать истину необходимости, а «истина необходимости есть, следовательно, свобода», — утверждает он.¹⁸ Путь к свободе лежит через познание сущности вещей, их разумного начала.

Само по себе разумное реализуется с необходимостью. Свобода — не борьба с необходимостью, а следование ей. Поэтому-то великий скульптор или художник незаметен. Ведь он познал необходимость, а она одна на всех. Получается, что свободные люди одинаковы, а общество свободных людей есть общество упорядоченное.

§ 2. Всемирная история как осуществление свободы

«Всемирная история есть не что иное, как развитие понятия свободы», —утверждает Гегель.¹⁹ Судя по всему, он, еще только при­ступая к работе над подготовкой лекций по философии истории, уже знал о том выводе, который последует. Всемирная история есть само­развитие мирового духа, поэтому ход ее разумен, а значит, пред­сказуем.

Внешне ход истории определяется страстями человеческими. «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей и притом таким образом, что побудитель­ными мотивами в этой драме являются лишь потребности, страсти и интересы и лишь они играют главную роль» (с. 73). Но философия

- Далее в

¹⁸ Гегель Г. Собр. соч. Т. 1. М,; Л„ 1930. С. 260.

¹⁹ Гегель Г. Лекции по философии истории. СПб., 1993. С. 455. • тексте параграфа ссылки даются на это издание.

290

ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ

занимается видимостью, она постигает сущность явлений. То, что частные интересы движут миром, — лишь иллюзия. На самом деле «эта неизмеримая масса желаний, интересов и деятельностей явля­ется орудием и средством мирового духа, для того чтобы достигнуть ими его цели, сделать ее сознательной и осуществить ее» (с. 77).

Каждый народ в истории привносит что-то свое в процесс по­знания свободы. Так, восточные народы знали, что один (т. е. прави­тель) свободен, греки и римляне знали, что некоторые свободны, так как сохраняли рабство, германцы же знают, что человек свободен как человек. Говоря словами Гегеля, происходит постепенное осо­знание духом своей свободы. Субъективное и объективное, особен­ное и всеобщее, воля и интеллект должны предстать в единстве. Этот процесс завершается созданием правильно организованного госу­дарства. Государство «оказывается благоустроенным и само в себе сильным, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью... нужна борьба с частным интересом и страстями, трудная и продолжительная дисциплина, пока не станет осуществимым вы­шеупомянутое соединение» (с. 77).

Разум и ведет людей к этому состоянию. Это он заставляет их стремиться к частным целям, а общий результат оказывается таким, которого не ждал ни один из них. «Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти, причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред. Ибо речь идет о явлении, часть которого ничтожна, а часть положительна. Частное в большинстве случаев слишком мелко по сравнению со всеобщим: индивидуумы приносятся в жертву и обрекаются на ги­бель. Идея уплачивает дань наличного бытия и бренности не из себя, а из страстей индивидуумов» (с. 84).

Таким образом, люди становятся материалом и средством до­стижения свободы. Человек делается поистине свободным, подчи­няя свой частный интерес общему. Это происходит только в госу­дарстве, которое является нравственным целым. «Ведь нужно знать, что государство является осуществлением свободы, т. е. абсолютно конечной цели, что оно существует для самого себя; далее нужно знать, что вся ценность человека, вся его духовная действительность, ^шествует исключительно благодаря государству» (с. 90).

Итак, государство у Гегеля, так же как и полис у древних греков, является высшей ценностью, оно как бы «окультуривает человека».

291