Раздел III политические и правовые учения возрождения и нового времени

в данном случае идет о возможности взаимного принуждения, т. е. о вза­имности прав и обязанностей субъектов. «Понятие права, —утверж­дает он, — можно усмотреть непосредственно в возможности сочетать всеобщее взаимное принуждение со свободой каждого» (6, 255-256).

Кант различает право в узком смысле (или строгое право) и право в широком смысле. Строгое право — совокупность внешних законов определяющих взаимные правомочия. Право в широком смысле слова не предполагает существования внешних законов. В этом случае речь идет о справедливости и праве крайней необходимости. «...Первая допускает право без принуждения, второе — принуждения без права...» (6, 257). Справедливость рассматривается здесь не как этическая, а как правовая категория. Например, казна берет на себя убытки, ко­торые потерпели состоящие у нее на службе, хотя по строгому праву могла бы этого не делать. Что касается права крайней необходимости, то в буквальном смысле слова здесь нет никакого права, а есть лишь ненаказуемость деяния. «Насильственное действие ради самосох­ранения следует рассматривать не как нечто невиновное (inculpabile), а лишь как нечто ненаказуемое (impunibile)...» (6, 259).

В целом же Кант видит сущность права в единстве правомочий и обязанностей. При классификации обязанностей он отталкивается от Ульпиана: живи честно, не вреди другим, воздавай каждому свое, — но несколько изменяет формулировки: «будь человеком, действующим по праву», «не поступай с кем-либо не по праву», «сох­раняй каждому свое». Первые две обязанности по сути дела являют­ся парафразой второй формулы категорического императива и лишь уточняют требования, сформулированные Ульпианом; третья же из­менена, ибо Кант полагает, что требование «воздай каждому свое» — нелепость, «ведь нельзя кому-то воздать то, что у него есть» (6, 260) (справедливости ради следует отметить, что именно это и имел в виду Ульпиан, поэтому спор произошел скорее не по поводу сути, а по поводу формы изложения).

Правомочия проистекают, по Канту, как из естественного пра­ва, покоящегося на априорных принципах, так и положительного (статуарного), вытекающего из воли законодателя. В связи с этим они делятся на прирожденные и приобретенные. Прирожденное право — одно единственное. Это свобода, т. е. независимость от принуждающего произвола другого. Со свободой непосредственно связано прирожденное равенство, т. е. «независимость, состоящая в том, что другие не могут обязать кого-либо к большему, чем то, к чему

252

ИММАНУИЛ КАНТ

он со своей стороны может их обязать». Отсюда проистекает свойство человека «быть своим собственным господином» и поступать с дру­гими исключительно по праву (обладать свойством безупречного человека), а также правомочие «совершать по отношению к другим то, что само по себе не уменьшает принадлежащего им» (6, 261). Иными словами, происходит корреляция правовых обязанностей и правомочий (естественных прав).

Право естественное Кант называет также правом частным, а право позитивное — правом гражданским, или публичным. «В самом деле, — пишет он, — естественному состоянию противоположно не общественное, а гражданское состояние: в естественном состоянии общество может существовать, но только не гражданское (гаранти­рующее мое и твое посредством публичных законов); поэтому право в естественном состоянии и называется частным» (6, 266).