Раздел III потитические и правовые учения возрождения и нового времени

§ 2. «Критика практического разума»: этика

Основная цель кантовской этики состоит в объяснении того как возможны свобода и ответственность человека. Впрочем, рас­суждать на эту тему он начал уже в «Критике чистого разума», где наметил основные проблемы.

Человек одновременно и феномен, и ноумен. Как феномен он подчинен природной причинности и поэтому не свободен, но как ноумен он разумное существо и поэтому обладает свободой воли. Ведь «разум есть постоянное условие всех произвольных поступ­ков, в которых проявляется человек» (3,422). Причем разум, по Канту, предопределяет свободу как в негативном смысле (как независи­мость от внешних условий), так и в позитивном (как способность к самостоятельным действиям). «Эту свободу можно не только рас­сматривать негативно, как независимость от эмпирических условий (ведь в таком случае способность разума перестала бы быть причи­ной явлений), но и обозначать положительно как способность само­произвольно начинать ряд событий» (3, 423).

Этика Канта распадется на две части: эмпирическую и рацио­нальную. Эмпирическая часть — предмет «Критики практического разума», рациональная — предмет «Основоположения метафизики нравов». Исследование этики Кант начинает в «Основоположени­ях...». Именно в этой работе он обосновывает и формулирует свой знаменитый категорический императив, или нравственный закон, который существует априорно как принцип чистого разума. «... Все нравственные понятия, — пишет Кант, — имеют свое место и воз­никают совершенно a priori в разуме, и притом в самом обычном человеческом разуме, так же как и в исключительно спекулятивном;

что они не могут быть отвлечены ни от какого эмпирического и по­этому лишь случайного познания; что именно эта чистота их проис­хождения делает их достойными служить нам высшими практиче­скими принципами; что насколько мы каждый раз привносим эмпирический [элемент], настолько лишаем их истинного влияния и безграничной ценности поступков; что не только величайшая необ­ходимость в теоретических целях, когда дело идет только о спекуля­ции, требует, чтобы понятия и законы нравственности черпались из чистого разума и излагались во всей чистоте и, более того, чтобы был определен объем всего этого практического или чистого позна­ния разума, т. е. вся способность чистого практического разума, но что все это имеет величайшее практическое значение» (4, 183-184).

246

ИММАНУИЛ КАНТ

Сказанное чрезвычайно важно для Канта. Ведь в противном случае человек не может быть нравственным существом, ибо станет просто игрушкой в руках законов природы. «Каждая вещь в приро­да — утверждает он далее, — действует по законам. Только разум­ное существо имеет волю, или способность поступать согласно пред­ставлению о законах, т. е. согласно принципам. Так как для выведения поступка из законов требуется разум, то воля есть не что иное, как практический разум» (4, 185). Итак, практический разум, вернее чистый практический разум, ибо он берется априорно, дает человеку законы его поведения, точнее говоря, человек разумный законода­тельствует сам (следует подчеркнуть, что речь здесь идет о моральных законах, а не о юридических).

Чтобы понять ход мысли Канта, следует прежде всего отделить так называемый гипотетический императив от категорического. Они оба регулируют поведение человека. Разница состоит в том, что ги­потетический императив предполагает наличие цели и стремле­ние к ее достижению. Например, если хочешь быть врачом, изучай медицину. Иными словами, гипотетический императив не несет ни­какой моральной нагрузки, он инструментален. Другое дело — кате­горический императив. Он есть воплощение долга. Прагматическая цель здесь отсутствует. Категорический императив совершенно фор­мален. Он требует: «поступай только согласно такой максиме, ру­ководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, что­бы она стала всеобщим законом» (4, 195). На первый взгляд это парафраза известного новозаветного требования: «Как хотите, что­бы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Однако Кант предлагает еще одну формулировку категорического импера­тива: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (4, 205). Данная фор­мулировка, несомненно, смягчает формализм предыдущей, ибо в основание поступков привносится некая объективная всеобщая и абсолютная ценность — человек и человечество. Именно эта выс­шая цель-ценность объединяет всех людей, обязывая каждого зако­нодательствовать для себя и для всех. «Но необходимо, — пишет Кант, — чтобы это законодательство всегда было налицо в самом Разумном существе и могло возникать из его воли, принцип кото­рой, следовательно, таков: совершай каждый поступок не иначе как ^ той максиме, которая могла бы служить всеобщим законом,

247