Раздел III политические и правовые учения возрождения и нового времени

всех граждан или дает преимущества всем в равной мере; так что суверен знает лишь Нацию как целое, и не различает ни одного из тех, кто ее составляет» (с. 172-173).

Соответственно дается и определение закона: «Когда весь на­род выносит решение, касающееся всего народа, он рассматривает лишь самого себя, и если тогда образуется отношение, то это — от­ношение целого предмета, рассматриваемого с одной точки зрения к целому же предмету, рассматриваемому с другой точки зрения, — без какого-либо разделения этого целого. Тогда сущность того, о чем выносится решение, имеет общий характер, так же как и воля, выно­сящая это решение. Этот именно акт я и называю законом» (с. 177).

Итак, по Руссо, люди как граждане творят законы для себя же, но уже в качестве подданных. Они же, образуя народ, являются но­сителем суверенитета, который по сути свой заключается в праве законодательствовать, и это право народ не может передать кому-либо. В связи с этим Руссо является решительным противником пред­ставительства. Поскольку суверенитет неотчуждаем, он не может быть представлен. Депутаты, полагает Руссо, могут быть не более чем уполномоченными народа и ничего не могут решать окончатель­но. «Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народ считает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во время выборов членов Парламента: как только они избраны, он ничто» (с. 222). Кроме того, суверенитет неделим, ибо при его разделении мы имеем уже не одну общую волю, а по меньшей мере две частные, не обладающие правом законодательствовать.

Вместе с тем в решениях народа не всегда находит свое выра­жение общая воля. Во-первых, этому мешает наличие «частных ас­социаций», т. е. общественных организаций, которые отстаивают свой особый интерес (с. 170-171), и соответственно когда частные интересы при голосовании берут верх над общими, тогда вместо того, чтобы своим говорить: «выгодно Государству, он говорит: выгодно такому-то человеку или такой то партии, чтобы прошло то или иное мнение» (с. 229). Сказанное означает, что главное заключается не в способе голосования, хотя и это важно, а в том, соответствует или не соответствует решение объективно существующей общей воле. При этом принципиально важно отличать народ от толпы, которая не спо­собна совершить ничего положительного. «Как может слепая толпа, которая часто не знает, чего она хочет, ибо она редко знает, что ей на

236

ЖАНЖАК РУССО

Глава

пользу, сама совершить столь великое и столь трудное дело, как соз­дание системы законов? Сам по себе народ всегда хочет блага, но сам он не всегда видит, в чем оно. Общая воля всегда направлена верно и прямо, но решение, которое ею руководит, не всегда бывает просвещенным» (с. 178). Однако Руссо не призывает к просвещению народов и правителей, как это делали многие его современники. Выход он видит в другом. Народ нуждается в поводыре — в Зако­нодателе, человеке необыкновенных качеств.

Каждый народ нуждается в человеке, способном предложить ему основные законы, конституцию государства, ибо сам народ соз­дать ее не может. Ликург— вот образец Законодателя. Перед тем как дать законы своему народу, он отрекся от власти, и это принци­пиально важно для Руссо. Роль учредителя республики особая, она не имеет отношения к власти над людьми — это власть высшая:

власть над законами. И эти две власти — власть над людьми и власть над законами — не могут находиться в одних и тех же руках. «Ибо если тот, кто повелевает людьми, не должен властвовать над законами, то и тот, кто властвует над законами, также не должен повелевать людьми. Иначе его законы, орудия его страстей, часто лишь увеко­вечивали бы совершенные им несправедливости; он никогда не мог бы избежать того, чтобы частные интересы не искажали святости его создания» (с. 180).

Положение Законодателя весьма сложное. Он мудрец, он видит и понимает гораздо больше простого народа, которому не дано осознать грандиозность его замысла. Ведь «очень широкие планы и слишком далекие предметы равно ему (народу. — И. К.) недоступны». Наси­лие же Законодателю использовать не пристало, поэтому единствен­ным средством убедить народ в правильности законов становится обращение к Богу. Точнее, как пишет Руссо, они (отцы наций, осно­ватели Республик, Законодатели) наделяют «своею собственной муд­ростью богов» (с. 181).

В подтверждение своей мысли он ссылается на Макиавелли. Ссылка вполне уместна. И у Макиавелли, и у Руссо религия стано­вится средством политики. Но как бы ни был мудр законодатель, Успех не всегда гарантирован, ибо не все народы способны воспри­нять даруемые законы. Одни еще не созрели, другие уже развраще-

^ы- Примером народа, еще не вступившего в пору зрелости, служат Русские. Руссо поэтому отрицательно оценивает петровские рефор-

ы. «Русские никогда не станут истинно цивилизованными, так как

237