§ 15. Недобросовестность должника

Несмотря на то что это прямо из текста ст. 450 ГК не вытекает, справедливость требует от суда принимать в расчет при оценке существенности нарушения и само качество поведения должника, нарушившего договор.

Качество поведения должника может оцениваться как в момент нарушения договора, так и в момент заключения и исполнения договора. При этом если выяснится, что должник при заключении, исполнении и нарушении договора вел себя недобросовестно, то у кредитора появляется дополнительный аргумент в пользу существенности нарушения и обоснованности расторжения. На это обстоятельство зачастую обращается внимание в зарубежной литературе <430>.

--------------------------------

<430> Farnsworth E.A. Contracts. 4th ed. N. Y., 2004. P. 551.

Безусловно, фактор недобросовестности должника тесно переплетается с вышеописанным фактором утраты доверия к должнику. Очевидно, что на практике ссылка на недобросовестность должника будет в большинстве случаев сочетаться с фактором утраты доверия. Тем не менее для наглядности разумно выделить его в разряд самостоятельных факторов существенности нарушения.

Что касается недобросовестности должника при нарушении договора, можно заметить следующее. Если должник не исполнил договор по каким-то вполне уважительным обстоятельствам - это одна ситуация. Если же должник вполне осознанно нарушил договор, имея все возможности его исполнить, - это совсем другая ситуация. Уважительные причины нарушения могут как являться основаниями для освобождения от ответственности (ст. 401 ГК), так и не являться таковыми. В любом случае они могут оказывать влияние на моральную оценку поведения должника, нарушающего договор. В свою очередь, низкая моральная оценка поведения должника может привести нас к выводу о наличии в действиях должника недобросовестности.

Таким образом, суд должен принимать во внимание, каким образом должник нарушил договор. А именно: было ли это нарушение совершено осознанно (умышленно) или по небрежности или недосмотру? Были ли у должника реальные возможности избежать нарушения или уважительные причины? Соответствуют ли действия должника принципу доброй совести? Ключевым понятием здесь является недобросовестность. Первые три фактора (умышленность, наличие реальных возможностей избежать нарушения или отсутствие уважительных причин) сами по себе недостаточны для того, чтобы их было необходимо учитывать при оценке существенности нарушения. Главное, чтобы действия должника подпадали под понятие недобросовестности, которая в данном случае может как вытекать из этих обстоятельств, так и проявляться в иных действиях или заявлениях должника, сопровождавших нарушение договора. Как справедливо заметил один американский судья по этому поводу в решении по делу Vincenzi v. Cerro, следует принимать во внимание не столько собственно умышленность нарушения, сколько то, насколько действия должника соответствовали стандартам добросовестности <431>.

--------------------------------

<431> Ссылка приводится по: Perillo J.M. Calamari and Perillo on Contracts. St. Paul, Minn., 2003. P. 434.

В современных условиях развития экономики и договорного права достаточно сложно игнорировать деморализацию и крайнюю рационализацию общественных отношений, а вслед за ними и права, в которое все больше вторгаются элементы экономического анализа. Как бы мы ни относились к основным положениям экономического анализа договорного права в целом и теории эффективного нарушения в частности, достаточно сложно не согласиться с тем, что нарушитель договора не может восприниматься как отверженный и быть вне закона. У предпринимателя могут быть вполне рациональные основания для умышленной просрочки или иного нарушения, обусловленные теми или иными экономическими причинами. Поэтому вряд ли разумно давать кредитору возможность расторгать договор за абсолютно незначительное нарушение только на том основании, что должник совершил его умышленно, имея реальную возможность исполнить обязательство надлежащим образом и в срок. Не все умышленные нарушения можно признать автоматически недобросовестными. Должник мог вполне умышленно идти на нарушение, имея при этом ту или иную уважительную причину. Но и не все нарушения, не имеющие уважительных причин, автоматически являются недобросовестными, так как нарушение могло произойти неосознанно. Таким образом, сами по себе взятые в отдельности факторы умышленного нарушения договора, наличия реальных возможностей не допустить нарушение или отсутствия каких-либо уважительных причин не гарантируют недобросовестность должника.

При этом следует исходить из презумпции, что должник, осознанно нарушивший договор без сколько-нибудь внятных оправданий и имевший все возможности избежать нарушения, вел себя недобросовестно. Таким образом, когда все эти три фактора имеют место одновременно, в большинстве случаев можно говорить о той или иной степени недобросовестности должника.

Кроме того, недобросовестность при нарушении договора, как мы уже сказали, может вытекать и из других обстоятельств. Например, если в вышеприведенном примере со строительством кафе подрядчик, просрочивший сдачу здания заказчику, имел на это хотя и не извиняющие с точки зрения правил об основаниях привлечения к ответственности, но вполне уважительные причины (например, его поставщик не отгрузил ему в срок материал для возведения крыши), но вел себя при этом недобросовестно и нарушал общепринятую деловую этику, то данный фактор может быть учтен судом при оценке существенности нарушения, очевидным образом увеличивая шансы кредитора на то, чтобы обосновать существенность, а соответственно, и оправданность расторжения. В данном примере недобросовестность должника может проявляться, например, в том, что он пытался ввести заказчика в заблуждение относительно причин задержки или, зная заранее о предполагаемом сроке задержки, сообщал заказчику заведомо ложную информацию о моменте предполагаемого окончания строительства.

Но, как мы выше отметили, право должно принимать во внимание не только проявления недобросовестности должника, имеющие место в связи с нарушением договора, но и недобросовестность должника, проявившуюся при заключении или исполнении договора. Нарушитель договора, в чьих действиях имела место недобросовестность, должен иметь проблемы при оспаривании расторжения по причине несущественности, независимо от того, на какой стадии проявилась недобросовестность должника.

При этом следует понимать, что недобросовестность нарушителя договора не должна являться автоматическим свидетельством в пользу существенности нарушения, а выступает исключительно как фактор, который суд может принять во внимание при оценке существенности нарушения, соотнеся его со всеми иными обстоятельствами дела и факторами, имеющими значение при определении существенности нарушения.

Как мы уже поняли, напрямую в ст. 450 ГК не говорится о возможности учета подобного рода фактора, но при желании юридическое основание для такого решения можно без труда отыскать в ст. 10 ГК.