§ 12. Отсутствие интереса должника в сохранении договора

Кроме того, вопрос о заинтересованности должника в сохранении договора может приобрести и совсем иное звучание. Низкая заинтересованность должника в сохранении договора (или полное отсутствие таковой) может быть использована как дополнительный фактор, способствующий расторжению. Поясним. Представим себе ситуацию, когда иные факторы существенности нарушения как таковые ярко не выражены (например, отсутствуют значительные негативные последствия и само нарушение не очень серьезно), но из материалов дела можно сделать вывод об отсутствии значительного интереса у должника в сохранении договора. Например, арендодатель подал иск о расторжении договора аренды в связи с просрочками в уплате арендной платы. Арендатор не дал согласия на расторжение, но после подачи иска снял в аренду аналогичное помещение в другом месте. В данном случае этот факт может быть принят во внимание как свидетельствующий об отсутствии существенного интереса должника в сохранении договора. В случае, когда другие значимые для суда факторы существенности выражены недостаточно ярко, данное обстоятельство может стать решающим. Основанием для такого вывода является то, что, как мы уже установили, сама цель правила о существенности нарушения состоит в защите интереса должника в сохранении договора. Если данный интерес неочевиден, то суд не может игнорировать это обстоятельство при оценке достаточности оснований для расторжения договора.

Этот фактор нужно отличать от ренансации, когда должник прямо заявляет или это со всей очевидностью следует из его действий, что он не намеревается исполнять договор. В данном случае, как будет показано в § 4 гл. 3 разд. IV, полностью отпадает необходимость доказывать существенность нарушения.

§ 13. Неоспаривание должником осуществленного кредитором

одностороннего отказа в течение разумного срока

Из вышеприведенного фактора со всей очевидностью вытекает и другой фактор. В случае, когда кредитор в ответ на нарушение осуществляет односторонний отказ от договора, но должник в разумный срок после этого не оспаривает в суде в той или иной форме (как путем подачи иска о признании сделки одностороннего отказа недействительной, так и путем предъявления иного иска, основанного на сохранении договора в силе) осуществленное расторжение, налицо отсутствие заинтересованности в сохранении договора.

Выделение данного фактора будет носить крайне важную дисциплинирующую роль. Право будет стимулировать должника не затягивать с оспариванием осуществленного одностороннего отказа, если он действительно заинтересован в сохранении договора. В отсутствие в российском законодательстве специальной нормы, которая бы ограничивала срок оспаривания должником осуществленного кредитором одностороннего отказа, искомый результат достигается в случае, если мы помещаем правило о разумном сроке на оспаривание одностороннего отказа в число релевантных факторов, принимаемых во внимание при оценке существенности нарушения, а следовательно, допустимости расторжения.

Если бы право не вводило такое ограничение, то должник был бы в полном праве заявить иск о признании недействительной ничтожной сделки, об исполнении кредитором своих встречных обязательств или о взыскании убытков или пени (процентов годовых) за незаконное уклонение от исполнения договора, как если бы никакого одностороннего отказа и не было, по прошествии нескольких лет, поставив тем самым кредитора в крайне сложное положение. Кредитор, осуществивший односторонний отказ, как мы уже писали, не может быть на 100% уверен в обоснованности такого выбора. Окончательную оценку существенности нарушения и законности расторжения может дать только суд. В связи с этим имеющая место после осуществления одностороннего отказа неопределенность может сковывать деловую активность кредитора, создавая для него риски оспаривания одностороннего отказа и неожиданной реанимации договора. Право должно стремиться к максимальному ограничению отмеченной неопределенности, дабы в вопросе о сохранении договора как можно скорее была поставлена точка. Применение срока исковой давности не адекватно данной цели в связи с длительностью общего срока данности. Проблема могла бы быть решена, будь в российском законодательстве имплементирована специальная норма об укороченном сроке давности по искам, основанным на оспаривании должником осуществленного кредитором одностороннего отказа. Но в настоящих условиях единственный выход - рассматривать пассивность должника после осуществления кредитором одностороннего отказа как свидетельство в пользу отсутствия реального интереса у должника в сохранении договора, а значит, видеть в этом обстоятельстве проявление фактора, свидетельствующего в пользу существенности нарушения.