§ 7. Оспаривание одностороннего отказа

Должник может не согласиться с односторонним расторжением договора и предъявить соответствующие исковые требования, исходя из того, что нарушение не было достаточно существенным.

На практике должники в такого рода случаях иногда подают иски о признании договора заключенным <401>. В этой связи следует указать на недавние разъяснения ВАС РФ, в которых было указано, что такого рода заявления, поданные в порядке особого производства, суд должен оставлять без рассмотрения, так как по существу, рассматривая заявление о признании договора действующим или недействующим, суд принимает на рассмотрение спор о праве, который затрагивает интересы второй стороны по договору и поэтому не может рассматриваться в порядке, установленном для рассмотрения заявлений об установлении фактов <402>. Подобные споры должны рассматриваться в порядке искового производства.

--------------------------------

<401> Постановление Президиума ВАС РФ от 6 августа 1996 г. N 517/95.

<402> Информационное письмо от 17 февраля 2004 г. N 76 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение" (п. 11).

Кроме того, встречаются случаи, когда должники в таких ситуациях подают иски о признании недействительным одностороннего отказа на основании того, что односторонний отказ, как мы выше установили, является сделкой и, как и любая сделка, может быть признан недействительным <403>. На наш взгляд, такой подход хотя и возможен, но не совсем логичен. Если и можно считать, что односторонний отказ, осуществленный в связи с несущественным нарушением, противоречит закону, то сделка в силу ст. 168 ГК является ничтожной изначально и не требует признания ее таковой в судебном порядке. Хотя нельзя не заметить, что для некоторых должников такой вариант покажется наиболее предпочтительным в силу того, что его результатом будет четкое решение суда, устанавливающее несущественность нарушения, незаконность осуществленного отказа и сохранение договора в силе. Формально предъявление в суд иска о признании недействительной ничтожной сделки хотя законом и не предусмотрено, но допускается судебной практикой <404>.

--------------------------------

<403> Постановление Президиума ВАС РФ от 21 ноября 1995 г. N 4705/95.

<404> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8) (п. 32).

Мы находим также допустимым вариантом защиты прав должника в случае необоснованного одностороннего отказа предъявление в суд требований, основанных на ст. 168 и ст. ст. 309 - 310 ГК, т.е. в основе которых лежит, во-первых, факт ничтожности отказа в силу ст. 168 ГК, а во-вторых, как следствие, сохранение договора в силе, а значит, и обязательств кредитора принимать исполнение должника и осуществлять свое встречное исполнение. Дело в том, что, как правило, кредитор, осуществивший отказ от нарушенного договора, перестает его исполнять (не принимает просроченное исполнение должника, не перечисляет деньги, не пускает арендатора в помещение и т.д.). Соответственно, если отказ незаконен и договор должен действовать, то кредитор нарушает свои договорные обязательства, что дает уже должнику возможность предъявить в суд требование о защите своих прав. В частности, должник может предъявить требование о взыскании цены за незаконно непринимаемый покупателем товар, убытков, неустойки или процентов годовых, как если бы никакого расторжения не было и договор сохраняет свою силу. Данное исковое заявление поставит перед судом вопрос о законности одностороннего отказа. Если суд признает его законным и обоснованным, то в иске должнику будет отказано и факт расторгнутости договора будет подтвержден судебным решением. При этом следует обратить внимание на то, что в этом случае момент вступления в силу расторжения не меняется - договор считается расторгнутым с момента уведомления должника об отказе, а не с момента вступления в силу решения суда. Если же суд признает отказ незаконным, то автоматически требования должника получат юридическое обоснование и кредитору придется нести ответственность за нарушение действующего договора. Поэтому кредитор, пользующийся своим правом на односторонний отказ, идет, по сути, на осознанный риск оказаться проигравшим в случае, если должник вышеописанным образом оспорит этот отказ. Это обстоятельство является естественным ограничителем произвола кредитора, предостерегающим его от необдуманного и необоснованного использования имеющегося в силу закона или договора права на односторонний отказ от нарушенного договора.

При этом следует ограничить право должника оспорить осуществленное кредитором расторжение разумным сроком. Ситуация, при которой должник, узнавший об одностороннем расторжении договора, молчит несколько лет, а в конце третьего года (т.е. до истечения срока исковой давности) предъявляет в суд иск, сводящийся к оспариванию осуществленного расторжения по причине несущественности нарушения, представляется нам абсолютно ненормальной и создающей нежелательные в экономических отношениях риски и неопределенность. Поэтому следует на уровне судебной практики установить правило, согласно которому должник вправе оспорить расторжение, если заявит иск о взыскании долга или убытков (неустойки или процентов годовых), а также иной иск, основанный на сохранении договора в силе, в течение разумного срока после того, как он получил уведомление о расторжении. Молчание должника, узнавшего об отказе кредитора от договора, должно лишать его права оспаривать расторжение в дальнейшем. При этом простого возражения против расторжения, видимо, будет мало. Должник должен обратиться в суд с иском, иначе мы получим достаточно странную и крайне нежелательную ситуацию полной неопределенности: кредитор уведомляет должника об отказе от нарушенного договора, а должник заявляет ему, что он против, но не оспаривает расторжение в судебном порядке. В итоге должник может предъявить в суд иск о взыскании с кредитора убытков, вызванных необоснованным отказом принимать исполнение, через два с лишним года. И самое интересное, что суд может действительно прийти к выводу о несущественности нарушения и, соответственно, необоснованности расторжения, что поставит добросовестного кредитора в крайне тяжелое положение, так как он мог поменять сферу своей деятельности или давным-давно продать интересующий покупателя товар, цены могли многократно вырасти и в целом обстановка могла сильно измениться, в то время как давно уже забытый договор оказывается вдруг действующим. Что уж говорить о суммах начисленных санкций или убытков, которые могут быть теперь взысканы с кредитора, который несколько лет, как теперь выясняется, незаконно не исполнял действующий договор.

Подобный сценарий создает нежелательную неопределенность, играет на руку недобросовестным должникам и может провоцировать споры и явные махинации. Поэтому следует ограничить право должника на оспаривание расторжения в судебном порядке разумным сроком, а не сроком исковой давности. На основе какой-либо законодательной нормы это сделать достаточно сложно, так как таковая просто отсутствует. В дальнейшем ее можно было бы включить в закон. Но в настоящий момент считаем возможным выводить ее либо из аналогии права и соображений разумности, добросовестности и справедливости (ст. 6 ГК), либо из применения принципа недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК), либо учитывать фактор долгого молчания должника при оценке существенности нарушения. В последнем случае неоспаривание должником осуществленного кредитором одностороннего отказа в течение долгого времени может рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу отсутствия у должника реального интереса в сохранении договора. Данный подход мы и берем за основу в настоящей работе, выделяя обстоятельство неоспаривания должником в суде осуществленного кредитором одностороннего отказа в течение разумного срока как фактор, свидетельствующий в пользу существенности нарушения. Более детально данный вопрос будет разбираться в главе настоящей работы, посвященной принципу существенности нарушения (гл. 1 разд. IV).