Глава 5. Судебная процедура расторжения

§ 1. Общее правило

Напомним, что судебная процедура расторжения согласно ст. 450 ГК формально представляет собой общее правило, которое мы признали совсем неадекватным современным реалиям рыночной экономики, что и побудило нас тщательно отыскивать в законодательстве исключения из данного правила. К счастью, в ГК нашлось достаточно норм, позволяющих в большинстве случаев обойти судебную процедуру расторжения нарушенного договора. В силу большого количества исключений, заложенных как в Общей части, так и в Особенной части ГК, сфера применения судебной процедуры сужается до минимума.

Таким образом, де-факто правило о судебном порядке расторжения применяется только тогда, когда:

- закон прямо говорит о необходимости идти в суд за получением санкции на расторжение (ст. ст. 565, 578, 619, 620, 687, 859 ГК и др.) и соглашением сторон данный порядок не изменен;

- закон указывает на судебную процедуру косвенно, предусматривая право кредитора требовать расторжения или его право расторгнуть нарушенный договор, не используя термин "отказ" (ст. ст. 460, 587, 599, 611, 612, 613, 615, 616, 691, 693, 694, 698, 699, 732, 959 ГК), и соглашением сторон данный порядок не изменен;

- закон не указывает на судебную процедуру ни прямо, ни косвенно, но в силу характера нарушения его нельзя рассматривать в качестве просрочки и, соответственно, норма п. 2 ст. 405 ГК неприменима, и при этом односторонний отказ не предусмотрен ни в какой-либо специальной норме закона, ни в соглашении сторон;

- необходимость соблюдения судебной процедуры расторжения устанавливается соглашением сторон.

§ 2. Судебная процедура расторжения

в силу прямого указания в законе

Как мы выше установили, в ряде случаев законодатель прямо говорит о необходимости идти в суд для расторжения нарушенного должником договора. Проанализируем, насколько адекватно сохранение судебной процедуры расторжения применительно к данным случаям.

Во-первых, в п. 5 ст. 565 ГК указывается на право покупателя в судебном порядке расторгнуть договор купли-продажи предприятия в случае обнаружения покупателем существенных недостатков. Данное правило является по сути исключением из исключения. Ведь согласно общим положениям о купле-продаже (ст. 475 ГК) в случае обнаружения существенных недостатков покупатель вправе отказаться от договора в одностороннем порядке, что является безусловным исключением из общего правила ст. 450 ГК о судебной процедуре расторжения. Получается, что ст. 565 ГК содержит исключение из правила об одностороннем отказе, заложенного в ст. 475 ГК, тем самым восстанавливая применительно к купле-продаже предприятия общее правило о судебной процедуре расторжения. Имеет ли это какой-то смысл? Или фраза о судебном порядке расторжения попала в ст. 565 ГК относительно случайно? На наш взгляд, здесь нет никакой случайности. Предприятие как имущественный комплекс представляет собой, видимо, наиболее сложный из всех возможных объектов гражданских прав. Переход прав на предприятие в рамках договора купли-продажи требует длительной подготовки, включающей полную инвентаризацию и всестороннюю аудиторскую проверку, и является крайне сложным процессом, влекущим множественные последствия в бухгалтерском учете, трудовых отношениях с работниками, в сфере использования товарных знаков и фирменного наименования, в отношении прав кредиторов. С учетом этой особой значимости предприятия как имущественного комплекса для гражданского оборота в ГК предусматривается, что общие правила ГК о реституции по недействительным сделкам и возвращении ранее переданного при расторжении договора к договору купли-продажи предприятия применяются, если только это существенно не нарушит прав и законных интересов кредиторов продавца и покупателя, других лиц и не противоречит общественным интересам (ст. 566). В этих условиях не приходится удивляться тому, что законодатель столь же осторожно подходит и к самой возможности расторжения подобных договоров, специально оговаривая в п. 5 ст. 565 ГК именно судебную процедуру их расторжения.

Во-вторых, ст. 578 ГК указывает на то, что даритель вправе в судебном порядке расторгнуть договор дарения и потребовать возврата переданного дара в случае, если одаряемый своим обращением с ним создает угрозу его безвозвратной утери, а сам дар имеет для дарителя большую неимущественную ценность. Учитывая уникальность самой ситуации, когда даритель требует возврата дара по причине плохого обращения с ним со стороны одаряемого, и очевидный некоммерческий характер данных отношений, можно смириться с тем, что законодатель предусмотрел судебную процедуру расторжения нарушенного договора дарения.

В-третьих, ст. ст. 619 - 620 ГК предусматривают право стороны по договору аренды требовать его судебного расторжения в случае совершения определенных в данных статьях нарушений. Опять же здесь налицо договор, имеющий особенную важность и по своей природе достаточно "статичный", так как связан с долгосрочным пользованием (чаще всего недвижимым) имуществом и зачастую требует государственной регистрации. В этом он существенно отличается от "динамичных" договоров (купли-продажи, оказания услуг и др.). Договор аренды по своей природе предполагает некоторую степень связанности сторон и ограничения их мобильности, что происходит из необходимости достижения стабильности и предсказуемости, особенно в сфере долгосрочного использования недвижимого имущества, например, в качестве офиса крупного предприятия. В случае если бы закон допускал возможность одностороннего отказа арендодателя от подобного договора, это могло бы серьезно дисбалансировать возможности сторон и поставить арендатора в сильную зависимость от арендодателя, который такими своими действиями мог бы в любой момент сорвать работу предприятия-арендатора. Как мы уже установили, право на односторонний отказ от подобных договоров может быть предусмотрено лишь в соглашении сторон.

Вместе с тем вполне возможно, что процедуру судебного расторжения было бы более разумно сохранить лишь для договоров аренды недвижимости, предприятия, некоторых видов транспортных средств или лизинга. Менее очевидно применение этого правила к договору проката. Правда, в последнем случае следует учитывать, что согласно ст. 627 ГК арендатор по договору проката вправе в любое время отказаться от договора и вернуть вещь, предупредив арендодателя за 10 дней, и получить назад соответствующую часть уплаченной арендной платы. Поэтому для него вопрос о судебном порядке расторжения не стоит. Что же касается арендодателя, то здесь необходимость идти в суд вполне логична, учитывая, что, если бы даже он был вправе отказаться от договора в одностороннем порядке, ему, скорее всего, пришлось бы все равно идти в суд и требовать возврата вещи от бывшего арендатора. Ведь если арендатор нарушил договор проката (например, не вносит очередной взнос) и при этом отказывается добровольно расторгнуть договор, то он, узнав, что арендодатель совершил односторонний отказ, вряд ли неожиданно изменит свою позицию и добровольно отдаст вещь, надеясь доказать недопустимость расторжения при рассмотрении иска о реституции.

В-четвертых, ст. 687 ГК указывает на то, что стороны договора найма жилого помещения вправе в случае определенных нарушений со стороны контрагента обратиться в суд за расторжением. Здесь применима вся та же логика, которая была нами упомянута применительно к договору аренды недвижимости. Причины прямого указания на судебный порядок даже более очевидны, учитывая ту жизненно важную ценность для человека, которую имеет право на жилище. Именно в силу этого та же статья ГК предусматривает уникальный для отечественного права механизм предоставления судом period of grace - устанавливаемого судом в ответ на иск наймодателя о расторжении договора дополнительного льготного срока на устранение нарушений, допущенных нанимателем. Согласно п. 2 ст. 687 ГК, только если наниматель не устранит нарушения в течение указанного судом срока, то суд по повторному обращению наймодателя выносит решение о расторжении, при этом сохраняя право на предоставление нанимателю еще и отсрочки в исполнении судебного решения на освобождение жилого помещения на срок не более года. Иначе говоря, в подобных случаях законодатель вполне сознательно подчеркивает судебный характер процедуры расторжения как следствие того, что в данных отношениях стабильность и предсказуемость в отношениях сторон важнее коммерческой мобильности кредитора.

В-пятых, согласно ст. 859 ГК банк вправе расторгнуть договор банковского счета в судебном порядке в случае отсутствия движения по счету в течение года или в случае понижения остатка на счете ниже установленного в договоре или банковскими правилами минимума. Трудно сказать, можно ли квалифицировать то, что клиент не обеспечивает определенный минимум денежных средств на счете, в качестве нарушения договора и, соответственно, попадает ли данный случай в рамки темы настоящего исследования. В любом случае приведенная выше логика работает и здесь. Договоры банковского счета имеют большое значение для всей банковской и финансовой системы страны, и законодатель с целью повышения привлекательности обслуживания расчетов коммерческими банками предоставляет клиенту, вверяющему свои деньги банку, дополнительные гарантии (например, публичный характер договора, право в одностороннем порядке в любой момент закрыть счет и потребовать немедленного возврата остатка на счете и др.). В этом контексте вполне понятно, что законодатель не преминул напомнить банкам о том, что они могут закрыть счет только в судебном порядке <405>.

--------------------------------

<405> Небезынтересно отметить, что недавно в ст. 859 ГК был внесен п. 1.1, который установил право банка в одностороннем порядке отказаться от договора банковского счета в случае отсутствия в течение двух лет на счете клиента денег и каких-либо операций по этому счету (Федеральный закон от 18 июля 2005 г. N 89-ФЗ).

Таким образом, мы видим, что у законодателя были серьезные причины специально упоминать о судебной процедуре расторжения применительно к данным случаям. Не приходится объяснять, что указание в законе на право одностороннего отказа в таких случаях было бы вряд ли уместно. Но значение подобных ссылок в указанных статьях ГК на судебную процедуру расторжения не сводится лишь к напоминанию. В ряде случаев они играют важную практическую роль. Так, если бы в ст. 619 ГК не было указания на судебную процедуру расторжения договора аренды по вине арендатора, то в случае просрочки внесения арендной платы со стороны арендатора арендодатель получил бы право на односторонний отказ. Он мог бы сослаться на п. 2 ст. 405 ГК и объявить, что в результате просрочки исполнение договора аренды утратило для него интерес и поэтому он отказывается от договора, на что у него в силу указанной статьи, действительно, имеется право. Таким образом, ссылка на судебный порядок расторжения в ст. 619 ГК ограничивает применение п. 2 ст. 405 ГК к отношениям сторон по договору аренды.

Кроме того, не следует забывать, что во всех указанных случаях стороны вправе в договоре обойти предусмотренную законом судебную процедуру, предусмотрев право на осуществление одностороннего отказа.