§ 3. Определение синаллагматической связи

при пропорциональном расторжении

Теперь рассмотрим вторую ситуацию, когда сторона не исполняет одну из предусмотренных договором обязанностей, а контрагент в ответ намеревается отказаться от своего встречного исполнения, корреспондирующего с тем исполнением, которое не было предоставлено должником, но не желает расторгать договор в целом (пропорциональное расторжение). Например, продавец отгрузил оборудование, но не осуществил свои обязанности по наладке и вводу его в эксплуатацию. Может ли покупатель осуществить отказ от оплаты части договорной цены, пропорциональной неисполненному? При решении данного вопроса без анализа самого существа синаллагматической связи уже не обойтись. Здесь придется выявлять встречное обязательство кредитора, пострадавшего от нарушения, дабы установить, от какого именно встречного обязательства (или обязанности) кредитор в ответ на нарушение может отказаться.

Напомним, что п. 2 ст. 328 ГК предусматривает возможность пропорционального частичного расторжения в случае исполнения обязательства не в полном объеме. Выше мы уже описывали механизм применения данного положения в случае, когда должник выполняет свое обязательство лишь частично, и указали, что кредитор, принявший частичное исполнение, вправе отказаться от исполнения в оставшейся части. Здесь же речь идет о ситуации, когда происходит не частичное неисполнение одного обязательства, а неисполнение одного из нескольких предусмотренных договором обязательств.

На самом деле последовательное разделение этих двух ситуаций (частичное неисполнение единого обязательства или неисполнение одного из нескольких договорных обязательств) не столь очевидно, так как в российском праве недостаточно проработан вопрос о правовой квалификации и сфере применения категории договорного обязательства. Зачастую бывает крайне сложно решить, является ли та или иная договорная обязанность частью общего договорного обязательства или составляет самостоятельное обязательство, интегрированное в договор. Например, является ли в вышеописанном случае с договором поставки, предусматривающем наладку оборудования, обязанность по наладке самостоятельным, хотя и второстепенным обязательством или выступает как часть общего обязательства продавца по продаже оборудования? Является ли обязанность передать соответствующую товару документацию самостоятельным обязательством или выступает как часть договорного обязательства по передаче товара? Другой пример. В договоре предусмотрен график поставки, по которому продавец обязан отгружать однотипную продукцию ежемесячно. Являются ли эти ежемесячные поставки отдельными обязательствами или представляют собой исполнение единого договорного обязательства по частям (ст. 311 ГК)? А что меняется, если товар в данном примере будет не однотипным, а в каждом месяце будет поставляться разная продукция? До какой границы мы можем расширять понятие договорного обязательства? Не придем ли мы к тому, что обязательство по изготовлению протеза и обязательство по его установке суть две части одного общего обязательства по протезированию?

В силу сложности вопроса и отвлеченности его от непосредственной темы настоящего исследования позволим себе обойти его стороной. Нам лишь важно указать на его дискуссионность. Для создания же простой и эффективной системы правового регулирования расторжения, видимо, нет особого смысла выводить какие-либо новые правила, которые урегулировали бы данную ситуацию. Право кредитора на отказ от исполнения своего обязательства, встречного по отношению к той обязанности, которую не исполнил должник, должно основываться в любом случае на ст. 328 ГК. Если мы приходим к тому, что произошло неисполнение одного из нескольких самостоятельных обязательств должника, то кредитор вправе отказаться от исполнения своего встречного обязательства, опираясь на абз. 1 п. 2 ст. 328 или п. 2 ст. 405 ГК. Если же мы констатируем, что должник не исполнил часть единого обязательства, то применяется механизм пропорционального отказа в случае частичного неисполнения в том виде, в котором он предусмотрен в абз. 2 п. 2 ст. 328 ГК.

Две вышеописанные ситуации очень похожи. Поэтому мы используем для их обозначения одинаковый термин - "пропорциональное расторжение". Но это не отменяет имеющиеся различия. В одной ситуации речь идет о пропорциональном расторжении в случае частичного неисполнения одного единого обязательства, а в другой - в случае неисполнения одного из интегрированных в договор обязательств.

Но основная сложность заключается не в этом, а в определении того обязательства, которое является встречным (абз. 1 п. 2 ст. 328 ГК), или той части встречного обязательства кредитора, которая соответствует неисполненному (абз. 2 п. 2 ст. 328 ГК). Иначе говоря, встает вопрос о пределах допустимого отказа, о том, от чего же, собственно, кредитор вправе отказаться в ответ на нарушение.

В нашей идеальной синаллагме (товар-деньги) все достаточно просто. Передача товара - предшествующее исполнение, а его оплата - последующее исполнение. Соответственно, непередача товара дает покупателю право на отказ от его оплаты.

Теперь рассмотрим девиации данного идеального варианта.

Во-первых, представим себе ситуацию, когда должник не исполняет одно из нескольких равнозначных обязательств, включенных в договор, или второстепенное обязательство-предоставление, дополнительное к главному, ради которого стороны вступили в договорные отношения. Кредитор может, конечно, расторгнуть договор в целом на основании п. 2 ст. 405 и ст. 450 ГК, если докажет существенность нарушения применительно ко всему договору (непропорциональное расторжение). Но если он не заинтересован в расторжении всего договора, а хочет отказаться от своего встречного исполнения только в части, пропорциональной неисполненному, но с сохранением договора в силе в отношении иных обязательств (пропорциональное расторжение), то неминуемо возникает вопрос об определении этой части, от которой кредитору можно отказаться. В случае с неисполнением одного из равнозначных обязательств или второстепенного обязательства имеет место просрочка в отношении вполне определенного экономического предоставления (передача вещей, оказание услуг, выполнение работ и т.п.). В такой ситуации, действительно, теоретически возможно определить пропорциональную часть встречного предоставления, учитывая возмездный и эквивалентный характер товарно-денежных отношений, урегулированных гражданским правом. Не всегда соответствующая пропорция может быть определена без затруднений, но в принципе такая возможность существует. Например, возьмем несколько раз уже приводимый нами в качестве иллюстрации договор на поставку и наладку оборудования, в котором отдельно не выделена часть цены, которая приходится на наладку оборудования. Поставщик отгрузил товар, но не осуществил его наладку. Покупатель не заинтересован в отказе от всего договора и хочет оставить себе товар, но не намерен платить всю предусмотренную договором цену. Применение разделяемого нами подхода дает покупателю в данном случае право отказаться от уплаты части цены, соразмерной стоимости услуг по наладке оборудования. Определение этой части возможно в суде с учетом предоставления доказательств, подтверждающих стоимость услуг по наладке. Безусловно, процесс и успех обоснования пропорциональной части встречного предоставления (в нашем примере - части цены), которая приходится на нарушенное второстепенное обязательство (по наладке оборудования), во многом зависит от конкретной ситуации, навыков адвокатов и усмотрения суда. Суд может принять за основу тот или иной расчет. В частности, суд может принять во внимание средние рыночные цены на выполнение того второстепенного обязательства, исполнение которого не было предоставлено должником. Для нас главное, что такая возможность существует.

Во-вторых, другая ситуация возникает в случае, если происходит неисполнение дополнительной организационной обязанности должника. В подобных случаях нельзя говорить о неполучении какого-либо имущественного предоставления. Здесь ничего ровным счетом не предоставляется и в экономическом смысле не принимается, несмотря на то что обязанность (или обязательство?) нарушается. Как правило, обнаружить какое-либо встречное предоставление, корреспондирующее с такой обязанностью, в данной ситуации значительно труднее. Например, комиссионер не предоставляет комитенту отчет о реализации продукции. Отчет о реализации не представляет для комитента какой-либо имущественной ценности, а необходим как элемент, обеспечивающий возможность контролировать деятельность комиссионера (т.е. является дополнительной организационной обязанностью комиссионера). Как определить, какая часть встречного обязательства комитента по оплате соответствует данной обязанности? В данном случае мы имеем дело с обязанностью, исполнение которой не приводит к удовлетворению кредитора и передаче ему некого имущественного блага. Если выделить соответствующую часть встречного исполнения, пропорциональную тому, что было не исполнено должником, нельзя, значит, и невозможно воспользоваться правом на пропорциональное расторжение. Например, если комиссионер постоянно не представляет отчеты о реализации комиссионных товаров, комитент не вправе расторгнуть договор в какой-либо части, пропорциональной нарушенной должником обязанности, так как выявить корреспондирующую обязанность комитента в отношении обязанности комиссионера по предоставлению отчета невозможно. В то же время комитент может отказаться от всего договора на основании п. 2 ст. 405 и п. 2 ст. 450 ГК, если докажет, что нарушение носит существенный характер в отношении всего договора в целом, т.е. комитент лишается в значительной степени того, на что был вправе рассчитывать при заключении договора.

Наконец, третий вариант возникает тогда, когда происходит неисполнение так называемой кредиторской обязанности, например, в случае несообщения покупателю реквизитов для перечисления цены за товар или невыставления покупателем отгрузочной разнарядки. Подобные обязанности, когда они вытекают из закона или положений договора, носят организационный характер и по своей природе не могут предполагать встречного экономического удовлетворения. Исполнение должника, которое обусловлено выполнением кредитором данных обязанностей, скорее всего не может рассматриваться в качестве встречного исполнения. Кредиторская обязанность является не предоставлением, а условием осуществления предоставления. Как мы уже писали, природа кредиторских обязанностей не до конца разработана в отечественной цивилистике, и вопрос о том, подпадают ли такие обязанности под общую категорию гражданско-правового обязательства, вызывает определенные сложности, разбирать которые здесь вряд ли уместно. Тем не менее очевидно, что данные обязанности имеют абсолютно специфическую правовую природу и не вписываются в рамки синаллагматической связи в качестве элемента эквивалентного обмена. Раз нельзя обнаружить корреспондирующее встречное обязательство в отношении кредиторской обязанности, то напрашивается вывод о невозможности и пропорционального расторжения, так как оно предусмотрено в ст. 328 ГК исключительно в отношении ситуации с обязательством, предполагающим встречное исполнение. Такой вывод вытекает из формальной трактовки положений ст. 328 ГК, но его разумность может вызывать некоторые сомнения. Действительно, выполнение кредиторской обязанности не может быть элементом эквивалентного обмена в рамках синаллагматического договора. Разработчики Гражданского кодекса наверняка не предполагали, что предусмотренные в ст. 328 ГК права могут использоваться должником, столкнувшимся с просрочкой кредитора. Поэтому применение к такой ситуации предусмотренных в ст. 328 ГК прав (на пропорциональное расторжение или расторжение при предвидимом нарушении) с формальной точки зрения кажется невозможным. Но интуитивно ощущается логическая допустимость применения прав, указанных в ст. 328 ГК, к случаям нарушения кредиторской обязанности.

Например, вполне разумно дать должнику право на расторжение договора или приостановление своего исполнения в случае, если станет очевидным, что в дальнейшем наступит просрочка кредитора, т.е. кредитор откажется принимать предложенное должником исполнение или не совершит необходимых действий, до выполнения которых должник не сможет выполнить свое обязательство.

В той же мере вполне логично давать должнику право пропорционального расторжения в случае, если просрочка кредитора касается одного из нескольких предусмотренных в договоре обязательств или отдельной части одного договорного обязательства. В такой ситуации должник должен иметь право отказаться от договора в той части, которая была незаконно не принята кредитором или не осуществлена по причине просрочки кредитора в иной форме (ст. 406 ГК), но при сохранении договора в остальной части. Например, поставщик обязан обучить сотрудников покупателя правилам эксплуатации определенного оборудования, а потом поставить его на завод покупателя, но не может реализовать свою первую обязанность по обучению по причине просрочки кредитора, выражающейся в том, что покупатель не присылает своих сотрудников на обучение. Представим, что просрочка кредитора длится достаточно долго. Можно ли говорить о нарушении договора кредитором? Раз закон говорит о кредиторских обязанностях, то просрочка кредитора является нарушением договора. Справедливо ли давать продавцу в такой ситуации право на полное расторжение всего договора? Да, если нарушение договора в виде просрочки кредитора носит существенный характер. Справедливо ли давать продавцу право на пропорциональное расторжение, при котором он откажется учить сотрудников покупателя, но сохранит в силе главное обязательство по отгрузке и встречное обязательство покупателя по оплате товара? На наш взгляд, вполне справедливо, если опять же нарушение носит существенный характер применительно к такому варианту расторжения.

Как мы видим, формально обосновать применение правил ст. 328 ГК к ситуации просрочки кредитора напрямую достаточно сложно, так как обязательство-предоставление должника и кредиторская обязанность его принять не являются встречными в смысле, который закладывался в ст. 328 ГК. Поэтому единственно возможный путь - аналогия закона (ст. 6 ГК).

В действительности вопрос об отнесении тех или иных обязанностей к той или иной категории носит зачастую проблематичный характер. Например, относится ли обязанность цедента передать цессионарию подтверждающие уступленный долг документы (договоры, акты сверки и т.п.) к категории второстепенного обязательства, подразумевающей некое имущественное предоставление, или же данная обязанность носит чисто организационный характер <531>? Для правильного решения подобных проблем следует вообразить, могло ли такое исполнение чисто теоретически предоставить кредитору некую самостоятельную имущественную ценность в отрыве от передачи основного исполнения. Для этого надо полностью абстрагироваться от данного договора и попытаться решить вопрос, возможно ли то, что единственной целью сделки будет осуществление данной обязанности. Если теоретически такое вполне возможно, то данная обязанность носит характер второстепенного обязательства, предполагающего имущественное предоставление (для краткости - обязательство-предоставление). Если же даже теоретически такое исполнение не может иметь какой-либо самостоятельной имущественной ценности, то эта обязанность носит чисто организационный характер.

--------------------------------

<531> На наш взгляд, второе решение все же более обоснованно.

Применяя этот метод, мы увидим, что, скажем, обязанность по наладке или гарантийному ремонту поставляемого оборудования хотя и носит второстепенный и дополнительный характер, но все же предоставляет кредитору некую имущественную ценность, так как вполне можно представить договор на осуществление ремонта или наладку оборудования, даже если бы эти услуги оказывал не сам поставщик. За них покупателю пришлось бы платить. Соответственно, данные обязанности предполагают передачу покупателю некой имущественной ценности, которая может быть обусловлена выплатой отдельного дополнительного вознаграждения или же специально не выделяемой частью цены товара.

В случае же с передачей документов при цессии очевидно, что сами по себе документы не представляют самостоятельной имущественной ценности, если не считать стоимости бумаги, которая, следует признать, не имеет существенного значения для нашей квалификации. Представить себе сделку, единственной целью которой будет передача первичных документов, вряд ли возможно. Данная обязанность не представляет собой имущественного предоставления в точном смысле этого слова. Это отнюдь не означает, что права кредитора не пострадают, если должник не передаст ему эти документы. В данном случае мы будем иметь нарушение дополнительной организационной обязанности, не являющейся имущественным предоставлением. Данное нарушение дает цессионарию право на взыскание убытков и неустойки, а также право на расторжение всего договора в одностороннем порядке (п. 2 ст. 405 ГК), если просрочка носит существенный характер применительно к его интересу в исполнении всего договора (п. 2 ст. 450 ГК), но не дает цессионарию права на отказ от уплаты пропорциональной части цены в ответ (пропорциональное расторжение) на основании ст. 328 ГК, так как невозможно выделить встречное исполнение, непосредственно корреспондирующее с неисполненной цедентом обязанностью.

Итак, мы видим, что природа нарушенной обязанности может исключить возможность применения права на отказ от исполнения части встречных обязательств, пропорциональной неисполненному.

Кроме того, так же как и в случае с пропорциональным отказом при частичном неисполнении, ограничение на право пропорционального отказа может возникнуть в силу природы самого встречного исполнения. Так, например, в качестве встречного исполнения может выступать обязанность по передаче индивидуально-определенной вещи, частичное исполнение которой невозможно по понятным причинам. Как мы видим, кредитор в силу природы своей встречной обязанности не всегда в состоянии исполнить лишь часть с него причитающегося.

Какой же можно сделать вывод из данного анализа? Он достаточно прост. Если оценка конкретного нарушения дает возможность признать, что произошло неисполнение обязанности предоставить кредитору некое имущественное благо и существует корреспондирующее с этим предоставлением встречное предоставление кредитора, то следует констатировать возможность применения ст. 328 ГК и, соответственно, право кредитора на отказ от своего встречного предоставления в части, пропорциональной неисполненному. Такое право у кредитора отсутствует, если (1) происходит неисполнение обязанности, не являющейся имущественным предоставлением (нарушение дополнительной организационной обязанности), (2) невозможно выделить в натуре пропорциональную часть встречного исполнения, от которой кредитор вправе отказаться, если желает воспользоваться механизмом пропорционального расторжения, или (3) нарушение должника не носит достаточно существенный характер, чтобы оправдать хотя и частичное, но расторжение договора. При этом право на пропорциональное расторжение при просрочке кредитора (ст. 406 ГК) возникает на основе аналогии закона.

Если кредитор не может воспользоваться правом пропорционального отказа, у него все равно сохраняются иные права, предусмотренные законом и договором, такие как непропорциональный отказ от договора (если нарушение носит существенный характер по отношению ко всему договору в целом); предъявление требования об исполнении в натуре в части того, что должник не предоставил (в тех случаях, когда такой иск допустим с учетом конкретных обстоятельств дела и общих критериев допустимости присуждения к исполнению в натуре) <532>, взыскание убытков или неустойки и др.

--------------------------------

<532> Критерии допустимости иска о присуждении к исполнению в натуре в нашем законодательстве не разработаны. Анализ данного вопроса с научной точки зрения и обзор складывающейся судебной практики см.: Карапетов А.Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М., 2003. С. 108 - 175.