§ 430. Б. Когда государство, в котором дипломатический представитель аккредитован у находится в состоянии войны с третьим государством.

Известен происшедший очень давно (в 1702 г.) случай, когда во время войны между Швецией и Польшей французский посланник в Швеции маркиз де Боннак был арестован при проезде через польскую территорию. В ответ на серьезное представление французского правительства было заявлено в оправдание, что посланник должен был запастись паспортом².

§ 431. Если государство, в котором представитель аккредитован, оккупировано вооруженными силами третьего государства, то может возникнуть ряд вопросов.

А. Если правительство оккупированного государства перенесло свое местопребывание из столицы в другой город страны (как это было в 1914 г., когда французское правительство перенесло свою резиденцию из Парижа в Бордо), то вопрос о том, должен ли и дипломатический представитель также перенести свою резиденцию в этот город или остаться в столице, решается самим представителем и его правительством³.

Б. Если государство, в котором представитель аккредитован, оккупировано вооруженными силами третьего государства, то на дипломатических представителях тех государств, которые являются союзниками оккупированной страны, лежит обязательство выезда. Представителям нейтральных стран также может быть предложено выехать, если их правительства не поручили им с согласия оккупирующего государства выполнять какие-либо специальные функции⁴.

В 1914 году после оккупации Люксембурга германскими войсками германское правительство настояло на выезде французского и бельгийского-посланников, аккредитованных в Люксембурге⁵.

В 1914 году после оккупации большей части Бельгии германскими войсками бельгийское правительство перенесло свою резиденцию на французскую территорию, куда вслед за ним переехало большинство дипломатических представителей, аккредитованных в Бельгии. Посланники Испании и  {239}  Соединенных Штатов, на которых были возложены специальные функции, а также некоторые другие получили от германского правительства разрешение остаться в Брюсселе с предоставлением им возможности пользоваться дипломатическими привилегиями. Посланник Соединенных Штатов уехал незадолго до вступления своего государства в войну¹.

В 1916 году, после вторжения в Румынию и оккупации ее центральными державами, эти державы потребовали, чтобы представители нейтральных государств покинули Бухарест, и 13 января 1917 г. эти представители выехали в специальном поезде, предоставленном в их распоряжение для этой цели².

5. Если город, служащий местоприбыванием правительства, осажден вооруженными силами третьего государства.

Осада Кадикса, 1823 год. Во время французского нашествия на Испанию кортесы переехали в Кадикс; вместе с ними туда удалился и король. Французские войска осадили город. В депеше Каннинга от 18 сентября 1823 г. британскому посланнику были даны такие инструкции³:

«Вы поступили благоразумно, отклонив его (испанского правительства) настойчивые предложения о переезде в Кадикс при нынешних обстоятельствах. Очевидно, что одним из мотивов (если не единственным мотивом) этих домогательств является желание создать такое положение вещей, которое служило бы (для нас) источником недоразумений с осаждающей стороной; пришлось бы возбуждать такие вопросы, которые, поскольку они трудно разрешимы, было бы крайне нежелательно возбуждать без особой необходимости — вопросы, о которых общепризнанные авторитеты в области международного права даже не предполагали и для разрешения которых история не дает нам ни одного практического примера. Кто установил, а при полном отсутствии авторитетных мнений и прецедентов кто установит, в чем именно заключаются права и привилегии посланника нейтральной державы в осажденном городе, блокированном с моря и с суши? Имеет ли он неограниченное право сноситься со своим двором? Какое он должен дать указание судну, с помощью которого поддерживаются эти сношения: подчиниться обыску или сопротивляться ему? Все эти и сотни других вопросов, столь же трудно разрешимых, могут возникнуть в столь новой и необычной ситуации. А ведь когда между нациями возникают вопросы, при решении которых нельзя сослаться на уже существующие соглашения или на твердо установленные принципы и общепризнанные законы, то какая власть в состоянии решить их, кроме меча? Если бы мы намеревались вступить в войну с Францией на стороне Испании, мы бы сделали это открыто по мотивам, связанным с существом конфликта между воюющими сторонами, или в защиту каких-либо разумных интересов. Но после того как мы объявили о нашем полном нейтралитете в этом конфликте и строго соблюдали такой нейтралитет, позволить на этой стадии конфликта вовлечь себя в войну с Францией из-за никому не нужного и бесполезного спора по абстрактным вопросам международного права было бы слабостью, недостойной какого бы то ни было правительства; это сделало бы нас посмешищем Европы. Ваше присутствие в Гибралтаре дает Вам совершенно такую же возможность поддерживать с испанским правительством отношения активной дружбы и взаимной пользы (что показало на деле последнее соглашение), как если бы Вы были заперты в стенах Кадикса и подвергались (как мне кажется, без всякой надобности) опасностям и лишениям осады».

Осада Парижа, 1870—1871 год. Вовремя осады Парижа германской армией некоторые дипломатические представители остались в городе. Среди них были папский нунций и посланники Соединенных Штатов, Швейцарии, Швеции, Дании, Бельгии и Нидерландов. В ответ на их просьбу о разрешении послать через германские линии дипломатического курьера им было сказано, что  {240}  провоз писем будет разрешен при условии, что они не будут запечатаны и что в них не будет содержаться ничего недозволенного с военной точки зрения. На дальнейшее представление дипломатов о том, что предъявленное требование о посылке депеш в открытом виде сделало бы невозможными их официальные сношения со своими правительствами, граф Бисмарк в своем ответе, адресованном нунцию, сообщил: «В Париже создалось положение, для которого в современной истории нельзя найти полной аналогии с точки зрения международного права. Правительство, ведущее войну с державой, которая еще не признала его, заперлось в осажденной крепости и окружено там частью дипломатов, которые были аккредитованы при правительстве, на место которого стало правительство Национальной обороны. При наличии столь необычной ситуации будет трудно на основе международного права установить правила, бесспорные со всех точек зрения».

Одному только посланнику Соединенных Штатов, на которого была возложена защита германских подданных, была на этом основании предоставлена привилегия отсылки и получения один раз в неделю опечатанных почтовых мешков.

Государственный секретарь Соединенных Штатов¹ в это время, по-видимому, добивался для представителей нейтральных государств в Париже предоставления права свободных сношений со своими правительствами на том основании, что такие сношения сами по себе являются одной из привилегий дипломатов. На это граф Бисмарк ответил:

«Право беспрепятственного письменного общения между правительством и его дипломатическим представителем, в частности, поскольку в этом заинтересовано и то правительство, при котором он аккредитован, само по себе бесспорно. Но это право может вступить в конфликт с такими правами, которые также сами по себе неоспоримы, например в том случае, когда государство подвергает путешественников и их документы карантину для предотвращения распространения заразной болезни. Совершенно то же происходит во время войны. Всеобщее и обязательное право на самозащиту, выражением которого является самая война, может вступить в конфликт с дипломатическими привилегиями, которые именно потому, что они представляют собой привилегии, подлежат, в сомнительных случаях, не расширительному, а ограничительному толкованию... Если специалисты по международному праву признают за дипломатическими представителями нейтральных государств права в отношении воюющей державы, то они одновременно признают за ней право регулировать корреспонденцию упомянутых представителей с осажденным городом в соответствии с военными требованиями. Ваттель говорит:

«Она (война) позволяет отнимать у противника все его ресурсы, не давать ему возможности посылать своих дипломатов с просьбой о помощи. Бывают даже случаи, когда можно отказать в пропуске послам нейтральных стран, желающим поехать к неприятелю. Никто не обязан допускать, чтобы они передали ему спасительные, быть может, советы или согласовали с ним способы оказания ему помощи и т. п. Эти положения бесспорны, например, при осаде города. Никакие нормы права не могут дать ни посланнику нейтральной державы, ни кому бы то ни было полномочия проникнуть в такой город против воли осаждающего; но, чтобы не оскорблять монархов, им нужно приводить хорошо продуманные мотивы своего отказа в пропуске их посланников, и этим монархи должны удовлетвориться, если они хотят остаться нейтральными».

«То, что верно в отношении посланников, будет еще более правильно в отношении курьеров и депеш... Военная необходимость отрезать осажденный город от получения всяких сообщений извне представляется достаточным основанием, для того чтобы подвергнуть контролю с военной точки зрения корреспонденцию остающихся в городе дипломатических представителей при прохождении ее через территорию, оккупированную осаждающими и  {241}  временно подчиненную их военному суверенитету. Из этого не следует, что» с этими лицами обращаются как с врагами, или что им мешают оставаться нейтральными, или что в результате таких действий осаждающего война затягивается на неопределенное время. Напротив, чем более строго проводится изоляция неприятельской столицы, тем скорее можно ожидать окончания войны».

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

§ 432. Дипломатический представитель, аккредитованный в том или ином государстве, ни в каком случае не должен вмешиваться без соответствующего поручения или разрешения своего правительства в разногласия, которые это государство имеет с другим. В случае его вмешательства то государство, в котором он аккредитован, или другое заинтересованное государство, или оба вместе могут жаловаться на его действия его правительству. И то и другое государство, имеющее основание жаловаться, может принять такие меры, какие сочтет целесообразными, в пределах, определенных дипломатическими привилегиями и иммунитетами¹.

В 1733 году маркиз де Монти, французский посланник в Польше, стал, после смерти Августа II, активно поддерживать кандидатуру Лещинского на выборах, а когда русские и саксонские войска заставили Лещинского бежать из Варшавы, маркиз последовал за ним в Данциг, который был осажден, в результате чего де Монти должен был сдаться русскому главнокомандующему. За него заступились Франция, Великобритания и Голландия, но Россия ответила, что на неприкосновенность могут претендовать только те дипломаты, которые не выходят за пределы своих обязанностей, и только при том дворе, при котором они аккредитованы и где они были приняты и признаны в качестве дипломатических представителей. Де Монти же принял участие в военных действиях против русских войск; его полномочия истекли со смертью Августа II, и сомнительно, можно ли считать его посланником после этого события; наконец, он сдался русскому главнокомандующему, заявив, что готов перенести все несчастья, какие могут его ожидать².

В 1746 году Ван Хой, посланник Соединенных Провинций в Париже, после сражения при Куллодене обратился к герцогу Ньюкестльскому, министру иностранных дел Англии, с письмом, в котором просил пощадить жизнь претендента на престол, если он взят в плен. Британское правительство сочло себя глубоко оскорбленным таким вмешательством и послало Генеральным штатам жалобу, требуя официального удовлетворения, соразмерного той обиде, какую выступление Ван Хоя нанесло всем, кому дороги честь, религия и свобода обоих государств. Генеральные штаты объявили Ван Хою строгий выговор и приказали ему написать герцогу Ньюкестльскому письмо, составленное в вежливых и соответствующих случаю выражениях с признанием своей вины в опрометчиво допущенном промахе и с обещанием впредь вести себя более благоразумно³.

{242}

Глава XX

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ КОРПУС

§ 433. В дипломатический корпус входят все главы миссий, советники, секретари и атташе, как платные, так и почетные, включая военных, морских, воздушных и торговых атташе, капелланов и всех других сотрудников дипломатических представительств в данной стране. Во многих столицах время от времени публикуется список дипломатического корпуса, составляемый на основании списков, представленных каждой миссией. Этот список обычно включает жен и взрослых дочерей членов миссий.

§ 434. Старшиной (дуайеном) дипломатического корпуса является старший дипломатический представитель высшего ранга. В большинстве стран его функции имеют ограниченный характер и относятся преимущественно к вопросам церемониала. На' публичных собраниях он выступает с речью от имени своих коллег. На нем лежит защита иммунитета и других привилегий дипломатического корпуса от нарушений или посягательств со стороны правительства, при котором они аккредитованы. Иногда через него передаются другим главам миссий сообщения по вопросам церемониала. Несомненно, что как для двора, так и для министерства иностранных дел нередко бывает удобно при посредничестве дуайена довести до сведения его коллег информацию или указания неофициального характера. У него же хранятся документы, относящиеся к дипломатическому корпусу в целом. Но он ни в коем случае не имеет права писать или говорить от имени своих коллег, не посоветовавшись предварительно с ними и не получив от них одобрения на тот шаг, который он намеревается предпринять, и на. формулировку своего письменного или устного представления от их имени. Ни один глава миссии не согласится участвовать вместе со своими коллегами в каком-либо коллективном представлении правительству страны пребывания без специального на то разрешения от своего правительства и не примет от дуайена приглашения на собрание для обсуждения международных вопросов, если он не получил указания участвовать в совместных действиях, В Вашингтоне такие  {243}  совместные демарши дипломатического корпуса, как правило, отклонялись государственным департаментом; явное отступление от этого правила имело место в 1898 году перед началом войны с Испанией, когда президент принял послов европейских стран, сделавших ему совместное представление в защиту мира¹.

§ 435. Жена старшего дипломатического представителя высшего ранга именуется «la doyenne». В большинстве случаев ее функции ограничиваются тем, что она представляет ко двору дам дипломатического корпуса, если больше некому это сделать, то есть если главы тех миссий, к которым принадлежат их мужья, не женаты. При тех дворах, где дипломатический корпус многочислен и где принято, что «la doyenne» должна назвать по имени каждую даму, представляющуюся монарху, эта обязанность не из легких. В Нидерландах она также сопровождает вновь прибывших жен глав миссий, делающих свои первые визиты придворным дамам и супруге министра иностранных дел, а также при их первой аудиенции у королевы.

СТАРШИНСТВО СРЕДИ ГЛАВ МИССИЙ

§ 436. В каждой категории дипломатических представителей старшинство определяется датой официального извещения о его прибытии в столицу. Таково правило, установленное Венским регламентом (§ 277). По мнению же некоторых авторов, оно должно определяться датой вручения верительных грамот².

§ 437. Поскольку в случае смерти аккредитующего суверена или того суверена, при котором глава миссии был аккредитован, необходимо получить новые верительные грамоты, иногда возникали разногласия в вопросах, подлежит ли пересмотру порядок старшинства среди дипломатов в зависимости от разницы в датах получения ими новых верительных грамот, что, конечно, должно отразиться на сроках официального уведомления об этом министра иностранных дел. В марте 1818 года такой спор имел место в Копенгагене при следующих обстоятельствах. Посланник одной державы был дуайеном дипломатического корпуса при датском дворе. Вследствие перемены, происшедшей при его собственном дворе, он получил новые верительные грамоты. Некоторые из его коллег утверждали, что тем самым этот посланник утратил свое старшинство и должен занять место после всех других³. Однако большинство стало на противоположную точку зрения. В 1830 году главы миссий, аккредитованные в Париже, договорились, что, независимо от той или иной даты вручения ими своих новых верительных грамот, они сохранят тот порядок старшинства, какой действовал ранее. Такое же соглашение состоялось в 1848 году — после установления  {244}  Второй республики, и в 1852 году — после принятия принцем Луи-Наполеоном титула императора. То же было в Бельгии при вступлении на престол короля Леопольда II после смерти Леопольда I, последовавшей 10 декабря 1865 г.; при этом бельгийские дипломатические представители за границей также сохранили свое прежнее относительное старшинство¹. При вступлении на испанский престол в 1875 году короля Альфонса XII дуайеном дипломатического корпуса в Мадриде был британский посланник; однако посланники Португалии и России, раньше его представившие свои новые верительные грамоты, стали оспаривать его старшинство. После долгой дискуссии было решено, что должен быть сохранен прежний порядок старшинства².

§ 438. Представляется бесспорным то положение, что, какие бы соглашения ни состоялись между главами миссий, они не могут затрагивать правил старшинства при данном дворе, принятых сувереном, при котором они аккредитованы, или, если они аккредитованы при республике, правил, принятых правительством этой республики. Там, где возникает какое-либо сомнение о порядке старшинства, вопрос разрешается предписаниями данного двора или государства. И хотя некоторые страны признают, что порядок старшинства в каждой категории определяется датой представления верительных грамот, это не обязательно для тех стран, которые подписали Венский регламент.

§ 439. Иногда высказывалось мнение, что порядок старшинства среди поверенных в делах, аккредитованных при министре иностранных дел, должен определяться датой представления ими своих верительных грамот (что противоречит Венскому регламенту) и что в связи с этим временный (ad interim) поверенный в делах, заменяющий отсутствующего главу миссии, должен занимать место после тех, кто принадлежит к числу постоянных поверенных в делах. Но это вряд ли убедительно, так как возможны случаи, когда временный поверенный в делах получает верительные грамоты именно в качестве такового. Надо признать, что существование временных поверенных в делах просто не было учтено в Вене в 1815 году. Теперь же это различие является общепризнанным (см. § 295).

§ 440. В прежнее время было принято давать советнику британского посольства в Париже ранг полномочного министра в отсутствие посла, и до 1906 года, когда посол в первый раз уезжал в отпуск, советник представлял французскому правительству свои верительные грамоты в качестве полномочного министра. Но с 1906 года советник британского посольства в Париже стал уже назначаться с титулом полномочного министра, а с 1929 года — с титулом чрезвычайного посланника и полномочного министра. Еще раньше, в 1924 году, такой порядок был применен по отношению к советнику британского посольства в Вашингтоне; в настоящее  {245}  время он распространен и на некоторые другие особенно важные посольства. Но эти должностные лица теперь уже не представляют персональных верительных грамот.

§ 441. Жены дипломатов пользуются теми же привилегиями, почестями, старшинством и титулом, как их мужья. Поэтому жена главы миссии имеет право на:

1) более эффективную охрану, чем та, которая обычно обеспечивается ей в силу ее положения и пола;

2) такие же личные льготы, которые принадлежат ее мужу. В вопросах церемониала она занимает такое же положение, как и придворные дамы, если ее муж по своему рангу равен мужьям этих дам.

Она может претендовать на старшинство и приоритет перед другими дамами в отношении представления ко двору, придворных приемов, визитов и ответных визитов только в том случае, если ее муж пользуется старшинством по сравнению с мужьями этих дам¹.

§ 442. Порядок представления ко двору и членам царствующих фамилий, а в республике — главе государства, так же как порядок тех официальных визитов, которые должны делать дипломатические представители и на какие они имеют право, установлены очень точно в каждой столице. Все подробности можно узнать в соответствующем официальном учреждении.

§ 443. Послы и другие главы миссий, в случае если они приглашены на национальные или придворные празднества, имеют право на почетные места среди приглашенных, какие для них установлены местными правилами или обычаем. Игнорирование этих обязательных правил этикета, которые сами по себе не имеют серьезного значения, в прошлом приводило иногда к серьезным осложнениям. Так, в 1750 году в Берлине в список лиц, приглашенных на какое-то придворное празднество, не был включен российский посланник, так как думали, что его нет в столице. Этот инцидент повлек за собой энергичный протест российского двора, и дипломатические отношения между двумя государствами были на долгое время прерваны².

§ 444. В монархических странах дипломатический корпус следует за членами царствующей фамилии. В республиках нет единого твердо установленного порядка. В Соединенном Королевстве иностранные послы пользуются одинаковым старшинством с верховными комиссарами стран Содружества наций, и комбинированной группе послов и верховных комиссаров отводится место, непосредственно следующее за лордом—хранителем печати в общей государственной иерархии. Женам послов обычно предоставляется такое же место. Иностранные посланники и полномочные министры получают в порядке любезности место после герцогов, но до  {246}  маркизов, а жены их — после герцогинь, но до маркиз. Старшинство поверенных в делах официально не установлено и определяется в порядке любезности.

«Деканат» (пост старшины) в дипломатическом корпусе принадлежит старшему (по дате пребывания в данной стране) послу.

Во Франции дипломатическому корпусу отводится место после председателей Совета республики и Национального Собрания¹; в Соединенных Штатах — после вице-президента. В южноамериканских республиках дипломатический корпус, по-видимому, следует за членами кабинета и председателями законодательных палат.

§ 445. В Соединенном Королевстве со времени войны 1939—1945 годов церемонии утренних приемов («Leves») и королевских выходов сократились и изменились по существу. Утренние приемы все еще не возобновились, а королевские выходы были дополнены вечерними приемами («Evening Parties»), на которых ношение мундиров является необязательным, хотя и поощряется. При этом, если члены дипломатических миссий надевают мундиры, то, конечно, мундиры образца, установленного в стране, их пославшей.

§ 446. Отсутствию посланника на той или иной официальной церемонии иногда придается политическое значение. В 1818 году, когда прусский посланник не явился на дипломатический прием в день рождения французского короля; это вызвало газетные комментарии, из которых делался вывод, что оба правительства не сумели прийти к соглашению по некоторым претензиям, заявленным одной из сторон. Намеки на эти претензии, сделанные в законодательных палатах обеих стран при обсуждении законопроекта о новом наборе в армию, возбудили в некоторых горячих головах надежду на то, что спор будет разрешен оружием. Выражение «Расплатитесь с иностранцами железом» стало, крылатым в некоторых кругах общества². В 1823 году Каннинг запретил британскому послу в Париже присутствовать на каких бы то ни было празднествах по поводу успехов французского оружия в Испании³.

§ 447. Порядок старшинства при личных встречах. Если церемония носит такой характер, что дипломатический корпус играет в ней, так сказать, активную роль, то члены дипломатического корпуса, размещенные в порядке старшинства в соответствии с Венским регламентом, занимают места справа от центра или почетного места, занимаемого самым высокопоставленным из присутствующих лицом, то есть обычно главой государства.

Если же, однако, участие дипломатического корпуса чисто пассивное, то есть сводится к роли зрителей, то ему отводится  {247}  специально предназначенное место, например галерея в церкви, ложи в театре на торжественном спектакле и т. п.¹

Что касается размещения, то почетное место, а следовательно приоритет, предоставляется лицам, возглавляющим собрание. За четырехугольным столом, все четыре стороны которого заняты, или за круглым или овальным столом первым местом считается обычно то, которое находится против входа, а последним — то, которое находится ближе всего к входу. В смешанном обществе, состоящем из мужчин и дам, хозяйка сидит обычно напротив хозяина, и так как, следуя принятому этикету, ей предстоит последней покинуть гостиную вместе со своим партнером, которым является, конечно, главный гость из присутствующих мужчин, то для нее более удобно сидеть с той стороны или в том конце стола, какой ближе к входу. Порядок расположения мест соблюдается следующий:

Когда общество стоит, сидит или двигается, почетным местом считается правое, следовательно, лицо, имеющее право на это место, должно стоять или идти справа. При восхождении по лестнице и при входе в комнату лицо, имеющее право на старшинство, идет на шаг впереди другого лица, находящегося слева от него.

У турок, у китайцев, а также на католических религиозных церемониях почетной стороной считалась нередко левая.

При горизонтальном построении, то есть когда присутствующие стоят бок о бок по прямой линии, первым местом считается в зависимости от обстоятельств или крайнее место с правой стороны, или центральное. Когда присутствующих только двое, то первым считается место справа (2 1); если их трое, то первым считается среднее место (3 1 2)², вторым — место справа и третьим — место слева. Если присутствующих четверо, то первым считается место справа, следующее — вторым, место слева от второго — третьим и крайнее слева — четвертым (4 3 2 1)². При пяти присутствующих первым местом считается среднее, место направо рядом с ним — вторым, место налево от первого — третьим, следующее от второго направо — четвертым и следующее от третьего налево — пятым: (5 3 1 2 4). При шести и более присутствующих соблюдаются такие же правила в зависимости от того, составляет ли количество присутствующих четное или нечетное число.

§ 448. Согласно издавна установившемуся обычаю, послы занимают места непосредственно за членами королевского дома той страны, в которой они аккредитованы. Но в католических странах они идут за кардиналами.

В республиках обычно три-четыре сановника высшего ранга, следующего за главой государства, получают старшинство над послами в качестве особ, представляющих в своем лице достоинство республики. В число таких сановников, как правило, входят председатель сената, первый министр и главный судья.

В Соединенном Королевстве в недавнее время стало правилом,, что место между членами королевской фамилии и послами предоставляется восьми лицам в следующем порядке старшинства: архиепископ  {248}  Кентерберийский, лорд верховный канцлер, архиепископ-Йоркский, первый министр, первый, лорд казначейства, лорд председатель Тайного совета, спикер палаты общин и лорд—хранитель печати.

Как в домах дипломатов, так и в доме любого должностного лица или сановника данной страны перечисленным выше лицам, помимо принцев крови, предоставляется старшинство перед послами; а в наше время, по-видимому, стало правилом предоставлять, министру иностранных дел (хотя он и не входит в число поименованных выше восьми сановников) старшинство перед всеми послами, за исключением старшего среди них. В доме дипломата хозяин предоставляет своим иностранным коллегам старшинство перед своими соотечественниками, независимо от ранга этих последних. В случае каких-либо сомнений можно рекомендовать посоветоваться с начальником протокола или с другим столь же осведомленным лицом.

§ 449. Правила, изложенные в книге «Одежда и знаки отличий, носимые при дворе ее величества»¹, точно определяют случаи, когда ордена, портреты-миниатюры и медали должны надеваться с фраком, а именно: «на всех приемах и обедах, даваемых в домах послов и посланников, аккредитованных при этом дворе, если не сообщено иных указаний от данного посла или посланника (знаку отличия данной страны должно отдаваться предпочтение перед британским, а если надеваются тот и другой, то первому отводится более почетное место)». Хотя общее правило именно таково, можно рекомендовать, если есть основание предполагать, что данный прием не носит официального характера, предварительно выяснить характер приема.

§ 450. В прежнее время чрезвычайно важное значение придавалось вопросу, должен ли посол или другое лицо высокого ранга, например кардинал, предоставлять почетное место лицу низшего ранга, которое делает ему официальный визит. Так, в инструкциях, данных досточтимому Генри Леггу, когда он был послан в 1748 году в Берлин в качестве посланника при Фридрихе Великом, мы находим следующее:

«Поелику наш венценосный предшественник король Карл II своим указом в Совете, данным в 26-й день августа 1668 г., повелел, что послы его впредь не должны предоставлять почетного места в своих домах посланникам, вследствие того что именно так поступают послы других государей, и потому считал благоразумным, чтобы его представители не претендовали на такое с ними обращение, которое отличалось бы от того, какое он приказал своим послам оказывать посланникам других государей; и в соответствии с этим в развитие упомянутого указа в Совете, Мы настоящим приказываем вам не настаивать на предоставлении вам почетного места в доме любого посла, какой может оказаться при том дворе, где вы пребываете»².

Кальер по этому поводу говорит:

«Послы короля соблюдают разные церемониалы в зависимости от местных обычаев, установленных при тех дворах, где они находятся; посол Франции  {249}  в Риме дает в своем доме почетное место послам королевства и Венеции, но никогда не уступает его послам других монархов, как это делают послы короля при других дворах; при всех церемониях, происходящих в Риме» посол Франции занимает первое место перед всеми послами других королевств после посла императора. С этими двумя послами обращаются как с лицами, во всем равными, и сами они обращаются между собой как равные».

Послы королевств в Риме во время аудиенций, даваемых им папой, сидят с непокрытой головой.

Есть некоторые дворы, где послы короля предоставляют почетное место в своих домах выдающимся людям стран своего пребывания; так, в Мадриде — грандам Испании и высшим сановникам, в Лондоне — лордам — пэрам королевства, в Швеции и Польше — сенаторам и высшим сановникам, но ни в одной стране послы короля не предоставляют его представителям других королевств.

Император принимает представителей короля стоя и в шляпе и остается так в течение всей аудиенции; посланник получает аудиенцию наедине¹ с императором стоя и с непокрытой головой.

Светские курфюрсты принимают посланников короля и беседуют с ними в публичных аудиенциях, которые они им дают стоя и без шляпы; получая аудиенцию у духовных курфюрстов, посланники сидят в шляпах.

Монархи Италии остаются в шляпах и предлагают посланнику надеть головной убор, за исключением герцога Савойского, который никому не предлагал этого, даже до того как получил корону Сицилии, и беседовал с посланниками стоя и в шляпе, причем они стоят с непокрытой головой².

Папские нунции во Франции предоставляют в своем доме почетное место статс-секретарю по иностранным делам, но не предоставляют его ни епископам, ни архиепископам, принимая их церемониальные визиты³.

Они предоставляют в своем доме почетное место послам королевств и послу Венецианской республики, пребывающим при том же дворе, и все послы уступают им место в третью очередь, за исключением послов протестантских королей, которые вообще не поддерживают с ними официального общения; обращаясь к ним устно или письменно, их титулуют «Seigneurie Illustrissime», а некоторые титулуют их «превосходительством», как послов, и обычно они довольно охотно принимают такое титулование, хотя это светский титул⁴.

Посланники по их прибытии обмениваются друг с другом такими же актами вежливости по части церемонии визитов, как и послы; посланники Франции и других королевств при всех дворах предоставляют у себя в доме почетное место всем посланникам других монархов⁵.