§ 180. Fin de non-recevoir первоначально был юридическим термином. Литтре толкует слово fin или во множественном числе fins как

«всякого рода требование, притязание или возражение, представляемое суду сторонами. Fin de non-recevoir — это отказ от признания судебного иска, сопровождаемый утверждением по мотиву, лежащему вне самого искового требования и его недостаточной обоснованности, что лицо, желающее предъявить иск, не может быть к этому допущено³. В обычном словоупотреблении fin de non-recevoir — это отказ по причинам внешнего характера; отсюда краткие формулы: «отвечать fins de non-recevoire — противопоставлять fins de non-recevoir».  {112} 

Кюсси (Cussy) говорит:

«Это выражение, употребляемое в судах, обозначает различные возражения, создающие препятствия к тому, чтобы судья, принявший исковое заявление, мог заняться по крайней мере немедленно ознакомлением с делом и оценкой доказательств иска; это — (преюдициальный) правовой вопрос, постановкой которого ответчик отвергает иск, причем суду нет необходимости проверять основания спора»¹.

Это последнее объяснение больше соответствует тому пониманию, которое вкладывается в рассматриваемый термин, когда им пользуются для того, чтобы описать дипломатическую акцию, состоящую в отклонении официальной жалобы или требования без проверки по существу.

Иногда термин этот можно лучше всего передать словами «уклончивый ответ».

§ 181... Prendre acte, Donner acte. Юридическое определение французского слова «acte» — «такое совершенное перед судом, по собственному побуждению или по требованию суда, заявление, факт совершения которого удостоверен надлежащим образом». В дипломатии это слово применяется к любому документу, фиксирующему международное соглашение, по которому принято какое-либо обязательство; такова, например, конвенция о прекращении военных действий от 23 апреля 1814 г., подписанная Францией и четырьмя союзными великими державами². По-английски адекватным этому термину выражением является «instrument», хотя иногда его переводят словом «act».

Prendre acte — значит сообщить, что сторона воспользуется, если в том окажется надобность, заявлением или признанием, сделанным другой стороной, причем, не считая себя, однако, нив каком отношении связанной этим сообщением. По-английски адекватным этому термину выражением можно считать «to take note of»; иногда для передачи его будут так же пригодны выражения «recognise» или «acknowledge».

Примером пользования термином prendre acte в контексте исторического содержания может служить следующий отрывок из мемуаров Гизо:

«Но нет прока в запоздалой мудрости; и тем нациям, которые не научились самостоятельно управлять своими делами и своей судьбой, недостает политического разума даже тогда, когда они хотят быть благоразумными. В том плачевном состоянии, в которое поверг Францию героический и химерический эгоизм, оставалась, очевидно, лишь одна линия поведения: признать Людовика XVIII, принять к сведению (prendre acte) его либеральные наклонности и сговориться с ним, чтобы вести переговоры с иностранцами»³.

Donner acte — значит признать, что другая сторона выполнила какой-либо необходимый акт.

§ 182. Donner la main (по-русски — «подать руку», по-английски — «give the hand», по-немецки «Oberhand») — значит дать  {113}  гостю почетное место, то есть посадить его по правую руку от хозяина или дипломатического представителя, принимающего визит лица более низкого ранга. Говорили, что курфюрст Баварии Максимилиан-Иосиф в 1765 году оказал императорскому послу такую честь, «чего, наверное, не сделал бы ни один венценосец в Европе»¹. В инструкциях, полученных лордом Гауэром при его назначении послом в Париж в 1790 году, ему предписывалось действовать согласно приказу Совета от 26 августа 1668 г. и в своем доме «брать руку посланников», то есть сажать их слева от себя². По этому вопросу см. также § 450.

§ 183. National. Этому французскому термину, удобство которого надо признать, соответствуют в английском языке выражения «подданный» или «гражданин». Также удобен и термин «ressortissant» — лицо, подчиненное определенной юрисдикции; это понятие охватывает как граждан Французской Республики, так и лиц, состоящих под ее покровительством, будь то подданные государства-протектората или уроженцы таких зависимых областей, которые по действующим договорам имеют право на оказание французским правительством защиты их туземному населению¹.

{114}

Книга II О ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЯХ ВООБЩЕ

{115}

{116}

Глава XI

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ И ПРАВО ПОСОЛЬСТВА

ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

§ 184. Дипломатические представители — общий термин, обозначающий лиц, ведущих политические сношения представляемых ими государств с министром иностранных дел той страны, где им назначено пребывание. По-французски они титулуются также «ministres publics». Однако их официальные сношения не ограничиваются главой иностранного ведомства. Вопросы, относящиеся к категории текущих дел, или детали таких дипломатических переговоров, по которым основные принципы были уже согласованы, могут обсуждаться и обычно обсуждаются представителями с тем или другим из лиц, непосредственно подчиненных министру. Но вопросы, затрагивающие жизненно важные отношения двух наций, должны быть предметом переговоров только с главой ведомства.

§ 185. В обязанности дипломатического представителя входит наблюдение за поддержанием хороших отношений, защита интересов своих соотечественников и представление своему правительству докладов по всем важным вопросам; ведение специальных переговоров не всегда возлагается на него. Во многих миссиях представителю помогают составлять доклады специального характера атташе военный, морской и воздушный, а также специалисты из числа его ближайших сотрудников по вопросам торговли, финансов, общей экономики, труда, печати и т. п.

§ 186. Помимо главы постоянной миссии, аккредитуются иногда и другие дипломатические представители, посылаемые для специальных целей церемониального характера; например, для того, чтобы представлять монарха или государство на коронации или другой государственной церемонии, или для того, чтобы вручить иностранному монарху высокий орден,

ПРАВО ПОСОЛЬСТВА

§ 187. Каждое признанное независимое государство имеет право как посылать дипломатических представителей, чтобы представлять  {117}  свои интересы в других государствах, так и принимать таких представителей; но осуществление обоих этих прав не является обязанностью государства с точки зрения международного права¹.

§ 188. В договорах с некоторыми восточными государствами, например с Китаем, а в прежнее время — с Японией, специально оговаривалось право иметь дипломатического представителя. Впрочем, такая практика ведет начало с очень давних пор. Еще в 1614 году договором между Швецией и Голландией было предусмотрено, что эти два государства взаимно аккредитуют постоянных посланников. Такое же соглашение, также от 1614 года, Голландия имела с Бранденбургом, Ангальтом, Баденом, Эттингеном и Вюртембергом. Белградский договор 1739 года между Россией и Портой предусматривал, что Россия может иметь в Константинополе министра-резидента того класса, какой будет установлен российским императором; а статьей V Кучук-Кайнарджийского договора 1774 года (10 января 1775 г.) было согласовано, что российский представитель всегда будет иметь ранг второго класса, занимая место непосредственно за императорским германским посланником; если бы этим последним оказалось лицо более высокого или более низкого класса; то российский посланник следовал бы непосредственно после голландского посла, а при его отсутствии — после венецианского². Соединенное Королевство вплоть до декабря 1914 года не поддерживало регулярных дипломатических сношений со Святым престолом; раньше, до присоединения Рима к королевству Италии, секретарь британской миссии во Флоренции обычно жил в Риме в качестве неофициального посредника для дипломатических сношений. Пруссия имела в Риме миссию, хотя в то же время не принимала нунция в Берлине; в таких же отношениях с Ватиканом была Россия.

§ 189. В недавнее время был заключен целый ряд договоров, главным образом Турцией и Союзом Советских Социалистических Республик, предусматривающих установление дипломатических отношений и определяющих положение дипломатических представителей. Договор о дружбе между Турцией и Польшей от 23 июля 1923 г. предусматривает:

«Высокие Договаривающиеся Стороны соглашаются установить между обоими государствами дипломатические отношения в соответствии с принципами международного права. Они условливают, что министры, посланники и дипломатические представители каждой из сторон будут, на основах взаимности, пользоваться на территории другой стороны привилегиями, почестями, иммунитетами и изъятиями, предоставляемыми представителям наиболее благоприятствуемой нации»³.

§ 190. Статьи такого же содержания имеются в договорах, заключенных Турцией с Австрией, Чехословакией, Германией, Венгрией, Нидерландами, Норвегией, Испанией, Швецией и  {118}  Югославией; но в этих договорах последняя часть статьи, о которой идет речь, получила следующую редакцию:

«...режимом, освященным общими принципами международного публичного права».

§ 191. По Рапалльскому договору от 16 апреля 1922 г. Германия возобновила дипломатические отношения с Россией. В дальнейшем Советский Союз заключил аналогичные договоры с разными странами в тех же целях. Так, например, конвенция об основных принципах взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией, заключенная 20 января 1925 г., гласит:

«Высокие Договаривающиеся Стороны соглашаются, что с вступлением « силу настоящей конвенции между ними устанавливаются дипломатические и консульские отношения»¹.

Подписанная в Гаване 20 февраля 1928 г. Панамериканская конвенция в ст. I предусматривает: «Каждое государство имеет право быть представленным своими дипломатическими представителями в любом другом государстве».

§ 192. Обладают ли правом посольства полусуверенные государства — это решается в зависимости от той или иной формы связи между таким государством и державой-сюзереном, а иногда специальным договором. Право посылать дипломатических представителей не равнозначно праву заключать договоры. Так, например, Египет, пока он находился под сюзеренитетом Турции, пользовался правом заключать с иностранными государствами торговые договоры, но не имел права содержать постоянные миссии.

ПРАВО НАЗНАЧЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ

§ 193. В монархических государствах право назначения дипломатических представителей принадлежит монарху. Вообще это право определяется конституцией. Так, во Французской Республике оно осуществляется президентом; в Соединенных Штатах Америки — президентом совместно с сенатом, согласие которого на представленные ему президентом кандидатуры необходимо для того, чтобы назначение состоялось.

§ 194. При регентстве дипломатические представители все же аккредитуются от имени монарха, хотя бы он был несовершеннолетним или был недееспособен по болезни. Так, в малолетство Людовика XV, когда регентом был герцог Орлеанский, переговоры о Гаагском тройственном союзе велись в 1717 году кардиналом Дюбуа на основании верительных грамот, полномочий и инструкций, выданных от имени короля. В Англии во время недееспособности Георга III право назначать посольства принадлежало принцу Уэльскому. В Польском королевстве в периоды, когда трон  {119}  выборного короля бывал вакантен, послы назначались от имени Речи Посполитой¹.

§ 195. В 1928 году, во время серьезной болезни короля Георга V, его величество подписал документ, санкционировавший издание постановления за большой печатью об образовании Государственного совета в составе королевы, принца Уэльского, герцога Йоркского, архиепископа Кентерберийского и премьер-министра с правом подписывать документы². Во время королевского путешествия по странам Содружества наций в 1953—1954 годах были в соответствии с постановлениями актов о регентстве 1937, 1943 и 1953 годов путем издания патентов назначены государственными советниками следующие лица: королева Елизавета, королева-мать, принцесса Маргарэт, герцог. Глочестерский, королевская принцесса и граф Гейрвуд. От имени короны регенты подписывали такие официальные документы, как верительные грамоты послов и посланников, полномочия и ратификации договоров,

§ 196. Из общего правила, delegatus non potest delegare (делегированный не может делегировать) в прежнее время допускались в ряде случаев исключения. Так, после смерти Густава-Адольфа в Люцене в 1632 году сенат в Стокгольме передал все правительственные полномочия канцлеру Оксеншерна. Гроций, назначенный им послом во Франции, имел верительные грамоты от имени канцлера. Он был принят как посол Швеции на основании полномочия, выданного ему сенатом, а не только в качестве представителя канцлера, который его назначил.

Филлимор считает, что за вице-королем провинции, особенно провинции отдаленной, всегда признавалось ex necessitate rei (в силу необходимости по существу дела) право назначения послов; он добавляет, что в течение того периода времени, когда Испания правили Неаполем через своего вице-короля, Миланом — через своего губернатора, а Испанскими Нидерландами — через генерал-губернатора, эти высокие уполномоченные своего государя часто осуществляли jus legationis (право назначения послов) и что, как правило, это не встречало возражений. Но в 1646 году французский посол в Швейцарии убедил Совет кантонов отказать послу миланского губернатора в аудиенции на общем собрании Совета кантонов на том основании, что посол не имел верительных грамот от испанской короны. В ту пору, когда Нидерландами (ныне Бельгия) владел австрийский дом, иностранные дипломатические представители назначались в Брюссель, который был резиденцией генерал-губернатора. Другими примерами правителей отдаленных провинций, пользовавшихся правом назначения послов, были британский генерал-губернатор Индии, голландский губернатор Явы и испанский губернатор Филиппин. Голландская, французская и британская Ост-Индские компании нередко осуществляли это  {120}  право, хотя оно и не вытекало из их правового положения как нечто-само собой разумеющееся; надо думать, что это право предоставлялось им специальными актами соответствующих правительств¹.

§ 197. Монарх, оказавшийся военнопленным, не может аккредитовать дипломатических представителей²; это относится также к монарху, отрекшемуся от престола, и к монарху низложенному.

§ 198. Когда разражается гражданская война или происходит революция, то представители, направленные в чужие страны противниками существовавшего ранее правительства, не должны быть официально приняты до тех пор, пока новое положение вещей не получит устойчивого характера и не приведет к образованию de facto нового правительства. Тот факт, что в период гражданской войны какая-либо партия в данном государстве была признана воюющей стороной, еще не создает для нее права быть дипломатически представленной за границей. Но иностранные государства могут неофициально вести с представителями такой воюющей стороны переговоры в целях обеспечения безопасности и имущества их подданных, пребывающих на территории, подвластной упомянутой партии³. В период гражданской войны или происходящей в стране революции Дипломату, находящемуся на своем посту, часто приходится вступать от имени своих соотечественников в контакт с захватившими власть инсургентами; но он делает это лично и неофициально до тех пор, пока его правительство не признает сформировавшуюся новую власть и, если это необходимо, не пришлет ему новые верительные грамоты. Пока такое признание не состоялось, дипломатический представитель, аккредитованный в данной стране раньше, продолжает представлять здесь того главу государству, который его назначил. В 1861 году Великобритания, признав Итальянское королевство, аннексировавшее неаполитанские владения, поставила поверенного в делах Неаполя в известность о том, что он не может более считаться аккредитованным в качестве представителя короля Обеих Сицилии⁴. В 1871 году граф Бисмарк настаивал на том, что для признания за «правительством национальной обороны» права дипломатически представлять Францию необходимо, чтобы это правительство было уже признано французской нацией. Иногда право назначать посольства является сомнительным или оспаривается, например когда монарх принял титул, который еще не признан другими державами. Так, при коронации короля Вильгельма I, происходившей до того как Пруссия признала Итальянское королевство, возникло сомнение, вправе ли итальянский король аккредитовать посла для присутствия на церемонии. Из этого затруднения вышли, назначив генерала де ля Рокка «послом короля Виктора-Эммануила» без указания страны, где он царствует.  {121} 

ПРИЗНАНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ

§ 199. Для признания нового правительства, взявшего власть в свои руки в результате революции, не существует какого-либо твердо определенного формального порядка. Для этого пригодна любая форма уведомления или любой акт со стороны другого государства.

§ 200. Когда в 1910 году произошла революция в Португалии, то британское правительство отложило официальное признание до тех пор, пока новая республика получит поддержку населения на общих выборах и в конституцию страны будут внесены изменения, достаточно обеспечивающие сохранность британского церковного имущества в Португалии. Это признание было сделано Великобританией одновременно с правительствами Испании, Германии, Австрии и Италии и было выражено в нотах, заявляющих, что, поскольку португальская конституция одобрена путем голосования, соответствующие правительства рады присоединиться к признанию республики.

§ 201. В 1924 году после плебисцита в Греции, давшего победу сторонникам республиканской формы правления, британское правительство приняло этот вотум за выражение желаний греческого народа и официально признало режим, установленный в соответствии с этим вотумом.

§ 202. Британская нота от 1 февраля 1924 г. Советскому правительству констатировала, что правительство его величества признало Союз Советских Социалистических Республик правительством de jure тех территорий бывшей Российской империи, которые признали его власть.

§ 203. Во время революционных смен правительств, имевших место в недавнее время в ряде южноамериканских стран, а именно: в Чили, Эквадоре (1925 г.), Перу (1930 г.), Аргентинской Республике (1930 г.) и Бразилии (1930 г.), британскому представителю поручалось уведомить соответствующее правительство о том, что, как полагает британское правительство, смена правительства ни в какой мере не затрагивает дипломатических отношений, существующих между данной страной и Великобританией.

§ 204. В связи с происшедшей в апреле 1931 года в Испании революцией и отъездом испанского короля за границу правительства большинства иностранных держав, в том числе Соединенного Королевства и других стран Содружества наций, немедленно признали новый режим. Ввиду того, что прежний испанский посол в Лондоне маркиз де Мерри дель Валь подал в отставку, временным правительством был назначен временный поверенный в делах, а в мае сеньор Перес де Айяла получил назначение в Лондон в качестве чрезвычайного и полномочного посла временного правительства; в этом качестве он и был принят, и его имя было внесено в дипломатический список. Но британский посол в Мадриде не получал новых верительных грамот до того, как новый режим,  {122}  установившийся в Испании, был санкционирован народным голосованием и избранием конституционного президента республики.

§ 205. Аннексия Папской области Итальянским королевством не затронула прав Святого престола на дипломатическое представительство.

По договору между Италией и Святым престолом от 11 февраля 1929 г. Италия признала за Святым престолом право полной собственности, исключительную и неограниченную власть и суверенную юрисдикцию над городом Ватиканом, причем все лица, постоянно живущие в этом городе, должны подчиняться суверенитету Святого престола. Статьей 12 этого договора Италия признала также право Святого престола посылать и принимать дипломатические миссии в соответствии с общими нормами международного права с тем, что посланники иностранных правительств продолжают пользоваться в королевстве всеми привилегиями и иммунитетами, присвоенными дипломатическим представителям, а их официальные резиденции могут оставаться на итальянской, территории и пользоваться всеми льготами, предоставляемыми согласно нормам международного права; при Святом престоле аккредитуется итальянский посол, а в Италии — папский нунций, который в соответствии с обычным правом, признанным Венским конгрессом, является дуайеном дипломатического корпуса (см. также § 427).

ЧИСЛО И РАНГ АККРЕДИТУЕМЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ

§ 206. Общепринято иметь в каждой столице только одного постоянного дипломатического представителя.

§ 207. Во время войны представитель нейтральной дружественной державы обычно берет на себя защиту подданных одной из воюющих сторон во владениях другой воюющей стороны, поскольку это допускается государством, в котором он аккредитован и, конечно, с одобрения его собственного правительства.

§ 208. В принципе нет возражений против того, чтобы одно и то же лицо было аккредитовано более чем в одной стране. Это нередко практикуется в тех случаях, когда несколько небольших государств находятся по соседству или когда по соображениям государственной экономии представляется желательным сократить расходы на содержание дипломатических миссий.

§ 209. Вопрос о том, какого ранга представители должны быть аккредитованы в том или ином случае, является предметом соглашения между соответствующими государствами; обычно государства обмениваются представителями одного и того же ранга. Впрочем, Швейцарская конфедерация принимает от ряда стран, в том числе от Соединенного Королевства, послов, хотя со своей стороны, ни в одной стране посла еще не аккредитовала¹. Вообще  {123}  говоря, только главные государства обычно бывают представлены послами, хотя вплоть до 1893 года Соединенные Штаты держались правила назначать представителей в ранге не выше посланника. В начале царствования королевы Виктории Соединенное Королевство имело послов в Вене, Париже, Санкт-Петербурге и Константинополе. С 1844 до 1860 года на пост в Петербурге назначался посланник или министр. Миссия в Берлине была возведена в ранг посольства в 1862 году, миссия в Риме — в 1876, в Мадриде — в 1887, в Вашингтоне — в 1893, в Токио — в 1905, в Брюсселе — в 1919, в Рио-де-Жанейро — в 1919, в Лиссабоне — в 1924, в Буэнос-Айресе — в 1927, в Варшаве — в 1929 и в Сант-Яго — в 1930 году. Посольство в Вене было в 1920 году превращено в миссию и оставалось в этом ранге до 1938 года, когда было закрыто ввиду присоединения Австрии к Германии; в настоящее время Англия опять представлена в Вене посольством.

Во всех этих случаях перемена дипломатического статуса происходила по взаимному согласию, и британский дипломатический представитель становился послом. В течение прошлого столетия подобные изменения имели место повсюду: поверенные в делах превращались в министров-резидентов, а министры-резиденты — в чрезвычайных посланников и полномочных министров, в порядке международной вежливости или признания растущего значения политических и торговых отношений между государствами. После 1942 года эта тенденция переросла все пределы. В 1942 году Соединенные Штаты преобразовали свою миссию в Нидерландах в посольство, и правительство его величества немедленно последовало этому примеру. То же самое было вскоре предпринято по отношению к другим правительствам-изгнанникам. К концу войны эта, если можно так выразиться, degringolade¹ распространилась во всех направлениях, и подавляющее большинство глав миссий его величества имеет в настоящее время звание посла. Неизбежным результатом этой перемены было то, что отпало прежнее и еще недавно столь актуальное стремление к обмену послами как проявление вежливости страной, предлагающей такой обмен; увеличение количества посольств резко снизило значение и престиж этого ранга представительств.